Ирка повернулась лицом к свету, бьющему в открытую дверьлодочного сарая. Багров встал рядом, готовый последовать за ней, куда бы она неперенеслась. Размахивая булавой, к ним подскочил Антигон.

– Эй вы, оба! Имейте в виду! Я сарай сторожить неостанусь! – заявил он.

– Тогда хотя бы не вращай глазами! – предупредилаИрка.

Лучше бы она этого не говорила.

– Что, противно? – воодушевился кикимор. – Аеще я умею проворачивать их зрачками назад. Это у меня упырское, во второгодедушку.

– А маньяков у тебя в роду не было?

– Разоблаченных не было, – многозначительнозаверил ее Антигон.

Валькирия-одиночка заставила себя сосредоточиться ивыбросить из головы все лишнее. Голоса Багрова и Антигона отодвинулись истерлись, как профиль на старинной монете. Ирка смотрела на шлем и пыталасьпредставить ту, которая была так на нее похожа.

– Иди! – приказала она шепотом.

На мгновение шлем стал обжигающим. Потом вспыхнул и исчез.Не оглядываясь на Матвея и Антигона, Ирка рванулась следом за шлемом и растаялав золотистой вспышке.

После короткого стремительного перемещения она, спружинив,приземлилась на носки и почти сразу увидела свой шлем, блестевший в траве навершине небольшого, поросшего травой холма. Слева синел вершинами еловый лес.Впереди было поле, прорезанное глубоким оврагом. По оврагу к лесу ползлаблестящая змейка ручья.

По лугу к Ирке уже шел Багров. Чтобы не столкнуться с ней,он перенесся ближе к лесу. В воздухе, метрах в двух, материализовался Антигони, нелепо размахивая руками, плюхнулся на землю. Выпуклые глаза кикиморасердито скользнули вокруг. Колючие вершины елей отразились в них как в лупе.Сразу же кикимор вскочил и, прихрамывая, отправился поднимать булаву,скатившуюся в ручей.

– Перелет! А кто виноват? Ясно кто – гадскаяхозяйка! – пожаловался он Ирке.

Ирка внимательно оглядела луг, но так и не нашла ничего, чтомогло служить валькирии-одиночке жильем. Ни дома, ни землянки. Если что-то исуществовало, время скрыло все следы.

– А где?.. – тихо начала Ирка и замолчала.

Она внезапно осознала, что все это время вопреки всемусмутно надеялась на чудо. На то, что увидит валькирию живой. Как будто и небыло этих пятисот лет и принятого на себя проклятия.

Подошедший Багров коснулся ее руки и показал на холм, накотором блестел шлем.

– Ученики волхвов могут видеть сквозь землю… –тихо сказал Матвей.

Ирка долго молчала, глядя как ветер нежно, точно волосы,шевелит траву. Ей казалось, она стоит на своей собственной могиле, и этостранное раздвоение и пугало, и радовало ее, наполняя сладкой и недавящейпечалью.

– Зачем это странное сходство, если ее уже нет? Почемукопье и шлем – ее копье и шлем – выбрали меня? – спросила наконец Ирка.

Этот вопрос мучил и терзал ее, особенно потому, что отгадка,как она ощущала, была где-то рядом. Зудела в воздухе, как комар.

Матвей наклонился и погладил траву, точно пытался получить унее ответ.

– Ты появилась, потому что она прощена и очищена отпроклятия! Однако света она пока не заслужила. Вот ей и дали второй шанс. Иэтот шанс – ты! То, как ты пройдешь свою дорогу, – сказал он, бережнонашаривая слова.

Если прогресс и дальше будет двигаться в том же направлении,когда сильные подминают и порабощают слабых, вскоре вся земля будет заселенановым племенем убийц. Холодных, эффективных убийц со слабыми и рыхлыми телами,которые убивают не потому, что хотят, а потому, что считают это необходимым.

Книга Мрака

Арей отбыл куда-то с утра. Секретарше он сообщил, что едетрегистрировать арендные договора в главную Канцелярию, однако опытная Улитауспела заметить, что он поддел под плащ кольчугу. Мило покивав шефу и пожелавему счастливой регистрации, ведьма дождалась, пока за ним закроется дверь, истала прогонять из канцелярии Мошкина, Нату и Чимоданова.

– Эй вы, гномы! А ну марш проветриваться! Ударнаяработа отменяется! Шеф свалил на очередную разборку! – крикнула она.

Ната сразу радостно встрепенулась.

– Я буквально на минутку! – сказала она.

– Знаем мы твое на минутку. «Ушла за хлебом – ночеватьне жди», – язвительно, но вместе с тем не без одобрения заявила Улита.

Петруччо, которому хотелось похимичить у себя в комнате ичто-нибудь взорвать, предпринял попытку незаметно остаться, однако ведьмасказала:

– В твою лохматую голову не приходила мысль, что слово«выходной» чем-то смахивает на слово «выход»? Вот осознай это и марш на выход,пока тебя не вынесли ногами вперед!

Чимоданов осознал и грустно очистил помещение. Улитапокрутилась в офисе еще минут двадцать, после чего повесила снаружи табличку«САНИТАРНЫЙ ДЕНЬ» и с удовольствием захлопнула дверь перед носом очередногодрожащего комиссионера.

Ничто так надежно не отвлекает женщину от неприятных дум,как поход по магазинам. Этим ведьма и намеревалась заняться и, чтобы не ходитьпешком, нагло вызвала Мамая, который прикатил на неожиданно маленькой,канареечного цвета машинке. Небольшая, едва заметная дырочка в лобовом стеклебыла похожа на сквозной удар камнем.

Назад Улита вернулась только вечером. Заднее сиденьеканареечной машинки было завалено пакетами. Ведьма, ударно потрудившаяся наниве приобретательства, сидела рядом с издерганным Мамаем довольная иумиротворенная.

Пакетов было так много, что Улите пришлось пробираться врусское отделение мрака спиной вперед. Мамай ей не помогал. Он, как истинныйводила, принципиально не держал в руках ничего тяжелее руля. Когда требовалосьчто-то поднять или выгрузить, у него моментально обнаруживались радикулит,грыжа и другие профессиональные шоферские заболевания, проистекающие отнежелания покинуть самодвижущуюся кибитку.

В офисе Улита швырнула пакеты на кожаный диван и сама хотелаобрушиться сверху, но тут нечто заставило ее застыть. Она увидела, как дверькабинета Арея скрипит и открывается.

– Вы уже вернулись, шеф? И как договора? Многие успелиубежать? – громко спросила Улита, торопливо ища глазами, куда спрятатьпакеты.