Мысли путались, окутавшая дом и двор темнота казалась зловещей, а в каждом углу мерещились какие-то черти. Так и с ума сойти недолго. Я гнала от себя мысли о Соне, успокаиваясь тем, что она с теткой, та не бросит, да и папа, узнав о случившемся, что-то предпримет. Думать о Никите тоже было больно, неизвестно, что с ним и как. И это тоже моя вина. Как вышло, что за мою любовь к мужу расплачиваются другие люди? Разве за любовь надо платить, да еще подобным образом?

Хотелось курить, но пачка в кармане оказалась пустой. Я машинально щелкала зажигалкой и смотрела на свисающий с потолочной балки полог над кроватью. Вот чиркнуть сейчас и поджечь, и зажигалку, кстати, под кровать сунуть – докажите потом, что моя. Ничего, конечно, не изменю, но пусть хоть побегают среди ночи. Выждав еще какое-то время, я выполнила свой план, подождала, пока полог разгорится, подошла к двери и заколотила в нее ногой:

– Пожар! Пожар!

Дверь открылась, и я едва не вывалилась на караулившего меня парня. Тот удивленно уставился на полыхающий вовсю полог. Огонь уже добрался до обоев, быстро распространяясь по стенам в сторону окна.

– Ты чего стоишь, идиот? – толкнула я обалдевшего охранника. – Горим же!

Снизу уже бежали еще какие-то люди, в их числе я заметила и Юрия в тренировочном костюме.

– Что случилось? Откуда огонь? – спросил он, глядя на охранника.

– Да я-то почем знаю? Вон она орать начала: пожар, пожар! Я открыл, а там вон чего.

– Вы чего все столпились? Несите огнетушители! – заорал Юрий и крепко взял меня за руку повыше локтя: – А не вы ли, мадам, тут устроили, а?

– Ты больной? Подожгла и ору «спасите, горим»? Да я бы дождалась, пока посильнее заполыхает, жахнула бы в окно стулом, и только вы меня и видели бы, – трясущимся от напряжения голосом заявила я.

– Ты камикадзе, что ли? У нас потолки три двадцать плюс фундамент, – фыркнул Юрий. – Ладно, потом разберемся, пойдем пока, запру тебя в другом месте.

Подталкивая в спину, Юрий повел меня в другое крыло здания. В узком коридоре я увидела несколько дверей, у одной из которых на стуле сидел мужик в камуфляжной майке и черных штанах, заправленных в берцы. Что-то в его лице показалось мне смутно знакомым, но я никак не могла понять, что именно. Судя по всему, он меня тоже узнал: левый глаз дернулся, а брови поползли вверх, но он удержал эмоции и не выдал себя. Кто же это?

Юрий втолкнул меня в комнату, запер дверь и, уходя, сказал охраннику:

– Смотри в оба. С этой надо осторожнее, вон ни с того ни с сего комната заполыхала.

– Проводка, может?

– Может, и проводка. Пойду проверю хозяина, как бы дым до него не дотянулся.

Юрий ушел, а я приникла к двери и стала прислушиваться. Судя по громким голосам, пожар все еще не потушили. Нет, ну я же старалась, полыхнуло там по-честному, выгорит все, скорее всего, дотла. Отлично.

Внезапно за дверью раздался шепот:

– Сашка? Сашка Гельман, это ты?

– Я. А ты кто?

– Не узнала? Я Слесарь. Мишка Слесаренко, не помнишь? Мы с тобой с полгода бок о бок гоняли.

О, вот оно, бабское счастье! Ну конечно! Слесарь же! Действительно, примерно с полгода до того, как я встретила Акелу и засобиралась замуж, мы с ним гоняли на байках в одной довольно большой компании. Слесарь даже как-то чинил мой «харлей», какую-то мелкую поломку.

– А ты как тут? – спросила я шепотом.

– Работаю. Охранник я.

– Это я поняла. Как ты именно в этом доме-то оказался?

– Да какая фиг разница, в каком доме? Платят нормально, работа не пыльная.

– Еще бы! Двух баб в запертых комнатах пасти, какая уж тут пыль, – язвительно заметила я.

Слесарь умолк и засопел обиженно. Надо было исправлять ситуацию. Такая удача выпадает раз в сто лет, чтобы встретить старого знакомого в такой момент. Не может же Слесарь подставить своего, того, с кем гонял по трассе, это как-то не принято в той тусовке.

– Миш, а Миш, – снова заскреблась я в дверь. – Ты давно в этом доме работаешь?

– Года два, а что?

– Тогда ты тут все знаешь?

– Сашка, не проси, я не могу тебе помочь, – сразу раскусил он мои планы. – Не могу, хоть режь.

– Зарезать тебя и без меня найдется желающий.

Охота продолжать беседу у меня пропала – не на ту лошадь сделала ставку. Придется думать дальше.

Легко служить идеям и богам, они намного проще, чем живые люди.

Хань Сян-цзы, философ

– Так и нет ничего по делу о самоубийстве коллекционера? – не отрываясь от бумаг, спросил Карепанов.

Илья не сразу услышал вопрос – был поглощен чтением каких-то скрепленных между собой листков.

– Что там у тебя? – повторил Карепанов, и Илья очнулся:

– А? Да накопал я тут кое-чего.

– По Белякову?

– Да. Смотрите, Борис Евгеньевич, – Илья выбрался из-за стола и заходил по кабинету – эту привычку он подхватил у начальника незаметно для себя. – Беляков изначально никакой коллекции не собирал. Да и если судить по отзывам Сайгачева, ничего ценного у него не было – имитации. И появилось у него это все сразу мгновенно, дядя завещал якобы. Я решил проверить, кто у нас дядя и зачем племяннику столько хлама всучил. Знаете, что получилось?

– А без вопросов можно? – поинтересовался Карепанов, отодвигая свои бумаги и с интересом глядя на молодого оперативника. – Учись излагать суть без наводок.

– А я и излагаю. Никакой, как мы помним, родни у Белякова не осталось. Но. В поселке Сосны, что в правой стороне заповедника, там, где мэрия отдала несколько гектаров под застройку, живет у него родной дядя, брат погибшей матери. Никакого завещания не было, был просто подарок на день рождения. Насчет завещания, думаю, Беляков сам присочинил, шизофреники часто выдумывают разные красивые истории. Так вот, дядя этот, в прошлом весьма известный в криминальных кругах человек, Сергей Андреевич Терехин, по кличке Серж. Но даже не это главное, – тут Илья не удержался и позволил себе сделать многозначительную паузу для пущего эффекта. – А главное, что у этого Сержа в свое время работал телохранителем молодой Александр Сайгачев по кличке Акела.

– После этого Акела работал телохранителем у еще более крупного авторитета, имя которого тебе даже знать не надо, – со вздохом подхватил Карепанов, – и в ходе разборок вроде как убил этого Сержа. Но тот выжил, нашел Акелу и рассчитался – едва не отправил на тот свет беременную молодую жену. Ее Акела каким-то чудом вырвал, но ребенка они потеряли. В сторожке, где все происходило, был пожар, однако среди обнаруженных трупов Сержа не было. Не исключено, что ему опять удалось вывернуться. Но при чем тут Беляков?