– Ну да… – машинально улыбнулась Жанна. Ее не покидало ощущение, что видит сон. И в этом сне все хорошо, все друг друга любят, нет обид и зла… Нет прошлого.

В коридоре Жанна нос к носу столкнулась с Ниной.

– Привет, – равнодушно сказала Нина и прошла мимо. В светлом платье, туфельках на высоких каблуках, спокойная и… веселая.

– Добрый день, – не сразу ответила Жанна.

Она так и осталась стоять, словно пораженная громом. Смотрела и смотрела на мозаичное панно «Битва при Грюнвальде», словно именно на нем была зашифрована разгадка всего происходящего.

В первый раз после смерти Юры тоска начала потихоньку отступать…

Больше всего ее приезду обрадовались, конечно, Сидоров с Айхенбаумом.

Обрадовались настолько, что вечером отправились в парк Горького, втроем, беспечные, словно подростки…

Там, в парке, царило безумное, безудержное, бессмысленное веселье, которому нельзя было не поддаться. И Жанна – с некоторым усилием, преодолевая раскаяние, – тоже поддалась ему.

Катались на каруселях, еще на каких-то немыслимых аттракционах, визжали, кричали, потом стреляли в тире, Айхенбаум выиграл для Жанны огромного розового медведя, далее оседлали водные велосипеды, едва не утопили мишку… И все время смеялись точно сумасшедшие.

Уже в темноте, при зажженных фонарях, бродили возле пруда с лебедями. Жанна прижимала к себе плюшевого медведя.

– Господи, сколько нам лет, а мы все как дети… Надо избавляться от этого инфантилизма! – произнес Сидоров несколько охрипшим голосом.

– Зачем? – возразил Айхенбаум. – Я тебе вот что скажу – все глупости в мире делаются именно с серьезным видом.

– Какая погода… – вздохнула Жанна. – А в Питере все время дул ветер.

– Да, в этом плане Москва комфортнее, – важно согласился Сидоров. – Я такую погоду называю «сливочной». Когда не жарко и не холодно, воздух как будто обволакивает тело…

– Пошли на «чертово колесо»? – предложил Айхенбаум. – Мы там еще не были.

– Пошли! – обнимая медведя, закричала Жанна.

– Жанна, Жанна, самая красивая на свете… – Сидоров с Айхенбаумом полушутя, полусерьезно принялись обнимать ее. – Жанна, наша мечта!

– Ай, пустите… Мишку раздавите!..

На «чертовом колесе» у нее зазвонил телефон. На экране высветился номер Ремизова. Ну да, одиннадцать – он каждый вечер звонил ей в одиннадцать, и они болтали с ним о всякой чепухе, обо всем подряд…

Поколебавшись мгновение, Жанна нажала на кнопку «отбоя».

– Кто? – ревниво спросил Руслан Айхенбаум.

– Да, кто там домогается нашей Жанны? – подхватил сурово Яша Сидоров.

– Не ваше дело! – злорадно ответила она.

– Ах, так, ну, мы тебя сейчас вниз сбросим!

Они возились, трясли кабинку – та как раз уже поднялась над деревьями, и стали видны Москва-река и освещенный Крымский мост.

Жанне вдруг стало страшно, и она завизжала…

– Перестаньте… Перестаньте, я боюсь!

Высота снова напомнила ей о Юре.

С трудом Жанна дождалась, когда кабинка наконец опустится вниз.

– Трусиха! – стали дразнить ее друзья.

Жанна истерично засмеялась. О, эта смесь тоски и дикой, животной радости… От этого можно было действительно сойти с ума.

– Послушайте, посидим здесь в какой-нибудь кафешке?.. – предложил Руслан. – Съедим по шашлычку, винца…

– Русик, здесь кормят скверно, а винцо то еще…

– Зато какой вид!

– Нет, давайте правда посидим…

Была уже ночь – невесомая, летняя, короткая. В этот час даже машины почти не ездили. Жанна села на широкий подоконник и нажала кнопку на сотовом телефоне. Можно было, конечно, для экономии позвонить с городского и тоже на городской номер, но тогда бы ее абонент мог догадаться, что она уже в Москве…

– Алло? – произнес невнятно сонный голос.

– Спишь? – сказала Жанна.

– Ага… – пробормотал Василий Ремизов. – Но это ничего, я рад, что ты нашлась… Я ведь звонил тебе.

– Я была занята.

– Ну ясное дело…

– Я так привыкла к тебе, что ты для меня теперь что-то вроде снотворного, – сердито произнесла Жанна.

– Почетная миссия… Кстати, можешь не извиняться за столь поздний звонок.

– Ты не один?

– О, она меня ревнует! – засмеялся Ремизов. – Где бы записать такое… Нет, я один. Причем, заметь, я не интересуюсь, с кем ты провела этот вечер!

– И это правильно… Ты не имеешь права задавать такие вопросы.

– Ну хоть какие-то права у меня есть?

– Возможно… я не думала. Послушай, Васенька, как там Москва? – хитро спросила Жанна.

– Прекрасно… Сухо и тепло. А в Питере ливни, я читал прогноз.

– Еще какие! – Жанна быстро постучала ногтями по стеклу. – Слышишь? Это я трубку к окну поднесла… Так барабанит о карниз, просто невозможно!

– На завтра тоже обещали дождь, – сказал Ремизов. – Не забудь захватить зонтик. Когда ты приедешь?

– Я не знаю, – легко ответила Жанна. – Может быть, уже скоро.

– Я бы хотел тебя увидеть. Конечно, есть вероятность, что мы опять поссоримся…

– Непременно.

– «Непременно» что – поссоримся или увидимся? – с любопытством спросил Ремизов.

– И то, и другое… – пробормотала Жанна. – Я совсем забыла, как ты выглядишь. Помню только, что у тебя даже ресницы светлые. Надеюсь, ты не отрастил усы? – строго спросила она.

– Нет, как можно! С усами я покончил навсегда… А хочешь, я сам к тебе приеду? – неожиданно предложил Ремизов.

– Нет, нет… – испугалась Жанна. – Зачем? И потом, у меня в голове до сих пор эта твоя фраза вертится… Ты сказал, что быть со мной рядом невозможно!

– Ты все перепутала, я сказал – и с тобой нельзя, и без тебя тоже… – возразил он. Потом добавил: – Ты… ты до сих пор не можешь забыть его?

– Я никогда этого не забуду. Я никогда не забуду Юру, – тихо ответила Жанна. – Я слишком виновата… Послушай, это плохо, что я сегодня смеялась? Очень много смеялась.

– Не думаю. И, вообще, не стоит так сильно поддаваться чувству вины, иначе оно тебя разрушит…

– Ты добрый, – серьезно произнесла она. – Немного странный, не похожий на других мужчин, но ты добрый.

– Добрых много.

– Не в этом дело… Ты ничего не требуешь от меня.

– Ну здрасте, я очень даже корыстен…

– Нет, нет – ты просишь , но ты не требуешь! Даже не просишь, а просто – ждешь… Ладно, спи. Мне жаль, что я тебя разбудила…