Успех и Tasty, и мокпана показывает, насколько сильно наш режим питания не согласуется с окружающими нас людьми. «Давайте вместе поедим при следующей встрече», – это стандартная фраза, которую говорят на прощание в Южной Корее, но в подавляющем числе случаев этого не происходит. Здесь, как и во многих других азиатских странах, существуют сильные социальные табу на трапезу в одиночестве, но из-за растущего числа холостяков это явление становится реальностью для миллионов. «Совместный прием пищи» в виде мокпана может помочь человеку чувствовать себя менее неловко, если он ест пибимпап в одиночестве. Один из руководителей сайта[221] Afreeca TV, Ан Джун Су, сказал, что «когда кто-то говорит во время еды, даже на экране, его речь звучит по-семейному».

Может, я нашла бы родственные души в интернете и не стыдилась бы так своих тайных желаний относительно еды? А может, мне хватало бы онлайн-общения и я не переедала бы так часто?

Дело не в том, что мы обязательно почувствуем одиночество, если будем есть без компании. Мокпан, вероятнее всего, – признак меняющейся культуры питания. Она постепенно приспосабливается к реальности, в которой множество людей уже не живут в традиционных семьях. Учитывая, как быстро растет количество одиночек, соло-трапеза – просто факт жизни для миллионов. По данным Euromonitor, число людей, живущих без пары во всем мире, выросло со 153 миллионов в 1996 году до 277 миллионов в 2011 году. Около трети всех домохозяйств в США и в Великобритании состоят из одного человека, но кулинарные книги (кроме диетических) до сих пор публикуют рецепты для четырех-шести человек. Одна женщина в возрасте рассказала мне, что любит ходить в ресторан и наслаждаться там изысканной едой одна. Но ее замужние подруги часто негативно отзываются о такой привычке и говорят: «К чему это все, если идти туда одной?» Это ее расстраивает.

Норвежка Сигне Йохансен, автор кулинарной книги 2018 года Solo: The Joy of Cooking for One («Соло: радость приготовления еды для одного»), утверждает: «Если бы мы больше ценили приемы пищи, то трапеза в одиночестве стала бы нормой». Йохансен говорит, что если мы будем готовить только для себя, то можем не играть этот «изнуряющий спектакль», не пытаться впечатлить кого-то своими кулинарными способностями. Йохансен получает удовольствие от того, что она может «добавить так много чеснока и чили, как мне, черт возьми, нравится». Как Эдуард де Помиан, Йохансен готовит ужин быстро, и это ее способ расслабиться после рабочего дня. Она наливает себе виски и газировку, включает интересный подкаст и чувствует себя счастливой, потому что «наскребла по сусекам простую еду»[222].

Мы продолжаем идеализировать совместную трапезу, но даже те, кто живет в обычных семьях, тоже нередко чувствуют одиночество. Как Шерри Теркл описала в своей книге Alone Together («Одинокие вместе») (2013), некоторые их нас больше привязаны к своему iPad, чем к людям, находящимся с нами в одной комнате. А социальные сети выработали у нас привычку фотографировать блюда, прежде чем приступить к еде.

Это один из тех ритуалов, которые казались странными и невежливыми буквально пару лет назад, а сейчас стали почти нормальными, по крайней мере среди миллениалов. Трапеза начинается, но никто не ест.

Хештег-еда. Хештег-друзья. Хештег-весело. Некоторые снимают рисунки на молочной пенке каждой чашки кофе с той же любовью, с которой раньше только родители фотографировали своего малыша, делающего первый шаг.

Сидеть за столом перед тарелкой с едой, разговаривать с близкими, смотреть им в глаза – это совершенно не похоже на то, как большинство из нас проводят день. Нет, мы беспрерывно отвечаем на сигналы телефона, поработившего нас. Чем больше времени мы проводим с нашими виртуальными друзьями за виртуальными же трапезами, тем меньше энергии у нас остается на то, чтобы поесть с реальными друзьями.

Невозможно точно и быстро оценить, как именно влияют смартфоны на наши пищевые привычки, потому что фундаментальные научные исследования – процесс медленный, а изменения, вызванные новинками, такими как Tasty-видео от BuzzFeed, – дело нескольких месяцев. Но появились первые доказательства того, что гаджеты и приемы пищи сочетаются примерно так же «хорошо», как масло и уксус.

Мы завороженно наблюдаем за умиротворяющим процессом приготовления еды на наших мониторах и не видим, как далеко ушло наше общество от традиционных приемов пищи, сколько их преимуществ мы потеряли. Не удивительно, что нас пленяют умелые руки из этих роликов – ведь они способны за мгновение приготовить полноценное блюдо. Мы смотрим на них и представляем, что тоже можем готовить, как шеф-повар. Но забываем о том, что мы занятые люди, чьи пальцы теперь почти всегда используются только для того, чтобы водить или постукивать по совершенно несъедобным предметам.

Сегодня многие из нас хотели бы заняться домашней кулинарией из деликатесных ингредиентов, но мы не успеваем ни готовить, ни наслаждаться приготовленным. Это грустно. Ирония в том, что, несмотря на наше убеждение о тотальном дефиците времени на правильное питание, ничто не позволяет почувствовать обилие времени так, как полноценная трапеза, особенно если вы разделили ее с близкими людьми.

Когда мы одержимы стремлением максимально эффективно использовать время, мы не успеваем им насладиться. Исследования в сфере восприятия времени показали, что мы становимся менее тревожными, когда перестаем усердно считать минуты и свободнее тратим их, к примеру, на приготовление ужина для родных[224].

Даже в суете современной жизни случаются мгновения, когда кажется, что время замерло. И моменты эти, по моему опыту, бывают именно во время еды. Представьте себе летний вечер: вы купили вишен, крупных и сочных, которые лениво уплетаете, пока рот не окрасится в чернильно-красный. На столе стоит только что заваренный мятный чай, и вы делите на всех вкуснейший миндальный пирог. Как будто кто-то остановил время, перестал считать минуты и позволил их прожить и прочувствовать.