– Моё предложение таково. Мы с тобой сбега́ем из логова Яги, вместе бежим до Лыбедь-града, а там я делаю тебя своей женой и живу под личиной царевича до скончания дней его. Обещаю, что буду тебе самым лучшим мужем, буду холить-лелеять тебя и детей наших – а если захочешь, то сошлю их подальше с наших глаз, – дух подмигнул. – Мы лучше возьмём тайно ребёночка из простой семьи, выдадим за своего и воспитаем из него будущего наследника престола. В конце концов, не так важна кровь, как воспитание. М-м? Как тебе, согласна?

Немила ни на секунду не усомнилась, что дух говорил серьёзно. Да его прямо-таки распирало от собственных идей и от их важности! Но она категорически несогласна была принять ужасные вещи, что с такой издевательской лёгкостью вылетали из кривящегося в усмешке рта.

Да чтоб непонятно кто на троне царствовал?!

– Окстись, что ты такое несёшь! – прошипела она сквозь зубы. —Тьфу-тьфу, не желаю иметь с тобой ничего общего!

– Ой, плюёшь на меня? – хохотнул тот в ответ. – Да и ладно, я так и знал, что от тебя не следует ничего другого ожидать! Считай, я пошутил! Ты лучше мне вот что скажи… Немилушка, разве ты не рада, что мы с тобой однажды встретились на берегу замёрзшей речки? Если б ты могла повернуть время вспять, разве ж отказалась ты взять красный цветок домой? Отказалась бы от всего, что нас связывает, согласилась бы сохранить свою чистоту и наивность, зная, что это сделает тебя бесконечно далёкой от царевича? Ведь если бы я тебя не приметил, то тебе бы вовек царевича не видать как своих ушей! Хи-хи!

От смеха у царевича изо рта стекала струйка слюны, да и сам смех был какой-то не такой. И вообще само тело царевича, особенно это касалось лица, иногда совершало непривычные движения, скорее такие малозаметные подёргивания. А одна из рук – левая – пыталась взмыть в воздух, но каждый раз бессильно опускалась, встретив преграду в виде кандалов.

Похоже, встреча с ядовитой лягушкой не прошла для духа бесследно. Растерянность, мелькавшая в глазах царевича в эти моменты, несколько пугала, но Немила такие знаки скорее рассматривала как хорошие и успокаивала себя тем, что уже совсем скоро она сможет наконец обнять своего настоящего суженого.

И показать себя с самой лучшей стороны, дать понять царевичу, насколько она будет незаменима ему в качестве жены.

А дух снова принялся лить в уши горькую патоку, старательно работая над тем, чтобы испортить Немиле настроение:

– Интере-есно, – протянул он, похихикивая, – как понравится царевичу весть о том, что он участвовал в зачатии собственных детей… – тут он аж хрюкнул от смеха, – постольку-поскольку? Уморительно, разве нет?.. Ой, прости меня, пожалуйста!.. Не уходи, побудь ещё немного! Мне нужно сказать тебе кое-что важное!

И опять она заместо того, чтобы бежать со всех ног, осталась, невзирая на гадкое предчувствие, что совершает страшную ошибку.

– Ты говори, дух, но не заговаривайся, – ответила Немила, старательно сохраняя на лице скучающее выражение. – Я бы уже давно ушла, да надоело взаперти сидеть. Но бойся, если не сможешь меня развлечь разговорами, то я сей же миг уйду!

И сказал дух, рисуясь:

– Я готов прямо сейчас покинуть это бренное тело и полететь на все четыре стороны, но не могу, пока меня сковывают эти цепи. Найди ключ, Немила, освободи меня, и тогда ты получишь Ивана в своё безраздельное пользование прямо сейчас.

– Ты не сможешь покинуть двор Яги без её на то позволения! – заявила Немила, наставительно покачав выставленным перед собой указательным пальцем. – Не получится у тебя ввергнуть меня в пучину сомнений, не избегнешь доли предназначенный, так что молчи!

– Ты и права, и в то же самое время ошибаешься, – возразил дух и, подавшись вперёд, насколько позволяли цепи, доверительно шепнул: – Отсюда есть тайный ход. И располагается он на самом видном месте! Подумай сама, давай! Ты же и хитра, и умна! Где он, Немила?

Немила пожала плечами и отвернулась, не желая слушать развращающих речей. Её взгляд наткнулся на баню. Баня была на вид старше Ягиной избушки, и в ней не чувствовалось ничего живого.

Вроде бы, на первый взгляд. Обычный домишко, старый, покосившийся, рассохшийся, приткнулся на окраине двора. Запрет Яги на посещение бани никуда не делся, но вот гулять вокруг и заглядывать в окно не воспрещалось.

Впрочем, интересностей там не было никаких. В крошечное тёмное окошко только и видно было что здоровенную печь, занимающую добрую половину помещения, да и на этом всё.

– Догадалась, никак? – присвистнул дух. – Чуешь, как оттуда тянет… чем-то ненашенским?

Нет, она не понимала намёков духа, хоть да и не шибко силилась понять. Ненашенским в этом месте ей поначалу разило от каждого уголка, а потом она привыкла и перестала замечать, как перестала обращать внимание на всяческие мелкие «не ходи туда», «не открывай то», «не трогай это».

Но что же ей хотел сказать дух?

– Баня! – прошипел дух сквозь белые царевичевы зубы. – Через баню можно выйти отсюда! Или войти, зависит от того, с какой стороны смотреть… Хочешь узнать больше?

– В баню невозможно попасть, – свистящим шёпотом возразила она, подавшись вплотную к царевичевому уху. – Тебе известно, что там тайного хранит Яга? Расскажи, ну, пожалуйста!

– Ладно, уговорила, – хохотнул дух. – Доверю я тебе тайну, да не чью-то, а свою собственную. Я знаю, что мой час настал и от Яги мне не сбежать. Так слушай же!

И дух напел четверостишие из старой заупокойной песни, которую теперь уж пели редко, чаще старики:

«И узкой тропкой семеня,

Ты вступишь в чёрный лес.

Укажут языки огня,

Путь в царство, полное чудес».

Немила всплеснула руками:

– Ай-яй, не понимаю твоих намёков! Говори прямо, что ты знаешь? Там, внутри – проход в тридесятое, правда?

Дух красноречиво вскинул брови и облизнулся.

– Я расскажу больше, если ты отдашь мне шапку.

– Нет-нет-нет, – пробубнила Немила и отодвинулась. – Шапку не отдам! Да из меня Яга потом шапку сделает!

– Но послушай, – жалобно проблеял дух, – будь у меня шапка, я бы смог улизнуть и жить в тридесятом припеваючи. Ты что же, так меня хочешь отблагодарить за нашу встречу? Позволив Яге навеки оставить меня скитаться по одинокому лесу без надежды добраться до последнего пристанища?

Немила затрясла головой, как болванчик.

– Ничего не слушаю, замолчи! Мне всё равно, что с тобой будет, я всего лишь хочу вернуть Иванушку!

– Глупая баба! – выпалил дух. – Не нужон мне твой Иван! Голова его красивая мне нужна, только чтобы было на что шапку натянуть. А как только я окажусь по ту сторону банной двери, так мне Иван твой больше и не понадобится. Дальше я сам пойду, ибо по огненной тропе должны ходить только мёртвые. Ну-ка вспомни, в избушке тебе Яга куда запрещает соваться?