– Вот вам и спусковой механизм, – повернулась Яна к Стефании Сергеевне. – Ее больше ничего не сдерживало.

– Вы что думаете – я сумасшедшая? Меня это раздражает, – предупредила Мирослава с совершенно безумным блеском в глазах. – За долгие годы я узнала про жизнь Мартина всё, – продолжала она. – Появился шанс быть вместе, когда он потерял жену, но тогда он вел себя очень неадекватно. А я девушка порядочная, я ждала, когда он влюбится в меня по-настоящему. И он влюбился, и влюбился по-настоящему, только не в меня. Но я была очень терпеливой, Мартин всё равно был бы моим. Я просто должна была всё узнать о своем враге, то есть о тебе, – Мирослава смерила Яну презрительным взглядом. – Я узнала и ждала. Убить тебя было бы очень просто. Он опять в печали, опять пустился бы во все тяжкие. Надо было сделать так, чтобы Мартин сам отказался от тебя, сам бы бросил и понял, что ты не его женщина. Неверная и лживая.

– Я понимаю ход твоих мыслей. И мне тебя жаль.

– Да, ты сучка еще та! Вцепилась в Мартина мертвой хваткой. Это у тебя хорошо получается. Тут мне пришлось потрудиться. И вот здесь мне улыбнулась удача, это еще раз говорит о том, что судьба на моей стороне. Я любила мысленно заниматься любовью с Мартином, целовать его… ласкать. Конечно, я вдохновлялась образом Мартина, когда иллюстрировала книжки. В конце концов, редактор это заметил, мне сделали предупреждение. Ведь это был не один роман с продолжением, а совершенно разные книжки, но мне было трудно побороть себя, ведь для меня любимый мужчина – это Мартин. Мне стало трудно справляться с собой, я обратилась за помощью к психотерапевту. Сразу скажу: толку было мало. Или я не к тому специалисту обратилась, или врач был – пустое место. Короче, облегчение не наступало. Я пила успокаивающие таблетки. Глотала горстями – ничего не помогало: я думала только о Мартине. Моя встреча с Германом Ледневым многое изменила. Он предложил простой и незатейливый способ – алкоголь. Сказал, что если я проведу с Мартином ночь, мне станет легче, и, может быть, зависимость меня отпустит. Я до сих пор сохранила свою чистоту, я берегла себя для Мартина, и это было легко – я могу любить только его и больше никого. С помощью алкоголя можно было спровоцировать ночь любви.

– Мира всё правильно говорит, – подал голос Герман. – Она стала в некотором роде моим дьяволом, моим бесом.

– Я же говорю, Питер пробудил во мне мрачные чувства, – гордо заключила Мирослава.

Яна и Стефания Сергеевна напряженно молчали. Они крепко держались за руки, словно ободряя друг друга.

– Как-то я и предложил Мире испробовать новый яд, – продолжил Леднев. – Моё новое вещество. Заодно я захотел проверить так ли хороша моя девочка и дать ей сделать свое дело. Я часами вглядывался в черную подкову на цветке, она словно засасывала меня в мутные глубины, становясь кругом или точкой. Цветок словно говорил со мной. Я был болен этим цветком. И я вот приготовил яд, сделал вытяжку. Моя девочка дала мне сначала свой стебелёк, листочек и цветок, который гипнотизировал меня долгими вечерами. Растение отдало всё, чтобы выполнить свою миссию. Я решил помочь Мире. Сейчас бабы все такие злобные, наглые, алчные, и тут появилась она, чистая и невинная. И кто как не она заслуживает счастья?

– Чистая и невинная? – усмехнулась Яна. – А ничего, что она до этого мать свою убила?

Герман нервно дернул плечом.

– Я не знал этого тогда.

– И ты считаешь себя психотерапевтом? Ты не понял, что у девушки тяжелая форма шизофрении? – спросила Яна.

Мирослава побагровела и метнула в Яну степлер, который пролетел мимо ее головы в миллиметре от виска.

– Заткнись! Вам бы только ярлыки вешать!

– Если человек выделяется из общей серой массы, это не значит, что он ненормальный, – твердо сказал Леднев, который тоже вздрогнул при внезапной вспышке гнева у Мирославы.

– Молчи, Янка… Ты не видишь, что он тоже того… Они нашли друг друга, – прошептала Яне на ухо Стефания Сергеевна.

Рука Мирославы нащупала на столе тяжелый дырокол. Яна поняла, что в следующий раз она вряд ли промахнется, и непроизвольно втянула голову в плечи.

– Не шептаться! Я следила за тобой днем и ночью, – с ненавистью посмотрела на Яну Мира. – Всё ждала удобного случая. С кем ты изменишь Мартину, мне было всё равно. Но ты ни с кем не общалась. Дом, работа, посиделки с подругой, короткие разговоры с каким-нибудь мужчиной-коллегой или пациентом. И всё! Ты даже в кафе ни с кем из противоположного пола не ходила. А тут такой шанс! Бывший любовник, князь повезет тебя в Питер, как раз к Мартину. Я узнала, какое шампанское любите вы с князем, сделала вывод, что его вы будете пить в самолете и в отеле. Я подменила эти бутылки на отравленные. Я заплатила бешеные деньги за это шампанское, но результат того стоил, всё получилось. И запись получилась красноречивая, там ты и раскрыла свою похотливую сущность, развратную и черную. Орхидея освободила тебя! Сразу же говорю, что ни в отеле, ни в магазине, откуда доставлялось шампанское на борт по заказу Штольберга, персонал ничего не знал, я умею ладить с людьми, не привлекать к себе внимание и идти к своей цели.

– Вы отравили нас с Карлом неизвестным веществом. Вы даже не знали, как оно подействует, мы могли умереть! – воскликнула Яна.

– Да, мы рисковали, – рассмеялась Мирослава, – это же было в первый раз. Я боялась, что вы до секса не дойдете, но тут вы прыгнули выше крыши! А вот потом я даже хотела, чтобы вы умерли, чтобы ты больше не путалась у меня под ногами. Ты уже была не нужна. Запись с изменой была у меня в руках. Но вы живучие оказались.

– А как ты с Мартином на ёлочном базаре познакомилась? Это же, явно, неслучайно. С твоей-то целеустремленностью, – прищурила глаза Яна.

– Я рискнула, конечно, но мне стоило еще раз воодушевиться от своего принца, черпнуть от него энергию. Я в этот день следила за ним и сидела в кафе за соседним столиком, когда Мартин обедал. Я слышала его разговор по телефону, что он допоздна будет работать, но часам к десяти успеет купить елку на базаре, который рядом с его домом. И Новый год всё же придет к ним в дом. Вот я к десяти часам и подошла на точку ёлочного базара, ближайшую к его дому. Я хотела еще раз его увидеть, посмотреть в глаза перед праздником. Это, считай, стал бы наш первый Новый год. А уж следующий Новый год я бы по-человечески встретила с ним вдвоем. Я нашла способ, чтобы долго ходить на этом ёлочном базаре в ожидании Мартина, но дальше всё пошло катастрофично. Эти идиоты решили изнасиловать меня, я тогда очень испугалась, но Мартин подоспел вовремя. Я словно попала с ним на страницы романов, которые иллюстрировала. Мой принц спас меня! И я не только смотрела ему в глаза, он дотрагивался до меня, видел меня обнаженной. У нас с ним случился тантрический секс. Я окрепла в своем желании связать свою жизнь именно с Мартином.

– Какой кошмар. Бедный мой сын, – прошептала Стефания Сергеевна.

– Заткнись, старая дура! – рявкнула Мирослава.

– А тебе не кажется, что со свекровью должны быть другие отношения? По крайней мере, более уважительные? Раз ты собралась жить с ее сыном? – спросила Яна.