Ответ на этот вопрос мог дать сам сияющий маленький аптекарь или тот, кто ему звонил, стюард трансатлантического парохода, до которого просто так добраться было нельзя.

И кстати, что стюард трансатлантического парохода вообще делал в провинциальном Кингз-Эббот?

Это был вопрос, который в романе Агаты Кристи никого не занимал, а Нина подумала, что если получит ответ на этот вопрос, то, не исключено, узнает, кто же убил Роджера Экройда.

И, посмотрев на коротышку-аптекаря Захарию Осборна, вдруг поняла, что, вероятно, уже это узнала.

Но если аптекарь и был причастен к убийству, причем не только Роджера Экройда, но и доктора Шеппарда, который наверняка знал этого типа и мог что-то заподозрить или узнать, а также к попытке убийства самой Нины, то он был не только гениальным актером, но и обладал стальными нервами, потому что никак не выдал себя.

Впрочем, являясь главой целой шайки, он ведь наверняка должен был уметь держать себя в руках и скрывать свои эмоции.

Целой шайки?

И тут словно пелена упала у Нины с глаз. Ну да, ведь она сама уже удивлялась, что в идиллической британской деревушке сталкивается со сплошными наркоманами. Кингз-Эббот ими так и кишел: Ральф Пейтен, Чарльз Кент, миссис Феррар, ее покойный муж…

И оба инспектора, Рэглан и Дэвис, занимались сейчас как раз поисками наркоторговцев, которые обосновались где-то в этих милых местах.

И Нина не сомневалась: глава этой банды стоял перед ней и по-доброму взирал на нее сквозь свои круглые очки.

В романе аптекарь Захария Осборн был главой шайки убийц, а в реальности – главой шайки убийц и наркоторговцев.

Выходило, что реальность была еще хлеще романной выдумки!

– Так чем я могу вам помочь, мисс Дорн? – Аптекарь смотрел на нее таким чистым и прозрачным взором, что Нина на мгновение засомневалась: а правильно ли она подозревает этого человека в столь страшных делах?

Девушка, понимая, что ходить вокруг да около смысла не имеет, тем более если мистер Осборн – убийца и действительно глава шайки, то он все и давно про нее знает, ответила:

– Я личная секретарша месье Пуаро!

Аптекарь как смотрел на нее чистым взором, так и продолжал смотреть. А потом учтивым тоном добавил:

– А это кто?

Нина еще больше засомневалась в своих подозрениях, не исключено, абсолютно нелепых. Ведь может статься, аптекарь невиновен, ведь она подозревает его только на том основании, что в романе у убийцы и главы шайки киллеров было точно такие же имя и фамилия.

Но ведь то в романе!

– Месье Пуаро – знаменитый частный детектив. И он занимается расследованием убийства Роджера Экройда.

И снова ноль реакции. Не может же быть, что этот аптекарь-коротышка вообще ни на что не реагирует?

– Ах, я слышал, конечно, однако практически не знал мистера Экройда. Мы же, смею заметить, вращались в совершенно разных кругах, хотя и обитали в одной и той же деревушке…

Гм, не поспоришь…

Нина, не выдержав, произнесла:

– Но доктора Шеппарда вы ведь знали?

Наконец-то на лице аптекаря возникла хоть какая-то реакция. Он, чуть сморщившись, кивнул:

– Ну конечно же, доктора Шеппарда я знал. Какой был хороший врач! Так жаль, что имел место этот нелепый несчастный случай!

Нина подумала, что уж кто-кто, а Захария Осборн никаким образом не имел возможности той роковой ночью подсунуть доктору смертельную дозу «Веронала».

В отличие от Каролины.

Нет, на правильном ли она пути?

– Так что вы желаете приобрести, мисс Дорн? Например, эти таблетки от кашля? Новые, патентованные, американские! Или, к примеру…

Он зажурчал, демонстрируя свой неподдельный аптекарский профессионализм, а Нина, не слушая эти разглагольствования, все думала и думала.

Можно, конечно, спросить, с какой стати ему звонил стюард с трансатлантического парохода в день убийства Роджера Экройда, но она не сомневалась, что получит от этого забавного человечка более чем исчерпывающий ответ.

Стюард ведь, в конце концов, мог просто ошибиться номером!

Мог. Но тогда бы он перезвонил по нужному номеру еще – но ведь не сделал этого? Может, у него монет нужного достоинства не оказалось?

Но даже если так, то как объяснить тот факт, что из аптеки звонили в «Три оленя»? Выходило, что это именно Захария Осборн выманил Нину к церкви, где ее едва не убили.

Однако голос по телефону был явно не его – у аптекаря он несколько писклявый, с запоминающимися переливами, а тот, кто тогда говорил с ней, вещал тихо, апатично и размеренно – как настоящий дворецкий.

Посмотрев в направлении прилавка, Нина заметила на нем массивный черный телефон. Ну что же, выходило, что любой посетитель, отослав мистера под благовидным предлогом в глубь аптеки, например чтобы принести какое-то редкое снадобье, мог быстро снять трубку, набрать номер – и позвонить в гостиницу.

Да, все могло быть именно так…

Чем дольше вещал аптекарь Захария Осборн, тем сильнее Нина убеждалась в том, что ошиблась. Не может этот безобидный субъект быть убийцей и главой шайки убийц. И уж точно он не имел отношения к смерти Роджера Экройда.

Испытывая даже чувство вины, она позволила себе навязать аж целых четыре упаковки этих самых таблеток от кашля и прошла с мистером Осборном к прилавку, где тот заботливо упаковал их для нее.

Расплатившись, Нина поняла, что в «Золотом клюве» ей больше делать нечего. Нет, аптекарь не имел ко всему этому ни малейшего отношения.

Ее взгляд упал на громоздкий кассовый аппарат и на лежавший около него буклет – и Нина окаменела.

Это было расписание трансатлантического лайнера «Орион», курсировавшего между Ливерпулем и Нью-Йорком.

– В Штаты собираетесь? – произнесла Нина, получая от мистера Осборна свою покупку, и наконец-то на его лице возникла хоть какая-то реакция: улыбка на мгновение, всего на мгновение, исчезла, а глаза заметались.

Он явно не ожидал этого вопроса и испугался его!

Но чего бояться человеку, который решил сесть на пароход и отправиться в Нью-Йорк? Вот именно, ровным счетом ничего – если, конечно, это не связано с деятельностью шайки наркоторговцев.

Потому что кто еще мог иметь к ней отношение, как не местный аптекарь!

– Ах, что вы, мисс Дорн! Куда же мне, бедному аптекарю, еле сводящему концы с концами, деться из Кингз-Эббот? А этот буклет у меня кто-то забыл…

Интересно, кто – не тот ли самый стюард, на показаниях которого и строилось обвинение доктора Шеппарда в убийстве Роджера Экройда?