Мне оставили ровно столько времени, сколько длилось видео, а потом раздался звонок. Я подождал с минуту, взвешивая в руке свой большой «Black Diamond», потом скинул вызов и отложил сотовый в сторону.

Условия буду диктовать я.

Второй звонок пропустил тоже. И лишь на третий, раздавшийся через минут десять после второго, лениво ответил:

— Варь, брось играть в дурные игры.

— Ты, урод! — раздался недружелюбный мужской голос. Прям видел, как с клыков незнакомца капает кровавая слюна. Но я был спокоен, как никогда. — Я отрежу девке пальцы и пришлю тебе в коробочке! Ты понял меня?!

Я даже отстранил трубку от уха, чтобы харчок словами не вышиб мне барабанную перепонку.

— И? — усмехнулся высокомерно.

На заднем фоне громкой связи слышал приглушённый плач Варьки, но рот у нее явно заклеен и всё, что она пыталась прокричать, тонуло в невнятном мычании.

— Потом отрежу ей уши, — по-моему, собеседник слегка растерялся, потому что ответ прозвучал странным голосом, даже слегка иронично.

— И съешь их? Девичьи ушки такие нежные, тебе понравятся, — откровенно захохотал я. — Короче, — тут же перешёл на серьёзный тон, — кто ты такой и какого чёрта происходит? — пришлось спасать ситуацию.

— Здесь вопросы задаю я! — гаркнул неизвестный.

— Здесь — это где? — поинтересовался насмешливо, намеренно выводя преступника на эмоции, срывая его контроль.

Варя завизжала, связь прервалась. Но лишь на пару секунд, после которых я ответил на видеовызов.

Картинка была чёткой и восхитительной: идеальное тело красивой девочки нецеломудренно примотано красным скотчем к стулу с высокой спинкой так, что ножки раздвинуты, а большая грудь перехвачена этой же липкой лентой прямо по соскам вместе с руками, заведенными за спину. Смотрелось очень эротично, я не удержался и сделал снимок с камеры — подарю потом Варьке на память.

— А можно вид сзади? — попросил, едва сдерживая улыбку.

Но мою просьбу проигнорировали:

— Готовь чек на пятьсот миллионов евро. Завтра в полдень передашь его, где укажу…

— Я через два дня улетаю в Нью-Йорк с аэропорта Лангенхаген. Приведете девушку к моему самолёту живой и невредимой, если не хотите, чтобы за вами охотился Интерпол.

— Пришлю ее фаршем, — зловеще угрожал мне парень — лицо в маске, голос взрослый.

— С чего ты взял, что эта девчонка стоит таких денег? Мне плевать на неё, — бросил я расслабленно и откинулся в кресле.

Варя ревела. Оно и понятно — я совершенно не облегчал ее положение и не шёл на уступки. Понимал, что убиваю у девушки последнюю надежду, но знал, что делал — как сказал бы Джейкоб, у меня все ходы расписаны.

— Мы это легко проверим, когда позабавимся с ней. — Я чувствовал, что собеседник ухмылялся. Он подошёл к Варе и грубо схватил ее за роскошные волосы. Она замычала отчаянно, вращая глазами от ужаса, а я поморщился — ей больно… и мне тоже. Но я должен был выиграть этот бой. — Нам будет весело, да, детка? Ты же любишь большие длинные члены? — издевался он, проводя пальцем по ее дрожавшим губам. А потом дернул за волосы грубо и прорычал прямо в лицо: — Попроси его заплатить за тебя, сучка, хорошенько проси! — зло процедил парень и рывком содрал с губ Вари скотч.

Я аж зажмурился на мгновение, кишки скрутило в узел от того, как она закричала:

— Никита! Пожалуйста, пожалуйста! Отдай им деньги! Мне страшно!.. — она была в панике и шоке, не будь привязана, упала бы на колени.

— Зачем? — крикнул я на русском отчаянно, перебивая её, подавшись всем телом вперед. — Зачем я буду платить за тебя? С чего ты решила, что стоишь таких денег? Или ты во мне увидела лоха? Не знаю, где ты добыла этих придурков, но только не нужно со мной играть!

— Я не находила их! Прости меня! Пожалуйста! Никита, заплати им… — плакала она отчаянно и так жалобно, что сердце драли когти вины. — Я не думала, что так будет…

— А что ты думала?! Варя, чем ты думала?! — орал я на весь этаж гостиницы, аж кровь ударила в лицо, а изо рта летели слюни. — Ты всегда ведешь себя, как…

Оборвал себя на первом звуке, давая продолжить ей — она должна сама назвать вещи своими именами, пусть мысленно. Должна понять, что вести себя, как она — опасно. Я тяжело дышал, будто бежал на пределе сил, внутри все скручивало от жалости и желания выдрать ее задницу плеткой и защитить одновременно. Я едва смог взять себя в руки и сказать холодно, без отчаянных ноток:

— Я ничем не могу тебе помочь.

И завершил вызов.

Откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Если Бог существовал, он видел, чего мне всё это стоило…

***

— Измененное состояние сознания. Сложный случай уже потому, что триггером является все, что связано с сексом… И в то же время он сам для нее как защитная реакция от внешней среды. И ты должен ее понимать как никто другой, — заметил Максим, выставив в меня указательный палец руки, державшей кружку с баварским пивом.

Я вздохнул. Вся современная индустрия построена на секс-образах, девчонка просто шпарит по моей дорожке полным ходом. Навязанный современным девушкам стереотип, что все — платье из новой коллекции, ужин в ресторане, ощущение нужности, которого как раз недоставало Варе, уверенность в своей привлекательности, хотя красивее нее девочки я, эстет и старый сатир, не видел — можно получить, просто расплатившись телом, гипертрофировался под влиянием моего брата. Стас свернул ей психику, зациклил девочку на её собственном теле. Просто прыщ ею воспринимается как нечто действительно катастрофическое, дезориентирующее, сдирающее кожу до полного обнажения души, до сильнейшего ощущения беззащитности и страха перед внешним миром, до панической атаки. Для Вари ее тело — рабочий инструмент, броня и неразменная монета, гарантия «нормальной» жизни. Отбери у любого другого работу, семью, дом, друзей, поддержку, надежды, перспективы — он почувствует себя голым в гораздо большем смысле этого слова, чем если бы речь шла просто об одежде.

Одежда в нашем мире — не тряпки, прикрывающие кожу. Одежда теперь — это возможности быть как все, иметь «продовольственную корзину», необходимый набор шаблонных желаний и таких же шаблонных взаимосвязей с окружающим миром.

Потерять штаны — мелочь. Потерять шаблоны — Армагеддон.

— Но у нее проблема лежит в плоскости психологии. Твой прямой случай. Надеюсь, не безнадежный? — спросил Макса после раздумий.

— Нет. Совершенно нет. Сейчас главное вытряхнуть ее из привычного состояния — аналогичное возникает под действием психоделиков. Дальше коррекция гипнозом, избавление от психосоматики… — махнул рукой, давая понять, что у него все ходы расписаны. — Ей просто нужна другая реальность.

Макс вытряхнул Варю из одежды, заставлял почувствовать, что идеальное тело не защитит ее ни от чего, что его само нужно защищать, что его могут не хотеть и не принимать, и это нормально. Перевести мышление Вари в адекватное состояние оказалось самым необходимым. Простого разговора с ней, что между нами ничего быть не может и не будет, оказалось мало. Она смотрела на меня пустыми глазами, как кукла, и не понимала, что я ей говорю и как такое может быть. Я сам подтвердил ее личную непреложную истину, когда вступил с ней в сексуальную связь, а теперь отвергал ее совершенное тело. Варин разум отказывался принимать то, что «закон» не срабатывает, не решает ситуацию, не дает нужный ей результат. И никакой мой мнемошлем с дополненной реальностью тут не помог бы. Варю нужно было, наоборот, возвращать в действительность из ее собственного иллюзорного деформированного мира.