и без всяких просьб положил исцарапанную руку под лампу. Аргус собирался проверить характер ранений, нанесены ли они когтями или клыками нежити.

— Будет чуточку больно, — предупредил офицер.

Магистр беззвучно рассмеялся. Да по сравнению с тем, что он пережил, жжение от реактива — сущий пустяк!

Аргус деловито потер руки и отыскал нужный пузырек с бледно-фиолетовой жидкостью. С помощью пипетки он нанес на кожу Раяна пару капель и стал ждать.

— Как видите, ничего, — вместо него подвел итог эксперимента магистр. — Если бы рану нанесло мертвое или условно мертвое существо, реагент окрасился бы в пурпурный цвет.

— Да, жаль! — пожевал губы раздосадованный офицер.

Ему так хотелось быстрее закрыть дело, хотя бы арестовать подозреваемого, но приходилось топтаться на месте.

— Уборная справа по коридору. Вымойте руку и возвращайтесь.

И ни слова про побег… Хотя выбраться из Тайной канцелярии можно только с боем, не факт, что ты его выиграешь.

Когда Раян вновь опустился на стул перед Аргусом, тот успел добить кофе и, не отрывая глаз от бумаг, торопливо заполнял пустующие графы протокола.

— Вот, подпишите!

Закончив, он развернул папку шапкой к магистру. Однако он не спешил оставлять свой автограф, недоверчиво посматривал на офицера, выискивая подвох.

— Да-да, — с легким раздражением подтвердил канцелярист, — я вас отпускаю. Под подписку о невыезде. Никаких улик против вас нет, я не имею права вас задерживать. Одних подозрений и дурной славы недостаточно.

— Признаться, я поражен! — Раян быстро пробежал глазами написанное. — Я ведь поднадзорный…

— И все же, господин Энсис, правосудие на то и есть правосудие, что руководствуется исключительно справедливостью и здравым смыслом.

— Постойте!

Офицер вдруг отобрал у Раяна папку, нахмурился.

— Девушка в кабинете. Как я мог о ней забыть! Она кто?

— Я уже говорил, — нахмурился магистр, припоминая, какой именно ложью накормил собеседника.

— Говорили, однако, — упрямо качнул головой Аргус, — ее нахождение в вашем доме именно в ту ночь подозрительно. И я хотел бы…

— Право, офицер, — с наигранным смешком оборвал его Раян, — вы взрослый мужчина! Смутили девушку и ожидали, что она признается? Вдобавок по академии пошли бы сплетни… У нас было свидание. Я, как условлено, оставил ключ в водосточной трубе, снял чары. Рассчитывал быстро сбегать по делам и вернуться, но сложилось, как сложилось. Лика пришла, разделась, чтобы похвастаться новым бельем. Чулки само-собой тоже сняла: в порыве страсти было бы не до них. Меня все не было. Запал прошел, она кое-как натянула платье — холодно и заснула. Все.

Теперь оставалось донести эту версию до Скотт и понадеяться, что она не придет в ужас от собственной выдуманной разнузданности. Но объяснять, как и где она упала в лужу, все равно бы пришлось, равно как и то, почему она ночевала у Раяна, а не в общежитии. Лучше уж на словах лишиться девичьей чести, чем попасть на карандаш Тайной канцелярии. Вдобавок им и так приписывали отношения, хотя бы та студентка, которая подстерегла их после званного ужина.

Что до выдуманного романа, никто не просил его развивать. Подобные интрижки обычно длятся недолго, разонравилась Раяну студентка, вот он ее и бросил.

— А-аа, теперь все встало на свои места, — удовлетворенно кивнул Аргус и подал магистру перьевую ручку. — Если со всем согласны, подпишите, и временно свободны, господин Энсис. Надеюсь, — пошутил он, — ваша новая подружка запрещенной магией не увлекается?

— Она стихийница.

— Ну это дело хорошее. Совет да любовь! На каждой странице, пожалуйста. Вот так, спасибо.

Офицер убрал папку и подписал Раяну пропуск, взяв с того слово явиться в канцелярию по первому требованию и немедленно поставить себя в известность в случае обнаружения новых фактов.

— И никакой самодеятельности, господин Энсис! — бросил он на прощание.

* * *

Лика в нетерпении мерила шагами дворик перед административным корпусом. Она могла бы присесть на одну из скамеек перед садовой оградой, но движение успокаивало, тогда как журчание воды, наоборот, раздражало. Когда, наконец, перекроют трубы фонтана! Ночи теперь холодные, они же лопнут. На самом деле несчастный фонтан был ни при чем. Лику снедала неизвестность, поэтому она срывала раздражение на бездушных предметах.

Но вот в проеме арки показался знакомый силуэт.

С поспешностью, которой позавидовали бы влюбленные, Лика кинулась навстречу Ларсу.

— Как мастер Энсис? Что с ним?

Язык чесался поведать о сокровищах, которые он ей передал, но девушка держалась. Раян велел обождать, и она обождет.

— Все в порядке, насколько мне известно. — Ларс отвел ее в сторону, к кованой ограде. — Хотя прогулка в Тайную канцелярию по определению не бывает легкой. Весточек пока нет, но то, что его не заковали в амагичное железо, — уже хорошо. Следователь тоже показался мне вменяемым. Я успел переброситься с ним парой слов.

— Вы видели?..

— Разумеется. Учитель заходил ко мне, предупредил. Между прочим, — глаза Ларса хитро блеснули, — он поручил заботиться о вас. А вы его огорчаете, ворон на лекциях ловите. Нехорошо!

— Не могу думать об учебе, — посетовала Лика.

— Любите его?

— Что? — вспыхнула она и замахала руками. — Конечно, нет!

— Любовь, она, Скотт, бывает разной, а не только той, о которой вы думаете, — подмигнул Ларс. — Любить можно друга, отца, науку, Родину, наконец. Именно о такой любви я и спрашивал.

— Тогда, люблю. Мастер Энсис не держит меня за дуру. Он… Он… Это сложно, я толком объяснить не могу.

— Сложность — это про учителя, — согласился Ромель. — Но в этом и прелесть, Скотт, потому что с простыми людьми не интересно.

Лика придерживалась другого мнения, но озвучивать его не стала.

— Еще какие-нибудь вопросы, замечания, пожелания?

Беззаботно насвистывая, Ларс направился ко входу в садик. Лика поражалась его беспечности. Раян угодил в лапы Тайной канцелярии, может, сейчас в тюрьме, а он травки нюхает, в земле копается! Она надеялась, разговор с Ромелем ее немного успокоит, но по факту он не поведал ничего путного.

— Вот собираю наглядный материал для следующей лекции.

Ларс выпрямился. В руке он сжимал пару поникших веточек мяты.

— Вы мне не поможете? Где-то тут должен расти барвинок. Во всяком случае, я надеюсь, что его высадили. Хорошо бы еще отыскать папоротник, но, боюсь, это неразрешимая задача.

Лика мысленно закипала. Какой барвинок, какой папоротник! Или Ромель надеялся с помощью веночка из лекарственных растений защититься от стригессы?

— Смотрю, вам совсем не страшно.

Она нарушала правила: так грубо разговаривать с преподавателями не полагалось.

— Отчего же, как и всем.