– Хорошо. Но при чем тут жена детектива?

– А в назидание. Чтоб знал, тварь, как за спиной клиента сделки проворачивать. Не кинулся бы к тебе – сидела бы его баба на заднице рядом с ним, а не торчала тут. Вот с нее и начнем. Разминка, так сказать.

По тому, какой мукой исказилось вдруг лицо Али, Акела понял, что есть какое-то дополнительное осложнение в этой ситуации, и связано оно с Ольгой. Но что? Почему Аля вдруг задергалась, словно пытается разорвать примотавший ее к стулу скотч?

– Славочка, ты отдохни пока, – чуть повысив голос, засипел Серж, обращаясь к караулившему Алю. – А девочку нам сюда принеси, пусть тоже посмотрит. И Хирурга позови нам.

Мужик молча сгреб Алю вместе со стулом и поставил в метре от Акелы. Она смотрела на него умоляюще и явно хотела что-то сказать, но рот ее был туго замотан скотчем.

– Серж, ей тяжело дышать. Скажи, чтобы это убрали.

Серж криво усмехнулся правой половиной рта:

– А ты прав. Женский крик всегда действует на мужчину уничтожающе, особенно когда это крик его любимой женщины. Убери скотч, Слава.

Тот все так же молча принялся разматывать липкую ленту, отдирая ее от Алиного лица. Та набрала воздуха в легкие и заорала:

– Сволочь! Ты даже в огне не сгорел, старый придурок!

– О, громко кричит, – удовлетворенно сказал Серж. – Ты, конечно, сама анатом и всякое видела, но как ползает по полу человек с волочащимися за ним кишками, думаю, тебе не показывали.

– Больной ублюдок! – орала Алька, по щекам которой лились слезы. – Больной идиот, садист!

– Я такой, – подтвердил, закашлявшись, Серж. – Но ты с этим ничего не сделаешь.

В это время в комнату втолкнули растрепанную Ольгу, и Акела с удивлением отметил, что всего за месяц та как-то странно располнела, даже лицо сделалось круглым, и фигура поплыла. И тут он вдруг понял: она беременна, и Алька знает об этом. Знает – потому кричит и бьется в бессильной ярости, помня, что сделал с ней Серж в такой же ситуации. Следом за Ольгой вошел сухощавый мужчина в серой рубашке и джинсах, подобрал положенный Славой на стол меч и приблизился к Паршинцевой. Та обмякла, глядя на остро отточенное лезвие, и упала на пол в обмороке.

– Эта совсем слабенькая, а говорили, в морге работала, – констатировал Серж, кашляя все сильнее.

Хирург подошел к нему и взял со столика аэрозольный баллон, осторожно вставил его наконечник в рот Сержа, и этого как раз хватило Акеле, чтобы выронить в ладонь веер, открыть и в прыжке полоснуть Хирурга по шее, как раз по сонной артерии. Он захрипел и мешком завалился на Сержа, заливая того кровью. Серж пытался оттолкнуть тяжелое мертвое тело слабой рукой, но во рту его был баллончик, а рука не слушалась. Акела отбросил труп Хирурга на пол, наклонился над залитым чужой кровью Сержем и прошипел:

– Всегда есть шанс. Даже если он третий. Я не смог помешать тебе убить моего ребенка, но сумею помешать сделать это с чужим.

Глядя в застывшие от ужаса глаза Сержа, Акела медленно поднес край веера к его шее и чуть надавил. Брызнула кровь.

– Я мог бы сейчас сидеть и ждать, пока ты истечешь кровью. Но я не ты. Я убью тебя быстро, чтобы ты не мучился. Думаю, тебе и так хватило боли за эти годы.

Он резко провел веером по шее Сержа, тот еще пару раз дернулся и затих, только из перерезанного горла била кровь.

Акела распрямился и повернулся к жене. Та молчала, опустив голову на грудь. Он перерезал спутывавшие ее витки скотча и помог встать, прижал к себе:

– Прости меня, Аленька.

Она тихо всхлипнула и отстранилась, шатнулась в сторону лежащей на полу Ольги:

– С ней все будет в порядке?

– Теперь да. Но надо выбираться.

– Как? Тут весь дом напичкан охраной.

– Ничего, разберемся.

Акела подхватил меч и осторожно открыл дверь. За ней обнаружился бывший байкер Слесарь, который при виде меча сразу сник и поднял руки:

– Я не буду кричать. Я помогу вам выйти, тут есть второй выход, он ведет прямо в лес, там вы быстро на дорогу сможете выбраться.

– Бери на руки женщину, – приказал Акела, кивнув в сторону Ольги, и Слесарь повиновался. – Аккуратно неси. Показывай, куда идти.

Слесарь двинулся к той двери, за которой недавно сидела на стуле Аля.

– Вы большую дверь заприте, пусть думают, что тут все нормально. Хозяин запрещает приближаться к двери, если она закрыта, сюда гарантированно никто не войдет, пока не почувствуют неладное.

– Тогда ты что здесь делаешь? Дверь заперта была.

– Я это… Сашка здесь. Мы кенты с ней были, думал, может, помочь. А так-то никто не приближается, запрещено это.

– Дисциплина – это хорошо, – кивнул Акела, подхватывая Алю на руки. – Держись, малышка, мы уходим.

Меч он прихватил с собой, но вовсе не затем, чтобы в случае чего вонзить его в спину Слесаря. Акела хотел избавиться от оружия, чтобы больше ни у кого не возникло соблазна проверить, верна ли старая легенда об убийственном влиянии мечей Мурамасы.

В комнатке оказалась еще одна дверь, ведущая в подвал с каменными ступеньками. Спустившись, они долго шли по коридору, пока не уперлись в стену.

– Это что за фокусы? – грозно спросил Акела. – Ты бессмертный?

– Нет-нет, все в порядке, – заспешил Слесарь, шаря рукой по стене, а другой стараясь крепко держать Ольгу. – Тут дверь хитрая, надо пружину нажать, она отскочит. Сейчас.

Действительно, раздался неприятный скрежет, и стена отошла в сторону, образуя проход в овраг, уже довольно сильно занесенный снегом.

Проваливаясь почти по колено, они двинулись к противоположной стороне оврага.

– У тебя телефон есть? – вдруг спросил Акела, и Слесарь кивнул:

– Да.

– Давай.

Получив трубку, он перехватил Алю под коленки и, подмигнув, сказал:

– Подержи-ка, – сунул ей в руки рукоять меча. – Больше такого шанса не будет.

Она взяла меч, крепко ухватившись за оплетку маленькой рукой. Акела набрал номер Тимура:

– Вы где?

– В поселке.

– Я это понял. Как далеко от дома и с какой стороны?

– Сзади, тут овраг здоровенный и поляна, мы тут и припарковались. Дом не просматривается.

– Я понял. Иду к вам, встречайте.

Через пару минут на склоне оврага показались фигуры в куртках и обтягивающих головы шапочках, и Акела почувствовал, что этот поединок он выиграл. Все живы, ни с кем ничего не случилось. Сейчас они поедут домой.

Тимур скатился по склону первым, выхватил у Слесаря бесчувственную Ольгу:

– В порядке?

– Обморок у нее. Надо в больницу срочно.