потратили целый день на путешествие по барам, пабам и кофейням, полагая, что Джеральдина вполне могла продолжить привычное дело, однако не приобрели ничего, кроме боли в ногах и ненависти к чаю со сливками и хлебу с вареньем.

И вот, когда солнце медленно исчезает в океане и самые стойкие серферы наслаждаются последними минутами на пустеющих пляжах, мы сидим на невысокой каменной стене возле хижины, в которой подают вафли и блинчики, и уныло раздумываем над тем, что делать дальше.

По вечерам, когда гости разъезжаются, городок меняется до неузнаваемости. Слышен шелест бьющихся о песок волн, по пляжу прогуливаются хозяева с собаками и влюбленные парочки, можно даже представить себе, как выглядело это место во времена, которые описывала Дафна дю Морье.

Лучи гаснущего солнца, отражаясь от морских волн, окутывают пейзаж призрачным покрывалом, беспорядочно порхающие на фоне неба морские птицы похожи на танцующих духов воздуха. Резко пахнет солью. Оглядывая пляж, я пытаюсь представить здесь Джо. Это не так уж и сложно. Если прищуриться, можно вообразить, что он идет по косым полоскам влажного песка, а волны пенятся у его ног.

Возвращаться в гостиницу никому не хочется, особенно Майклу, который чуть не расплакался, узнав, что беспроводного интернета там нет. Пока мы с Белиндой сидим молча, погрузившись в размышления и наслаждаясь пейзажем, Майкл усердно бороздит социальные сети и поисковые системы с жаром истинно верующего в чудо, благодарный богам интернета, облюбовавшим хижину, где пекут вафли.

– Если вы думаете, – бормочет он, стремительно печатая что-то на экране телефона, – что в этом городке не так уж много женщин с именем Джеральдина Дойл, то вы совершенно правы. Я пока не нашел ни одной. Может быть, мы ошиблись… и заехали не в ту часть Корнуолла?

– Все может быть, – покорившись судьбе, отвечаю я.

Если как следует подумать, то мы ведь точно не знаем, жил ли здесь Джо. И поехал ли он сюда вместе с Джеральдиной. Он мог работать в Буде, а жить в другом месте, или просто бросал здесь открытки в почтовый ящик, останавливаясь по дороге на работу или домой, или вообще переехал на Луну, чтобы разводить диких кабанов в Море Спокойствия? Откуда нам знать?

Майкл прерывает свои изыскания, отвлекшись на проходящих мимо серферов в идеально облегающих мускулистые тела костюмах, а потом задумчиво склоняет голову набок, как будто его внезапно осенило. Сейчас он похож на спаниеля.

– Как звали их ребенка? – наконец спрашивает он. – У Джеральдины и Адриана был сын. Берни говорила, как его зовут, но я не запомнил.

– Потому что тогда ты уже выпил семь бокалов мохито, – отвечает Белинда, тоже провожая серферов долгим взглядом.

Надо же, я и не думала, что такие парни ей нравятся, но что я вообще о ней знаю? Когда она забеременела и родила Мала, никто из нас не был знаком с его отцом – Белинда встретила его на Крите, куда отправилась отдохнуть. Я даже не знаю, поддерживает ли она с ним связь и знает ли он о существовании Малаки.

– Джейми, – тихо говорю я. – Мальчика звали Джейми. Белинда, ты поддерживаешь отношения с отцом Мала, которого встретила на Крите?

Не знаю, почему у меня вырывается этот вопрос. У Мала, конечно же, может быть только один отец, именно тот человек, которого Белинда встретила на Крите. Уж она-то об этом помнит.

Белинда искоса бросает на меня гневный взгляд, а Майкл тут же засыпает ее вопросами:

– Ах! А я и не знал! Кто он? Отец Мала? Вы встретились всего на одну ночь? Он кинозвезда? Или греческий мультимиллионер, владелец бесчисленных яхт? Вот круто было бы завести такого папулю для сынишки!

– Папулю? – нахмурившись, рычит Белинда. – Папулю? Что ты хочешь этим сказать? Или не знаешь, что это расистский стереотип? Думаешь, что мне сделал ребенка какой-нибудь черный парень, потому что иначе с такими, как я, не бывает?

Майкл молча смотрит на нее, забыв закрыть рот, и вид у него одновременно виноватый и перепуганный.

– Ты что, опять издеваешься? Да? Шутишь?

– Нет! Ты оскорбил меня до глубины души!

– Ой, ну прости, ну, пожалуйста, я не думал… не хотел тебя обидеть… я… ну прости…

– Все нормально, – наконец бросает Белинда, расплываясь в улыбке, как играющая с добычей тигрица. – Да, издеваюсь. Шучу. С тобой это просто. А ответ на твой вопрос, Джесс, – да. Я никогда от него ничего не ждала, ведь мы просто весело провели время на море. Но он оказался нормальным парнем. Не бросил нас, помогал как мог, выслушивал мои жалобы, брал Мала к себе на каникулы. Сейчас он врач. Живет в Лондоне.

Майкл, все еще сбитый с толку перепадами настроения Белинды, выбрасывает последний кусок вафли на песок, где на него тут же набрасываются белым облаком чайки.

Он продолжает листать страницы на экране телефона и спустя несколько секунд сообщает, что, возможно, напал на след. То есть произносит голосом Шерлока Холмса:

– Ага! Игра началась!

– Что там такое? – интересуется Белинда, придвигаясь к нему поближе на каменной стене. – Что ты обнаружил?

– Джейми Дойл. Восемнадцати лет. Я нашел его в списке студентов колледжа. Он получил художественную премию, умный мальчик. Колледж местный, можно предположить, что мы нашли того самого парня. Погодите-ка… еще покопаюсь… И не надо сопеть мне в шею, Белинда! Еще немного – и ты уткнешься в меня своим адамовым яблоком!

Белинда, похоже, едва сдерживается, чтобы не стукнуть Майкла, однако не дает воли рукам. Майкл продолжает свое путешествие по закоулкам интернета: мелькают иконки приложений, синяя птичка Твиттера, страница местной газеты, сова с сайта рекомендаций путешественникам. Мы живем в мире логотипов. Наверное, мы с Белиндой и сами бы до всего докопались, но Майкл делает это гораздо быстрее и лучше. И рядом с ним я чувствую себя древней старухой.

– Вот и все, – лукаво улыбаясь, говорит он. – Да, я гений. Я их нашел. Художественные таланты Джейми позволили ему расписать бетонную стену, которой окружен сад – а в саду расположен семейный ресторан. Симпатичное местечко, ресторан, недалеко отсюда, на холмах. Судя по фотографиям, очень милый домик, готовят из местных фермерских продуктов. Чуть в стороне от главной дороги, но отзывы хорошие. Мы не могли найти Джеральдину, потому что она сменила фамилию.

– И как ее зовут? – спрашивает Белинда, наверняка предполагая, как и я, что фамилия Джеральдины теперь не Дойл, а Райан.

– Беннетт. Снова вышла замуж. Не за Джо. Если только он тоже не поменял фамилию, что было бы слишком странно, и…

– Мы можем поехать туда прямо сейчас, –