– Умная девочка, – послышалось в это момент позади нас и повернувшись я увидела в дверях мать Радана.

Не успела я и глазом моргнуть, как женщина захлопнула дверь и зловещий скрежет ключа в замочной скважине оповестил о том, что нам не выбраться отсюда самим.

– Вы что делаете? – закричала я, подбежав к двери и начав тарабанить в нее. – Выпустите нас отсюда немедленно!

– Не ори, – гаркнула та за дверью, – и слушай меня внимательно. Перо я выдеру сама из той дурацкой пташки.

– Да как вы…!

– Помолчи, девчонка! – недовольно одернула меня Вирджиния. – Мою девочку оно не вернет мне сейчас. С того света не возвращаются. Но оно может повернуть все вспять до того момента, когда она переступила черту, за которой ее ждала смерть. Поэтому, слушай меня внимательно. Все вернется назад. До того самого момента, как ты увидела ее. Только теперь ты сделаешь все возможное, чтобы моя девочка выжила и вернулась ко мне. Ты будешь помнить все, что случилось за последнее время. Поэтому твоя задача попытаться остановить войну там, в прошлом. Как ты будешь это делать, меня не интересует. Это твоя забота.

– А если нет? – гневно воскликнула я.

– А если нет? – странный смешок за дверью, – то полоумная старуха-мать мужчины, который тебе до жути нравится, уничтожит это перышко и тебе придется отдавать ему Мортэм, потому как ты никогда не пожертвуешь жизнью тетки и этой летающей говорящей стрекозы.

– Но если я вернусь в прошлое, то мне плевать будет и на вас, и на вашу Идрис, да и на войну тоже, поскольку меня, ту, которая была там, эта ваша война мало волновала, – съехидничала я.

– Согласна, – усмехнулась мать Радана. – Да только ты забыла об одном.

– О чем?

– Ты не будешь прежней там. Ты будешь этой самой Амаль, которая любит моего сына, хоть еще до конца и не осознала этого. А любовь, девонька, как раз и заставит тебя сделать так, как я говорю.

– Да откуда вы это взяли? – зашипела я в ответ.

– Ой, не шипи, не змея же, – пробурчала женщина. – От тебя такая лавина эмоций идет, когда он подле тебя оказывается, что мне даже чутье мое волчье не надобно, чтобы понимать, что сердечко твое затронуто на всю жизнь Раданом.

– Но он ведь! Он такое сделал мне! Какая любовь может быть к такому мужчине, – хрипло проговорила я.

– А ты мыслишками-то пораскинь, почему он так поступает? Неужели ты не поняла, что он за твою жизнь борется сейчас. Что ему все равно, кто погибнет, лишь бы ты осталась жива. Я тогда подслушала, что от него король-то требовал. Не отдай ты Мортэм, тебя бы по частям отправили твоему отцу в наказание за то, что он с нашими представителями сделал. Радан за твою жизнь бьется сейчас. Даже ценой того, что могло бы быть между вами. Лишь бы ты осталась в живых. Ведь ты бы никогда не простила его за то, каким он способом бы добился от тебя того, что нужно королю. Так ведь?

Я закрыла глаза, понимая, что женщина права.

– Спаси их всех, дочка, – услышала уже дрожащий голос я за дверью. – Просто хотя бы спаси им жизнь. Я очень тебя прошу.

– А если не смогу? – прошептала я.

– Сможешь! – гаркнула мать Радана. – В крови ведьм вашего ковена до черта всякой хитрой дряни намешано. Эфириаль, гляди, сколько десятилетий прошло, а нашла лазейку, чтобы достучаться до тебя. И ты сможешь найти такую, чтобы помочь Идрис и Радану. И помни, я всегда буду рада, если мой мальчик вернется с земель вашего ковена не один…а с красавицей-женой.

Услышав это, я проглотила комок в горле и проговорила:

– Я сделаю все, что в моих силах. Идите за пером.

– И вот тебе еще в помощь, вдруг понадобится, – под дверью что-то зашуршало, и я увидела медальон Эфириаль. – Спасибо тебе, дочка, – проговорила женщина и спустя мгновение я услышала удаляющиеся шаги.

Забрав украшение, я повесила его на шею, затем, повернувшись к Маисе и спросила натянуто:

– Это сработает?

– Вполне себе, – пожала плечами та и радостно улыбнулась.

– А ты чего сияешь? – рыкнула я на нее.

– Как чего? Кошмар позади будет. Жаль, что не запомню ничего, поскольку лишь память одного сила пересмешника потянет с собой. Только помни, говорить о том, что ты пережила, нельзя никому, иначе все вернется на круги своя, – назидательным тоном проговорила Маиса и села мне на плечо. – А ты правда влюбилась в этого волчару? – не удержавшись спросила она, заглянув мне в глаза.

– Маиса, – недовольно нахмурила я брови.

– Ладно…мол…,

Не успела Маиса договорить, как меня накрыло каким-то мягким светом. Эйфория, сон, не знаю, на что было похоже это возвращение назад.

Рев толпы. Арена. Взгляд Данта. Ослепляющий свет светильников вокруг того места, где уже стояли вервольфы…и скрипка! Скрипка у меня в руках, а смычок уже на струнах.

– Бог мой, – прошептала я, – сила пересмешника вернула меня не в тот день, когда я впервые увидела Идрис, а в тот момент, когда я произвела первое движение по струнам Мортэм.

– Амаль, играй, – послышался недовольный голос отца.

Я испуганно окинула толпу взглядом. В какой-то момент все затихли и несколько десятков пар глаз устремились на меня в ожидании. Я же быстро убрала скрипку с плеча и ничего не говоря направилась прочь с подмостка, где по обыкновению стоял музыкант. Уже у края ступеней меня за плечо ухватил отец и развернул к себе.

– Это как понимать? – гаркнул он, кивнув на скрипку.

– Я не могу играть сегодня, – отмахнулась я. – Нет настроения.

– Что значит нет настроения! – заорал он в ответ. – Здесь король! Ты срываешь такой бой!

– Почему срываю? – спокойно спросила я. – Если ты думаешь, что твои вервольфы проиграют и ты лишишься денег, то смею тебя заверить, что переживать тебе не о чем. У тебя лучшие бойцы в городе. Это все знают. Так что иди и наслаждайся зрелищем. А у меня на такое смотреть совсем нет желания.

– Что происходит? – послышался голос Данта и спустя пару секунд король стоял подле нас.

– Дант, – выдохнув проговорила я, сузив глаза и улыбнувшись, как лиса, – я не хочу играть сейчас. Это не тот момент, когда мне бы хотелось показать, на что я способна. Кровь, смерти…моя музыка не для этого. Если ты будешь столь добр и разрешишь мне удалиться, то я буду очень благодарна тебе.

– Иди играй, – зашипел отец, дернув меня за руку.

– Нет! – взревела я и с мольбой посмотрела на Данта.

Дант окинул меня непонимающим взглядом, затем кивнул в знак позволения и бросил сухо моему отцу:

– Отпустите ее. Не обязательно открывать начало боя музыкой. Я разрешаю не придерживаться этого обычая, если Амаль не хочет играть.

Отец окинул меня просто бешеным взглядом, затем отпустил мою руку и развернувшись направился обратно.