Длинный путь продолжался. Города проходили мимо них. Он впалв забытье, из которого его вывели выстрелы и вопли толпы. Вскинув голову, онувидел Колли Паркера, стоящего на броне вездехода с карабином в руках. Один изсолдат упал и лежал теперь на земле с пустыми, бессмысленными глазами,уставленными в небо. Во лбу у него чернела аккуратная дырочка.

- Ублюдки! - закричал Паркер. Другие солдаты отпрыгнули отвездехода.

- Парни, бегите! Бегите! Вы... Участники глядели на Паркера,не понимая, в то время как один из солдат высунулся из-за вездехода и всадилему пулю в спину.

- Паркер! - крикнул Макфрис, будто он единственный осознал,что произошло. - Нет! Паркер!

Паркер застонал. Пуля была разрывной, и на его защитногоцвета рубашке расплылось красное пятно.

- Черт, - изумленно сказал он.

Он еще дважды нажал на курок карабина. Кто-то в толпевскрикнул от боли. Потом ружье выпало у него из рук, и он рухнул вниз и лежалтам, тяжело дыша, как собака, сбитая автомобилем. Изо рта у него хлынулакровь..

- Вы. У... Блю... Ублю... -- и он умер.

- Что с ним? - спросил Гэррети. - Что с ним случилось?

- Он напал на них, - ответил Макфрис. - Должно быть, понял,что он на пределе, и решил умереть так. Он ведь думал, что мы все... И знаешь,Гэррети мы бы могли.

- О чем ты? - Гэррети вдруг охватил страх.

- А ты не знаешь?

- Могли... С ним... - Ладно. Забудь. Макфрис отошел. Гэрретибила дрожь. Он не хотел знать, о чем говорил Макфрис. Не хотел об этом дажедумать.

ДЛИННЫЙ ПУТЬ - продолжался.

К девяти часам еще никто не выбыл, только Абрахам началстонать.

Было очень холодно, но никто не предложил ему никакойодежды. Гэррети опять подумал о первобытной справедливости, но это лишь вызвалоу него тошноту.

Есть совершенно не хотелось, и его пояс с едой был еще почтиполон. Бейкер, Абрахам и Макфрис - вот и все друзья, которые остались.

И Стеббинс, если его можно считать чьим-то другом.

В темноте он едва не налетел на Бейкера. В руках у тогочто-то звякало.

- Что ты делаешь?

- Считаю мелочь.

- Ну, и сколько? Бейкер улыбнулся:

- Доллар двадцать два.

- И что ты собираешься с ними делать?

Бейкер смотрел в темноту.

- Купи мне большой, - сказал он. Его легкий южный акценттеперь усилился. - Самый большой, с розовым атласом внутри и белой подушкой. Икрепкий, чтобы крысы не забрались туда до самого Судного дня.

- Бейкер? Ты что, спятил?

- Я хочу умереть. Пора. Разве ты не хочешь?

- Заткнись! - Гэррети опять била дрожь.

Дорога пошла в гору, прервав их разговор. Гэррети шел вверх,чувствуя боль во всем теле, в каждой его клеточке, и думал об идее-фиксБейкера, о гробе. Интересно, не последняя ли это вещь, о которой он думает?Периодически на них сыпались предупреждения. Вездеход ехал за ними; солдата,убитого Паркером, тут же заменили. Толпа монотонно кричала.

Гэррети пытался представить, каково это: лежать вторжественном полумраке, с руками, сложенными на груди. Не думать о боли,любви, ненависти, о деньгах. Ни о чем. Абсолютный ноль. Спасение от агониидвижения, от горького кошмара этой дороги.

Как это может быть?

Вдруг все - агонизирующая боль в мускулах, пот, струящийсяпо лицу, распухшие ноги - показалось очень реальным, очень дорогим. Гэрретидоковылял до вершины холма и быстро пошел вниз.

В 23.40 Марти Уаймэн получил пропуск. Гэррети совсем забыл онем последние сутки Уаймэн не подавал никаких признаков жизни. Он и умербеззвучно. Просто лег и был застрелен. А кто-то прошептал, что это Уаймэн.

Вот и все.

К полуночи они были в восьми милях от границы Нью-Хэмпшира.

Дождь поливал, не переставая, и Абрахам начал кашлять тем жемокрым, захлебывающимся кашлем, что и Скрамм.

В четверть второго Бобби Следж попытался под покровомтемноты затесаться в толпу. Его поймали быстро. Гэррети подумал - не тот лисветловолосый солдат, что едва не застрелил его, вытащил бедного Следжа изтолпы и всадил в него пулю? Светловолосый был здесь, Гэррети видел его навездеходе.

Без двадцати два Бейкер упал и начал биться головой обасфальт.

Гэррети, не раздумывая, устремился к нему, но на плечо емулегла рука.

Конечно же, это опять был Макфрис.

- Нет. Хватит мушкетерства, Рэй.

Они пошли вперед, не оглядываясь.

Бейкер получил три предупреждения, потом как-то встал ипошел. Он прошел мимо них с Макфрисом, не глядя в их сторону. На лбу у негобагровела уродливая ссадина.

Около двух они вошли в Нью-Хэмпшир под аккомпанемент рева самойбольшой толпы, какую Гэррети до сих пор видел, духовых инструментов и разрывовпетард. В свете фейерверков поблескивали черные очки Майора. Рядом с ним стоялгубернатор Нью-Хэмпшира, потерявший ногу при штурме ядерного склада в Сантьяго.

Гэррети опять задремал. Ему мерещился улыбающийся Уродд'Алессио в гробу. Рядом с гробом в качалке сидела тетка Бейкера и тожеулыбалась, как Чеширский кот. Они смотрели, как черный автомобиль без номеровувозит отца Гэррети. Отец в одном белье стоял между двух солдат, одним изкоторых был светловолосый, а другим - Стеббинс. Тетка Бейкера исчезла, толькоее улыбка висела в воздухе, раскачиваясь вместе с креслом... Снова выстрелы. ОБоже, они стреляют в него, это конец... Он сделал несколько скачущих, паническихшагов, пронизывающих его болью с головы до пят, прежде чем понял, что стрелялив кого-то другого. Привет, - рядом с ним появился Стеббинс, ухмыляясь, кактетка во сне.

- Явился, ученая задница, - прошептал Макфрис.

- Моя задница не ученее твоей, - парировал Стеббинс. - Развечто немного.

- Ладно, заткнись, - Макфрис махнул трясущейся рукой и пошелпрочь. Около трех застрелили еще кого-то. Абрахам, пылающий гнева, казалось,светился в темноте, как падающий метеорит. Он продолжал тяжело, надсаднокашлять.

Бейкер шел с угрюмой решимостью, пытаясь избавиться от своихтрех предупреждений. Макфрис все сильнее сгибался, как больной старик. ТолькоСтеббинса, казалось, ничего не брало.