– Спасибо, – проговорила я Данту, выдавив на лице едва уловимую улыбку.

Он ничего не ответил и пошел следом за моим отцом.

Я же развернулась и едва ли не побежала прочь. Вернувшись в дом, направилась в кухонный зал, где в огромном камине пылал огонь.

– Тебя сжечь говорили нужно, – брезгливо окинула взглядом поблескивающую черную скрипку в руках, – чтобы ты более никому зла не принесла. Так и поступим…Мортэм.

С этими словами я бросила скрипку в огонь, а за ней и смычок. Яркое пламя в какой-то момент стало черным и из глубины камина послышался словно стон. Тягучий, противный, загробный голос гибнущего темного предмета. Когда языки пламени дожевали остатки некогда могучей силы, я выдохнула и смахнула набежавшие слезы. Теперь все. Самое страшное позади. Оставалась только невесть где находящаяся Идрис и разъяренный Радан, который после боя точно устроит здесь бунт, не менее. Бой…быстро развернувшись, я направилась снова на улицу. Обойдя фасад арены, я встала поближе к той части, где находилась одна из высоких решеток, через которую можно было наблюдать за происходящим.

Двенадцать вервольфов отца против такого же количества противников. Все красивые, сильные, мужественные. Мой отчаянный взгляд скользнул по каждому из них, дольше всех задержался на Тиме и Янисе. Ненавидела ли я их теперь, когда нечто было в прошлом…или будущем, бог мой, или вообще в несуществующем отрезке моей жизни? Не могла толком еще ничего понять. Затем взгляд скользнул по Радану. Вервольф словно почувствовал это и повернул голову в мою сторону. Сверкающий блеск коронного взгляда, переливы которого я теперь знала от и до. Этот взгляд не предвещал мне ничего хорошего, ведь, как помнила, я тогда пообещала за победу в этом бое помочь ему с Идрис. Легонько кивнув ему, давая понять, что сдержу слово и сделаю все от меня зависящее, я увидела ответный кивок. Все внутри оборвалось. Мать Радана была права. Одна мысль в голове. Я сделаю все, чтобы вытащить и его отсюда, и найти его чертову сестру.

Гул рога и Радан отвел свой взгляд от меня. Одна его рука крепко сжала сверкающий клинок, вторая сияющий в свете фонарей щит с головой Горгоны. Отец был как всегда в своем репертуаре, даже экипировку пожелал для своих бойцов с символами их клана, чтобы и здесь показать всем, кто находится у него во власти.

Едва только протяжный вой рога затих, как вервольфы начали подходить осторожно друг к другу, примеряясь к противникам, присматриваясь, словно пытаясь понять, в чем же кроется их слабость. Не прошло и секунды, как Янис сделал выпад первым, ловко пырнув одного из вервольфов клинком в ключицу, тем самым положив начало кровавой бойне. Толпа наблюдателей взвыла, и я недовольно окинула сидящих в безопасности гостей моего отца.

– Радуетесь? – прошипела себе под нос. – Посмотрела я бы на вас, если бы они смогли выйти из-за этой ограды. В тот раз, папа, на твоем лице играла отнюдь не эта торжествующая улыбка, – окинула взглядом своего отца, который сидел с довольным видом, попивая вино из хрустального бокала.

Отведя от него взгляд, подошла ближе к решетке и обняла себя дрожащими руками. Наблюдать за кровавой бойней было непросто, и я то и дело закрывала в ужасе глаза, особенно когда над Раданом кто-то заносил свой клинок. Мольба высшим силам о спасении его жизни не переставая крутилась у меня в голове. Не знаю, сколько это длилось все. Может с час точно. Час ужасного побоища, в течение которого то и дело кто-то падал заколотым на окровавленный песок. Спустя час на арене остались стоящими на ногах лишь Тим, Янис и Радан, а против них трое противников. Истерзанные, мокрые от пота, все в пыли и грязи мужчины стояли друг напротив друга, затем начали расходиться по парам в разные углы арены. Это означало начало битвы в парах. Кто останется в живых из двоих, тот и будет жить. Отчаянно наблюдая за Раданом, я отметила про себя, что если он победит чудище, которое было у него в противниках, это будет просто чудом, поскольку здоровенный вервольф, вооруженный огромным клинком и булавой был просто ужасен.

Все, что происходило дальше, было чистым кошмаром для меня. Толпа взвыла, напряженно отслеживая каждое движение противников. Жизнь и смерть шли в одну ногу в этот момент и то, кто первым ухватит своего любимца и рванет к себе, зависело от любой случайности. Лишь только противник Радана занес над его головой булаву, как он изловчился и нанес ему сильный удар в солнечное сплетение. Противник согнулся в три погибели, по успел резануть Радана клинком по плечу. Брызнула кровь, заливая и так изрезанное плечо мужчины. Взревевший Радан с такой силой двинул противника щитом, что железный предмет согнулся едва ли не пополам. Вервольф бросился всей своей тяжестью на Радана и повалил его на землю. Песок столбом, рычание, сверкание клинков и в какой-то момент лезвие вошло в бедро Радана. Он захрипел и на лице у противника появился торжествующий оскал. Выдернув клинок из ноги, он занес его над грудью Радана. Казалось конец. Я закрыла глаза в ужасе. Но в этот момент раздался чавкающий хрип и голос Радана:

– Эмоции всегда мешают на поле битвы. Чем ухмыляться, лучше бы следил за моей рукой.

Открыв глаза, я увидела, как нож Радана прошил насквозь подбородок мужчины. Захлебываясь, тот стоял пару секунд, заливая хлещущей кровью Радана, затем повалился на бок. Радан же откинулся назад, бешено дыша и зажимая рукой поврежденное бедро. Спустя пару минут Янис и Тим так же разделались со своими противниками и подошли к Радану. Подхватив его под руки, они поставили его на ноги и повернулись к трибуне. Толпа затихла, затем раздался бешеный гул рукоплесканий. Я же только в этот момент почувствовала, что заливаюсь слезами. Когда Радан повернул ко мне свое лицо, покрытое мертвенной бледностью, которую я видела даже с такого расстояния, я не медля ни секунды бросилась к входным воротам на арену. На трибуне отец, как владелец победителей, вещал какие-то речи, но я даже не понимала их смысл. Страх за жизнь мужчины двигал мной в этот момент, ведь я прекрасно знала, чем чреваты такие повреждения, а зная то, что отец был в эту минуту за смерть вервольфов, то прекрасно понимала, что никакой помощи им не окажут.

У ворот дорогу мне преградили два стражника.

– Не велено входить сюда никому, – сухо бросил один из них, ухватив меня за плечо.

– Пропустите, – взревела я, наблюдая за тем, как Радана Тим и Янис поволокли в строение. – Он погибнет, если ему не оказать помощь.

– Приказ вашего отца. Вервольфу окажут необходимую помощь, мадмуазель, – сухим тоном проговорил стражник.

– Кто окажет? Лекарь, который пустяковую рану не смог довести до ума? – заорала я.

– Не велено, – твердил просто непрошибаемый ведьмак.

Не знаю, сколько я билась около ворот, то приказывая, то умоляя. Поняв, что все бесполезно, поскольку я была всего лишь дочерью хозяина, а не самой хозяйкой, и приказ отца никто нарушать не будет, я повернулась и побежала в особняк, куда после кровавого представления вернулись некоторые из гостей, в числе которых был и Дант. Забежав в главный зал, я нашла там отца, нескольких советников и Данта. Увидав меня, отец сузил глаза и недовольно вздернул подбородок. Шла против его воли. Кто бы сомневался, что он среагирует иначе на меня, знать-то он не знал, по сути, что я его дочь на самом деле, это я уже была в курсе связи нашей крови, а он пребывал в неведении. Быстро подойдя к Данту, я с мольбой сложила руки на груди.