Эдди смотрел на него, раскрыв рот.

— Все это Келвин говорит, — все также спокойно продолжалДипно, — но сие не означает, что он в это верит.

— О чем вы, черт побери?

— Келвину страшно трудно расставаться с тем, что попало кнему. У него нюх на редкие и антикварные книги, знаете ли. Он — настоящийлитературный Шерлок Холмс, а найдя такую книгу, стремится ее приобрести. Явидел, не раз и не два, как он преследовал на владельца нужной ему книги, покатот не сдавался и не продавал ее. Иногда лишь для того, чтобы Кел пересталобрывать ему телефон, я в этом уверен.

С учетом его таланта, местоположения магазина и значительнойсуммы денег, которую он получил в свое полное распоряжение на двадцать шестойдень рождения, Кел должен был стать одним из самых удачливых книготорговцевНью-Йорка. Но его проблема — не покупка, а продажа. Как только книга, которуюон так хотел приобрести, оказывается у него в руках, он просто не можетзаставить себя с ней расстаться. Я помню, как один книжный коллекционер изСан-Франциско, почти такой же упорный, как Келвин, уговорил-таки его продатьпервое издание «Моби Дика» с автографом автора. Кел заработал на этой сделкебольше семидесяти тысяч долларов, но и неделю не мог спать. То же самое ониспытывает по отношению к пустырю на углу Второй авеню и Сорок шестой улицы.Это единственная недвижимость, помимо книг, которая принадлежит ему. И онубедил себя, что вы хотите украсть у него эту землю.

Последовала короткая пауза, которую прервал Роланд.

— Но он знает, что это не так, в глубине сердца?

— Мистер Дискейн, я не понимаю…

— Все ты понимаешь, — прервал его Роланд. — Знает?

— Да, — наконец, ответил Дипно. — Я уверен, что знает.

— В глубине своего сердца он знает, что мы — люди слова,которые заплатят за его собственность, если только не умрем.

— Да, вероятно. Но…

— Если он продаст этот пустырь нам, а мы поставим визвестность о сделке старшего Андолини… его босса, человека по имени Балазар…

— Я слышал это имя, — сухо прервал его Дипно. — Онопостоянно мелькает в газетах.

— Тогда этот Балазар оставит в покое твоего друга? Если,конечно, мы растолкуем Балазару, что пустырь твой друг больше продать не может,поскольку владелец сменился, а попытка отомстить сэю Тауэру может дорого емуобойтись.

Дипно скрестил руки на узкой груди, ожидая продолжения.Теперь он смотрел на Роланда, как зачарованный.

— Короче, если твой друг Келвин Тауэр продаст нам пустырь,все его беды уйдут в прошлое. Как по-твоему, знает он это в глубине своегосердца?

— Да, — кивнул Дипно. — Все дело в его нежелании… нежеланиирасставаться с тем, что попало ему в руки.

— Подготовь бумагу, — подвел черту Роланд. — Объект,пустующий участок земли на углу этих двух улиц. Тауэр — продавец. Мы —покупатели.

— Покупатель — «Тет корпорейшн», — вставил Эдди. Дипно качалголовой.

— Я могу подговорить документ, но вы не убедите его продать.Если только не потратите на это неделю, а то и больше, да еще вам придетсяприкладывать раскаленное железо к его пяткам, а то и яйцам.

Эдди что-то пробормотал. Дипно спросил, что он сказал. Эддиответил, что ничего. На самом деле сказал: «Звучит неплохо».

— Мы его убедим, — заверил его Роланд.

— Я в этом очень сомневаюсь, друг мой.

— Мы его убедим, — повторил Роланд, предельно сухо.

Снаружи донесся приближающийся шум двигателя. Маленькийавтомобиль (Эдди не сомневался, арендованный у «Хертца») подкатил к дому иостановился.

«Прикуси язык, прикуси язык», — говорил себе Эдди, но, когдаКелвин Тауэр выскочил из кабины, удостоив другой автомобиль разве чтомимолетного взгляда, почувствовал, как кровь ударила в голову. Сжал руки вкулаки, а когда ногти вонзились в кожу ладоней, улыбнулся: боль позволилаотвлечься.

Тауэр открыл багажник арендованного «шеви» и достал большуюсумку. «Сегодняшняя добыча», — подумал Эдди. Тауэр коротко глянул на юг, на дымв небе, пожал плечами и направился к коттеджу.

«Так и надо, — думал Эдди, — так и надо, сволочь поганая,что-то горит, а тебе до этого нет никакого дела». Несмотря на боль в руке, Эддиеще сильнее сжал кулаки, все глубже вгоняя ногти в кожу.

«Ты не можешь его убить, Эдди, — сказала Сюзанна. — Ты этознаешь, не так ли?»

Он это знал? А если и знал, послушался бы голоса Сюзи?Любого голоса разума, если уж на то пошло? Эдди не знал. Знал другое: настоящаяСюзанна ушла, ушла вместе с захватившей ее Миа, растворилась в далеком будущем.А вот Тауэр, с другой стороны, здесь, рядом. И в этом просматриваласьопределенная логика. Эдди где-то прочитал, что после атомной войны выживут,скорее всего, только тараканы.

«Не бери в голову, сладенький, просто прикуси язычок ипозволь Роланду решить этот вопрос. Ты не можешь его убить».

Да, Эдди не мог.

Во всяком случае, пока сэй Тауэр не поставил свою подписьнад линией из точечек. А вот потом… после того, как…

6

— Эрон! — воскликнул Тауэр, поднявшись на крыльцо. Роландпоймал взгляд Дипно и приложил палец к губам.

— Эрон, ей, Эрон! — голос сильного и счастливого человека,не беглеца, а бушмена, вернувшегося с богатой добычей. — Эрон, я ездил к тойвдове в Ист-Фрайбург, и, святой Иосиф, у нее есть все романы, которые тольконаписал Герман Вук [63]! Не издания книжного клуба, как я мог ожидать, а…

Последовал скрип открывающейся сетчатой двери, шаги вкомнате.

— …первые издания «Даблдей». «Марджори Морнингстар!»"Бунт на «Кейне»! Я думаю, кому-то на другой стороне озера следовалопозаботиться о страховке от пожара, потому что…

Он вошел в кухню. Увидел Эрона. Увидел Роланда, сидевшегонапротив Дипно, который смотрел на него этими пугающе-голубыми глазами смножеством морщинок по их углам. И, наконец, увидел Эдди. А вот Эдди его неувидел. В последний момент Эдди Дин зажал сцепленные руки между коленями инаклонил голову, уставившись как на руки, так и на доски под ними. Он в прямомсмысле прикусил язык. А около большого пальца на правой руке появились двекапельки крови. Вот на них Эдди и сосредоточился. Можно сказать, полностьюзациклился. Потому что Эдди точно убил бы обладателя этого веселого голоса,если бы тот попался ему на глаза.