— И очень хорошо, что она так сделала, иначе я бы счел ее поступок просто унизительным для меня, — добавил он и многозначительно замолчал, показывая, что мог бы и продолжить.

— А в чем дело? — спросила у него Мариша. — Что случилось?

Араб некоторое время задумчиво созерцал бумажную купюру с изображением незнакомого подругам бородатого короля с добрым и мудрым лицом, одетого в неизменно традиционные одежды. Видя, что задумчивость затянулась, Мариша положила перед ним еще одну купюру. Самир еще немного подумал, а потом так же задумчиво протянул руку, словно сомневаясь, взял деньги и принялся их рассматривать на свет. Наконец осмотр его удовлетворил, и он продолжил:

— Она брала верблюда всего на час, но прошло два часа, а она не возвращалась. Потом прошло три часа, а затем четыре и пять.

Подруги терпеливо слушали упражнения араба в арифметике, не рискуя его перебивать.

— И я начал уже тревожиться. Но решил подождать еще немного. Как вдруг услышал какой-то шум и вышел во двор. И представьте, увидел своего верблюда, жующего корм.

— И что? — спросила Юля.

— Он был один, — задумчиво произнес Самир. — Женщины с ним уже не было.

— А с верблюдом все было в порядке? — спросила Мариша. — На нем не было ссадин или ран?

— Нет, — покачал головой мужчина и так же задумчиво добавил: — Но он был один!

— Так что? Выходит, он сбросил женщину, оставил ее умирать в пустыне, а сам вернулся домой? — встревожилась Мариша.

— Сначала я тоже так подумал, — невозмутимо ответил Самир. — И утром хотел идти к брату, но утром у меня были дела. Днем тоже. А вечером брат пришел ко мне сам, сказал, что та женщина уехала на автобусе, и я успокоился.

— Это как же вас понимать? — прошептала Юлька. — Вы думали, что эта женщина осталась в пустыне, но ни вечером, ни ночью, ни утром, ни даже днем и не подумали поднять тревогу? А если бы она действительно осталась в пустыне одна? Вдруг она упала и получила травму? Она бы умерла, пока вы тут размышляли!

— На все воля Аллаха, — неторопливо ответил араб. — Если женщина принимается за неподобающие ее полу дела, то ей приходится нести ту ношу, которую несет мужчина — отвечать за свои поступки самому.

— А нам можно взять вашего верблюда? — спросила Мариша, пнув Юльку в бок, чтобы та не злила мужчину.

По лицу Самира скользнула тень неодобрения.

— Вы умеете на нем ездить? — спросил он. — Если нет, то я его вам не дам. В прошлый раз все обошлось. Но искушать судьбу — не дело.

— Зачем нам верблюд? — спросила Юлька у Мариши. — Мы же и в самом деле не умеем им пользоваться!

— Я умею, — едва слышно, только так, чтобы услышали подруги, прошептал Пьер.

— Вот видите, она умеет ездить на верблюдах! — обрадовалась Мариша, ткнув Самиру пальцем в темную фигуру Пьера.

— Она — да, а вы? — последовал невозмутимый ответ.

И как ни уламывали подруги упрямого дядьку, тот лишь качал головой. А затем и вовсе ушел в дом.

— Ну и плевать! Тут есть и другие верблюды! — обидевшись, крикнула ему в спину Мариша. — Пойдем к соседям и возьмем у них.

Но стоило подругам направиться к соседнему дому, как Самир снова появился на улице, всем своим видом выражая желание продолжить переговоры. Очевидно, добрые чувства в его душе не смогли победить алчность. И он решил, что если подруги все равно твердо решили кататься и, возможно, сгинуть в пустыне, пусть это лучше принесет доход ему, а не кому-то другому. А возможно, с самого начала все это была чистая игра, затеянная с целью выманить у доверчивых туристок побольше денег. Но подруги уже раскусили Самира. И после недолгого торга верблюд перешел к подругам за тридцать пять реалов, что составляло чуть меньше десяти американских долларов. На взгляд подруг, довольно значительная сумма за прокат такого ледащего животного, которое вывел им Самир.

— Вы уверены, что на этом м-м-м… животном можно ездить? — с сомнением осведомилась Мариша, оглядывая облезлого верблюда, его слюнявую морду, слезящиеся воспаленные глаза и выпирающие ребра.

— Его мать участвовала в скачках! — обиделся за своего питомца Самир. — Посмотрите на его мышцы!

Повинуясь его приказу, верблюд опустился на брюхо. При этом его морда выражала такое неодобрение и даже брезгливость по отношению ко всему миру и к девушкам в частности, что подругам стало не по себе. Однако Мариша все же взгромоздилась на животное. И Самир дал им несколько простейших уроков, как управлять кораблем пустыни. Дело, в общем-то, оказалось нехитрым, учитывая отсутствие дорожных знаков, которыми обильно заставлены улицы в городах.

— Я тоже хочу! — произнесла Юля.

Самир оживился, отправился куда-то и вскоре привел еще двух верблюдов, на которых уселись Пьер и Юля. Самир что-то крикнул животным, хлопнул их по ляжкам, и верблюды один за другим зашагали прочь из деревни. Сначала все шло хорошо. Друзья мирно покачивались на спинах животных, с удовольствием созерцая окрестности. Сельскохозяйственные посадки тут производились по окружности. В центре размещались оросительные установки, двигавшиеся по радиусу. В результате вокруг зеленели одинаковые концентрические круги, между которыми" оставались небольшие выжженные солнцем участки почвы.

— Меня укачивает! — неожиданно подала голос Юлька. — Как остановить это животное? Пьер!

— Что? — отозвался едущий впереди подруг Пьер.

— Я хочу остановиться!

— Зачем? — последовал вопрос.

— Мое дело! — разозлилась Юлька. — Хочу, и все!

— Дерни за повод, — предложил ей Пьер.

Юля дернула. Но противное животное никак не отреагировало. Как верблюд шагал в привычном размеренном темпе, так и продолжил шагать. Юля натянула повод потуже. Теперь верблюд начал отклоняться в сторону от дороги. Орошаемые земли уже закончились, и впереди расстилалась только выжженная пустыня, куда и шагал верблюд.

— Он не слушается! — в отчаянии произнесла Юля. — Ребята, я хочу обратно!

Оглянувшись, она увидела, что и два других верблюда тоже двинулись следом за ней.

— Пьер! Нам туда не надо! Как их повернуть к дому?

Но у Пьера дела с верблюдом шли еще хуже, чем у подруг. Наконец, разозлившись, он хлопнул животное тонкой палочкой, используемой в качестве хлыста. И верблюд наконец отреагировал. Он высокомерно дернул головой и сделал рывок вперед. Получив еще один шлепок, он обиженно взревел и вдруг поспешно перешел на бег, немедленно вырвавшись далеко вперед из общей кучи. Верблюды подруг не смогли стерпеть и двинулись за ним следом.

— М-м-ма-м-ма! — кричала Мариша, которую подкидывало на спине бегущего верблюда, словно на ухабах.

Вообще-то принято считать, что верблюды движутся исключительно плавной иноходью. И седоки получают от езды на них просто неземное удовольствие. Но подругам их бег почему-то плавным не казался. С непривычки их швыряло из стороны в сторону. Так что они с трудом держались в седле. А проклятые скаковые верблюды, должно быть, вспомнив о своих быстроногих предках, выступавших на скачках, всерьез увлеклись бегом. Теперь подруги были озабочены лишь тем, чтобы удержаться в седле. Выпасть из него с такой высоты и на приличной скорости, которую развили животные, было весьма опасно.