Когда Тимми приехала на работу, она вся светилась от радости. Дэвид это сразу же заметил, а Джейд встревожилась, увидев восторженную улыбку на ее лице.

– Так-так… – прокомментировал Дэвид, когда Тимми с ослепительной улыбкой положила свою сумку на стол. – Можешь ничего не рассказывать. Ты влюбилась.

– Как ты узнал?

Ее улыбка засияла на миллион ватт.

– Ты что, издеваешься? Да это видно за пятьдесят миль. Что произошло?

На этот раз «фаза Снежной королевы» оказалась слишком уж короткой. Дэвид никогда не видел Тимми такой счастливой, и Джейд тоже не видела.

– Кто он? – с ужасом спросила Джейд. Судя по лицу Тимми, она влюбилась как сумасшедшая. Она и вправду влюбилась. В Блейка.

– Его зовут Блейк. – Тимми решила разыграть их. – Он потрясающий, у него рыжие волосы и зеленые глаза. И он моложе меня, но это меня никогда не смущало.

У Джейд сердце ушло в пятки. Опять! Она нашла еще одного Зака! Но по крайней мере ничего от них не скрывает. Впрочем, она всегда им о себе рассказывает.

– Насколько моложе? – осторожно спросил Дэвид. Он очень расстроился, как и Джейд. Тимми потрясающая женщина, таких, как она, мало, но у нее есть слабое место, и потому она часто оказывается беззащитной перед наглостью корыстных подонков.

– На этот раз очень намного, – сказала Тимми, лукаво глядя на своих помощников, которые с трудом сдержались, чтобы не застонать. Она выдержала нескончаемо долгую паузу, потом улыбнулась и со вздохом произнесла: – Ему шесть.

– Шесть чего? – растерянно спросил Дэвид.

– Шесть лет, – объяснила Тимми, улыбаясь еще шире.

– Шесть лет? В каком смысле?

– В самом прямом. Блейку шесть лет от роду. Я увидела его в пятницу в приюте Святой Цецилии. Его мать посадили в тюрьму, и она, надеюсь, просидит там ближайшие сто лет. Мне кажется, его мне послал Марк. Это была любовь с первого взгляда.

Дэвид с облегчением откинулся на спинку своего кресла и захохотал.

– Ну ты даешь! Но я одобряю. Когда мы его увидим?

Он радовался за нее и, как сестра Анна, ничуть не удивился. Он уже давно ожидал чего-то подобного и если чему и удивлялся, так это слишком долгому ожиданию.

– Ты хочешь его усыновить?

Джейд была ошеломлена. Она явно не разделяла энтузиазма Дэвида. Кому, как не ей, знать, до какой степени занята Тимми, и при такой занятости еще взять ребенка?! У нее это в голове не укладывалось. А вот у Дэвида укладывалось, он был в восторге от решения Тимми.

– Не сразу, – ответила Тимми. – Его пока нельзя усыновить. Мать не желает отказываться от своих родительских прав, по крайней мере сейчас. Поглядим, как все пойдет дальше. Сейчас пытаются разыскать его родственников, если таковые имеются. Но, судя по всему, вряд ли кого-то найдут. Кого-то, с кем следует считаться. На матери мальчика можно поставить крест. Наркоманка, уличная проститутка из Сан-Франциско, родила его в шестнадцать лет, бродяжничала вместе с ним все эти годы. – Лицо Тимми помрачнело, когда она представила себе все это в очередной раз. – Сейчас он не говорит.

– Ты берешь на себя огромную ответственность, – с тревогой отозвалась Джейд. – Что, если он травмирован слишком жестоко и станет серийным убийцей или наркоманом, как его мамаша? Ты же не знаешь, какие у него гены.

При этих словах Тимми помрачнела еще больше.

– Я знаю, какие у него глаза. И не хочу, чтобы у него было такое детство, как у меня, чтобы он остался жить в сиротском приюте. Когда мои родители погибли, мне было на год меньше, чем ему. Самое меньшее, что я могу для него сделать – и может быть, самое лучшее, – так это избавить его от такой участи. Для чего еще мне жить? – сказала Тимми с таким выражением, будто само собой разумелось, что она посвятит свою жизнь Блейку, ничего иного и быть не может. Она и мысли не допускала, что где-то что-то сорвется. Она считала, что Блейк уже ее сын.

– Что ж, я понял, чем ты заполнишь свою жизнь в ближайшие годы. – Дэвид неуверенно улыбнулся. Он и радовался, что в глазах Тимми сияют любовь и счастье, и тревожился за нее. – И все же, что, если его мать не откажется от родительских прав?

Ему не хотелось, чтобы сердце Тимми разбилось, если что-то пойдет не так, если мать мальчика выпустят из тюрьмы и она его заберет. Такое случается, а Тимми уже так полюбила ребенка, что забыла обо всем на свете. У нее все было написано на лице, она и не пыталась ничего скрыть. Она уже потеряла одного ребенка, Дэвид не хотел, чтобы она снова пережила агонию горя, потеряв еще одного, хоть он и не умер. Когда она к кому-то привязывалась, то отдавалась этому чувству без остатка, и он видел, что именно так она за два дня полюбила этого мальчика. Между ними существовала какая-то удивительная связь, она возникла в ту самую минуту, когда Тимми его увидела, и с каждым часом эта связь крепла. Тимми не могла дождаться дня, когда возьмет его к себе домой, и уже решила, пока ехала на работу, в какой комнате он будет жить, когда приедет к ней в гости, а потом и вовсе переселится. Да, она отдаст ему большую гостевую спальню, которую использует как кабинет, она находится рядом с ее спальней.

– Я очень за тебя рад, – искренне сказал Дэвид, – если это то, чего ты хочешь.

Он был уверен, что лучше уж усыновленный ребенок, чем очередной любовник, который будет использовать ее в своих корыстных интересах, а потом исчезнет, как исчезали все его предшественники. Тимми хотя бы изменит чью-то жизнь к лучшему, да и свою тоже. Эта удивительная женщина хочет этим своим поступком отблагодарить жизнь за все добро, которое она от нее получила. И как это характерно для Тимми, она делает все без оглядки, не ведая страха. И в самом деле, у Тимми не было и тени сомнений. Что ж, Блейку повезло, думал Дэвид.

– Надеюсь, у тебя все получится, – сказала Джейд, озабоченно хмурясь. Она всегда выступала в роли адвоката дьявола, была гласом судьбы и всего боялась. Но и она не могла не видеть, какая любовь сияет в глазах Тимми и как она взволнованна.

Вечером Тимми опять приехала в приют повидать Блейка. Кормила его ужином, а потом долго сидела с ним в столовой после того, как все ушли. Он снова уселся в углу и с тревогой глядел на нее, а она стала рассказывать ему, что тоже выросла в детском приюте и что хотела бы с ним подружиться. Она не осмелилась сказать ему, что хочет быть его мамой. Он бы испугался. Как ни скверно обращалась с ним его мать, он к ней привык, а Тимми видел всего несколько раз. Потом он прошмыгнул мимо нее и бросился наверх. Она тоже поднялась туда, постояла в дверях и послала ему на прощание воздушный поцелуй. Он и на этот раз не произнес ни слова, однако робко улыбнулся ей и отвернулся. Она медленно, но верно продвигалась вперед.

Во вторник в офисе было слишком много дел, и Тимми не удалось заехать вечером в приют Святой Цецилии. Они готовились к презентациям своей коллекции готовой одежды, времени оставалось совсем немного. Она смогла вырваться только в среду, и на этот раз Блейк к концу ужина вылез из-под стола и встал возле ее стула. Тимми не сказала ни слова, не попыталась прикоснуться к нему – боялась его спугнуть, но на глазах у нее выступили слезы, и она с улыбкой посмотрела на сестру Анну. И с трудом подавила рыдание, почувствовав на своей руке легкое мгновенное прикосновение его детских пальчиков. Блейк сразу же убежал. Сестра Анна одобрительно кивнула. А чуть погодя он пошел следом за Тимми наверх. Когда она попрощалась с Блейком, стоя в дверях, он пристально посмотрел ей в глаза и помахал рукой.