— Ага. А когда этот дятел людей взбаламутит, и они нас, с нашими «правами пайщиков», на три буквы пошлют, тогда боком не выйдет?

— Не по адресу наезжаешь. Я это понимаю, и Глеб с Саней тоже. Но остальные не согласны. Так что, пока будем за ним приглядывать. Надеюсь, даст повод, тогда ссадим его у буров.

Даст он вам повод, размечтались. Когда даст, тогда поздно будет. Начнётся кипение разума возмущённого, а там и «до основанья» недалеко. Ладно, будем посмотреть.

…

на подходе к проливу Папуа,

борт дизель-электрохода «Бремен»

— Мдя… ну вы даёте…

Глеб недоуменно нахмурился:

— А что не так? Хороший флаг, красивый. И правильные вещи символизирует.

Задумчиво смотрю на красное полотнище с белым коловратом. Красиво-то оно красиво, базару нет, но головой-то тоже думать надо иногда. Бородач, тем временем, развивает мысль.

— …фишка в том, что красный цвет для нас работает. Большевики же не зря его выбрали.

— Да уж, офигительно сработало, ничего не скажешь…

Глеб с раздражением отмахнулся.

— Блин, да никто бы им не дал семьдесят лет у власти. Но продержались же! В том числе, потому что с символами умели работать! Понимаешь, есть вещи, которые работают, и есть, которые нет. Вот первые надо брать и использовать, а вторые надо пинком и на мусорку.

Как маленький, ё-моё. Вроде ж, мир повидал, пожил среди разных людей, а всё туда же…

— Глеб, а как ты думаешь, у Ордена какие ассоциации возникнут от такого флага? Особенно, с учётом их последних кадровых сдвигов? И вообще, у всех на Севере?

Лицо здоровяка приняло знакомое упрямое выражение.

— Ничего, побухтят и привыкнут. А правильный флаг останется.

Эхе-хе-х… и хоть кол на голове теши. Чувствую, это он всех остальных на голосовании и убедил такой вариант поддержать.

— Они не просто «побухтят», они будут по-другому относиться. А мы сейчас уязвимы по максимуму. И на хрена самим себе на пустом месте создавать проблемы? Нельзя было «триколор» или «имперку» утвердить? Потом бы, как окрепнем, поменяли.

Лицо Глеба приняло страдальческое выражение. Мол, «ну что ж ты глупый-то такой, очевидных вещей не понимаешь». Впрочем, у меня и у самого сейчас такое же, наверное.

— Да говно это всё, что «триколор», что «имперка». Ты пойми — правильные символы, это очень важно! Тут с самого начала нужно делать не «как придётся», а как нужно. И дальше уже намного легче всё пойдёт…

— Ага. Офигенно легче оно пойдёт, когда Орден нам весной пару-тройку тысяч каких-нибудь тамилов или вьетнамцев отправит. Так, на всякий случай, чтоб мы тут в Четвёртый Рейх не заигрались.

— Не отправит…

— Это они тебе письменно пообещали и заверили у нотариуса, или как? Мля, ну нравится тебе так красный цвет, не вопрос, но хоть без коловрата-то можно было обойтись? Сделали бы на красном фоне синюю полоску посередине, типа, Аустралис символизирует, звёздочек каких-нибудь налепили… тринадцать, по числу пайщиков, ага. И нормально. А коловрат, если уж совсем приспичило, на городской флаг Новгорода можно присобачить.

Глава нашей будущей колонии помотал головой.

— Решение принято, переигрывать поздно. Менять флаг, ещё даже не доплыв до места, будет глупо. Да и ни к чему, я считаю.

Эхе-хе-х… а, хрен с вами. Не говорите потом, что я не предупреждал. Довольно сухо попрощавшись с Глебом, выхожу на палубу, остыть. В переносном смысле, разумеется — мы же недавно экватор прошли, на палубе жуткая парилка.

То крепнущий, то стихающий ветер особого облегчения не приносит. Хорошо, по крайней мере, что солнце не сильно печёт. Его, собственно, почти и не видно в плотной дымке, повисшей над морем, так размытое светлое пятно на сером фоне.

На палубе почти никого, все сидят внутри, под кондиционерами. Ну, а я кондёры не люблю, так что, тут постою. Уловив краем глаза движение, оборачиваюсь. Ага, кто-то из экипажа, по форменным шортам и майке видно. «Бремен» приписан к Нойехафену, экипаж, соответственно, немецкий, и определённый орднунг поддерживается. Без фанатизма, впрочем — постираться бы мужику явно не помешало, как и всему судну — провести большую приборку.

Делать особо нечего, так что, решаю его немного порасспросить, на предмет что да как. Моряк косится на подходящего пассажира (в моём лице) без особого энтузиазма, но и спасаться бегством не пытается. Видимо, праздные любопытствующие его, пока что, не так сильно достали. Ну, ещё и трети плавания не прошло, наверстаем, хе-хе.

— Здорово!

— Здорово… — мужик меланхолично кивает, выпуская клуб табачного дыма. Типичная немецкая физиономия, узкая и словно вырубленная топором, голубые глаза сонно прищурены на фоне обгоревшей до красноты кожи.

— Не подскажешь, пролив когда будем проходить?

— Так уже и проходим. — он кивает на дымку, сгущающуюся в паре сотен метров от борта до совершенно непроницаемой взглядом консистенции.

— Блин… островов, значит, не увидим?

Немец мотает головой.

— Не-а. Да даже если бы не дымка, мы близко-то подходить бы всё равно не стали. Здесь опасные воды, и почти неизученные. Так что, кроме зелёной полоски на горизонте, ничего бы ты не увидел.

— Ясно…

Ну да и хрен с ними, в общем-то. Успею ещё на проплывающие мимо берега насмотреться.

— Да и вообще… — немец пожал плечами — хреновая у этих островов репутация.

— А что так?

— Говорят, людоеды там живут.

— Данунах?

— Ага.

По безразличному лицу собеседника непонятно, травит ли он морские байки, или говорит серьёзно.

— И кого они там едят? Сюда же никто почти не ходит.

Очередное пожатие плечами.

— Друг друга, наверное. Да и пытались к ним торговцы ходить, там камешки на островах есть, говорят. Но потом перестали, уж больно народец поганый живёт.

Камни, говоришь? Интересно… но вот почему я об этом не слышал раньше? Про «диких старателей» на Эльдорадо слышал, а вот про острова людоедов как-то нет. С другой стороны, из дагомейцев с конголезцами моряки, как из дерьма пуля, да и всякой чертовщины они боятся. Плыть к островам людоедов — явно не про них. Так что, если кто и ходит, то с Севера, скорее всего.

— Алмазы?

Немец покачал головой.

— Не… драгоценные всякие. Я в этом особо не разбираюсь, не знаю, какие именно. Изумруды, наверное, или рубины.

Ещё интереснее. Изумруды на Эльдорадо добывают, это точно, да и в верховьях Замбези они есть. Но за такие камни, думаю, всех людоедов бы быстро на чучела пустили, тут народ политкорректностью не сильно озабочен. Так что, камушки на островах Папуа (именно так они на карте и подписаны, а вовсе не «людоедские») может, и водятся, но явно какие-то не слишком ценные.