Как и он со мной.

***

— По тебе словно каток проехал. — отталкиваю Левона в сторону и захожу в его дом, осматривая опустевшую гостиную. — А где шкаф?

— Если ты пришла поплакаться на моем плече, то поздно. Я разлюбил тебя лет пять назад. — Левон закрывает дверь и скрещивает руки. На его лице красуются кровоподтеки, Макс хорошо поработал над ним, прошёлся катком по всему телу. Правая рука в гипсе.

— Нет, я хотела попросить о помощи, как старого друга. — сажусь за стул, рассматривая свои руки. — Приютишь?

Можем быть, если бы я влюбилась в Левона, а не в Макса, моя жизнь была бы другой?

Много лет назад на сборах, мальчик с вьющими волосами оказывал мне не двусмысленные знаки внимания, он откровенно проявлял симпатию и громко заявлял о своих чувствах. Тогда меня это просто смущало.

Через несколько лет, когда мальчик превратился в парня, и знаки его внимания стали более решительными — я поняла, что дико влюблена в загадочного Макса Гроссерия: всегда угрюмого и не желающего ни с кем дружить. Он выделялся из всех курсантов.

Каждый был нацелен получить желаемого результата и добиться целей. Но Макс хотел сломать представление о самом результате. Он выполнял каждое задание так, как никто не мог и представить — что так можно было сделать. Он бил рекорды нормативов. Уровень силы и развития превышал возраст. Макс Гроссерия был не просто сын своего отца, он был олицетворением воина, созданного для борьбы.

Меня неопределимо тянуло к Гроссерия, как мотылька на свет, я готова была сгореть. Только бы попробовать — каково это, быть его девушкой, чувствовать в его взгляде не только холод. Но чтобы я не делала, как бы не старалась, у меня все равно не получалось добиться его расположения.

Макс Гроссерия был не просто непрочитанной книгой, он был под замком, вне досягаемости.

С разбитым сердцем я приняла ухаживания Левона, желая быть счастливой. Ведь главное, чтобы любили тебя?

Отношения с Левоном продлились недолго. Когда у Макса сорвало крышу и на пустяковом задании, он не просто ликвидировал противников, а жестоко и кроваво расправился с ними, проявляя изощренные методы; я хотела помочь ему и пришла поговорить. В тот день он был сам не свой, бешеный, злющий как черт. У него зубы скрипели. Метался из угла в угол, как тигр в клетке.

Я обняла его, чтобы успокоить, не поняла сама, как поцеловала и он ответил… Отстранился и грубо сказал мне: «Проваливай. Не собираюсь наставлять Левону рога.»

И тогда я сорвала ради своего счастья. Сказала, что у меня нет ничего с Левоном и не было.

Может быть теперь жизнь наказывает меня за это? Имеет за то, что я причинила боль Левону?

— Еще, я хотела попросить у тебя прощения, что причинила столько боли. — сглатываю и громко выдыхаю. Я очень перед ним виновата. Раньше относился ко мне с благоговением, искренне любил.

— Неужели тебе настолько плохо? — Левон смеётся, доставая из холодильника бутылку вина и ставя ее передо мной. Сейчас этого не осталось. Он стал холоден. — Решила перебрать все свои грехи?

— Типо того, пытаюсь понять, где нагрешила в этой жизни. Меня сейчас Макс попросил уехать В ОТПУСК, чтобы тупо отдохнула, но я понимаю же, что единственное о чем он заботится, чтобы я не мозолила ему глаза… — беру бутылку и отпиваю из неё. Не люблю красное сухое.

— Мне кажется, его предложение — единственное правильное.

— Думала, ты поддержишь меня. Как-никак, тебя тоже отшили. — мне непонятно поведение Левона. Он пытается соблазнить Алёну, бросается на амбразуру, получает тумаки и теперь спокоен как удав.

— Ошибаешься. Мне нравится Алёна. У неё особая красота, она светится изнутри какой-то чистотой и детским очарованием. У неё есть чувство собственного достоинства, сила и достойное воспитание. — дифирамбы Левона делают только хуже. — Только вот очевидно же, что она любит другого. И очевидно, что Бес сходит с ума по ней. Я решил просто подтолкнуть их, а то спохватились бы после Вашей свадьбы, когда стало бы уже поздно. Я как никто знает, что лучше быть отвергнутым сразу, чем брошенным в процессе. И хватит, страдать, отпусти его, Сэл. Ты и сама всегда знала, что он любит её. Может быть теперь ты найдёшь свою истинную любовь.

— Ты прав. Наверное, так будет лучше. Мне просто стало обидно, что меня выкидывают, как не нужную вещь. Наигрался, выбросил. Здесь мы все живем по прихоти Гроссерия. Лука больше не захочет меня здесь видеть.

— Чушь. — Левон отмахивается. — Я пример того, что Лука умеет делить личное от рабочего. И доверять тем, кто предан.

— Не понимаю. Пример чего? Ты отличный солдат, исполняющий каждую команду.

— Моя мать виновата в смерти отца Луки и его первенца. Алиса потеряла своего первого ребёнка, когда была беременна. — Левон приобретает очень серьёзный вид. Он никогда до этого не говорил, как поступил на службу. — Не смотри так на меня, она редкостная дрянь и подстилка, я ей был нужен только как средство манипуляции. Как только я родился она выбросила меня из своей жизни. Лука подобрал и отдал отцу на воспитание, потом взял на работу. И не разу за все это время он не дал даже повода усомниться, что не доверяет мне.

Просто сглатываю, не зная, что на это сказать.

— Поэтому Селена, соберись и устрой себе отпуск. Покопайся в своих ошибках, найди умиротворение. Потом возвращайся. Ты молода и красива, успеешь найти свою любовь. НЕ ЕБИ ВСЕМ МОЗГИ. Научись проигрывать.

Странно это слышать от человека, который когда-то признавался мне в любви.

— Ты прав, сгоняю на базу в Сочи, подышу воздухом, наберусь сил. — встаю со стула, собираясь уходить. Лучше не оставаться и уехать прямо сейчас. — Но знаешь, Вы все так защищаете Алёну, рассказываете какая она прекрасная. Но относились бы Вы к ней также, если бы она не была дочерью Луки?

Макс

Мужские встречи — дело занимательное. Если только мужчины не женаты. И Вас не ждёт красивая девушка в спальне. Теперь она скорее всего уже заснёт к моему приходу.

Закрываю глаза, вспоминаю Алененка в прозрачном комплекте белья с красной оторочкой. Слишком порочном и откровенном. Маленькие вишенки ничем не прикрытые… Ммм… Это зрелище заводит меня намного больше, чем посиделки с мужчинами предпенсионного возраста.

Еще больше заводит сочетание девственности и разнузданности в одном флаконе.

Делаю спасительный глоток водки, чтобы притупить вожделение, растекающееся по всему телу.

Мне не хочется участвовать в разговоре старых друзей. Я здесь лишний. У этой троицы свои традиции и манеры общения. Такие разные уже братья. Лука — самый закрытый и агрессивный из них, человек — закон. Майлз — горячее сердце, и Алан — миротворец.

Через два часа мужчины покидают кабинет Луки, оставляя нас вдвоём. Теперь мы можем обсудить то, до чего не доходили руки целый день.