образованию врач. Но у его семьи было два бизнеса – медицина и отельное дело. Он, смеясь, говорил, что нельзя держать все яйца в одной корзине.

- Вы видели его невесту! Такая красивая девушка!

- Да, очень. И скромная.

- Да, Зоя настоящая красавица, завидую таким…

Зоя. Это не может быть совпадением.

Зоя.

Сегодня Ильяс видел на набережной Зою.

Невесту Петроса зовут Зоя.

Нет. Это не может быть совпадением.

- И дочка у них такая славная…

Дочка.

Мне кажется, я лечу в пропасть. Дочь. У Зои дочь от другого мужчины. Она выходит замуж.

Все.

Мне не нужно ее искать. Я уже нашел.

Нашел.

Допиваю кофе, стараясь не думать о том, как звенит чашка, когда я опускаю ее на блюдце. Руки дрожат. Не могу ничего с этим поделать.

Дочь от другого мужчины. Свадьба с другим мужчиной.

Зоя. Мой Светлячок с другим мужчиной.

Живая, веселая, счастливая.

Живая.

Весь этот гребанный год она была живая!

Она возрождалась как бабочка из пепла, как птица Феникс.

Встала, отряхнула крылышки, и пошла вперед, оставляя за спиной всю ту боль, которую я причинил.

А я причинил слишком много боли. И не мне рассчитывать на прощение.

 Я заслужил свое проклятие. То, которым как кислотой облила меня ее мать.

Я уничтожил ее любовь, растоптал ее душу.

Как я мог? Что случилось со мной?

Почему из умного, продуманного, чуткого ко всякой лжи, осторожного бизнесмена Тамерлана Умарова я превратился в тупого барана, которого на веревке привели на кладбище его желаний?

И что делать мне теперь?

На коленях вымаливать прощение. Только так!

Или…

Не знаю. Встаю, бросая купюру на стол. Подхожу к витрине, прошу дать мне воды.

Кажется, сердце, которого нет уже, комом заткнуло горло. Дышать сложно.

Что делать?

И что за идиотская случайность привела меня именно сюда? Познакомила именно с Петросом Константинидесом? Заставила приехать на этот блаженный остров? Именно сейчас, когда моя Зоя выходит замуж? Что за жестокие игры судьбы?

Моя Зоя…

Нет, Там, она не твоя. Давно не твоя. И не была твоей никогда.

Если бы она была твоей ты бы сначала надел ей кольцо на палец, а потом бы потащил в постель. Ты бы сдержался в ту ночь несмотря на то, что она сама к тебе пришла!

Ты ведь знал, что надо сдержаться?

Да, да… я все знал. Это моя ошибка. Самая, возможно, большая в жизни.

И расплачиваться за нее мне долго.

Не потому, что кто-то заставляет меня делать это. Нет.

Сейчас я мог бы выдохнуть, сказать себе – мой Светлячок счастлив и значит я свободен.

Но нет. Я ни хрена не свободен. Я буду нести эту кару, этот крест, как говорят они. Сам наложил на себя это наказание.

Но… все-таки я должен увидеть. Должен ей сказать…

Вспоминаю, как она пришла на мою свадьбу. Испортила ли она ее? Нет. Она просто показала мне тогда чего я стою на самом деле.

Ничего.

Я допустил, что любимую женщину унизили и чуть не сломали.

Допустил?

Я сам ее унизил и сломал. И какое мне теперь прощение? Я…

Не имею права портить день ее свадьбы. Не имею. Но…

Наблюдаю за ней из машины. Она прекрасна.

Она…

Я сижу и с ужасом понимаю, что мое лицо мокрое от слез. Вспоминаю, как тогда в больнице чувствовал горячие обжигающие слезы. И хотел умереть.

Тогда я не знал, что значит по-настоящему хотеть умереть. Сейчас знаю.

Потому что больше совсем уже незачем жить.

Смотрю только на нее, не вижу никого вокруг. Да, знаю, что рядом ее мать с коляской, в которой сидит дочь моего партнера по бизнесу. Знаю, что Петрос сам рядом со своей невестой.

Мне там места нет. И я не должен там быть.

Возвращаюсь в отель. Сижу в холле.

Надо бы подняться в номер. Там остался мой сын, Александр Умаров. С ним моя мать и няня. Но я не могу. Ноги меня не держат. Сижу. Пью кофе, от которого меня уже тошнит…

- Тамерлан? Добрый день, дорогой!

Волосы на шее встают дыбом. Петрос. Один? Или жену с собой привел?

Оборачиваюсь. Он один. Она…

Она стоит у стойки ресепшн и не смотрит в нашу сторону. Отворачиваюсь.

- Тамерлан, хорошо, что я застал тебя здесь. У меня сегодня большой праздник. Я женился.

- Поздравляю, Петрос. Хорошее дело.

- Пойдем, познакомлю тебя со своим Светлячком…

Мгновенно в горле пересыхает. И хочется вдавить ему в глотку его улыбку.

Но… Петрос не виноват. Виноват только я. Один я.

Улыбаюсь сквозь силу.

- Извини, Петрос. Я… не могу. У меня… мне нужно сейчас одному побыть. Прости. Горе у меня в семье, ты знаешь. Не хочу я тебе праздник портить. И не нужно твоей невесте видеть меня такого.

- Брось, Тамерлан. Зоя будет рада.

Сомневаюсь. Очень сильно сомневаюсь.

- Извини, Петрос, я не хочу тебя обижать, но я не пойду знакомиться с твоей женой. И не спрашивай меня почему.

Он смотрит на меня, улыбка сползает с лица.

Рассказывала ли она что-то обо мне? Видимо нет. Потому, что тогда ему проще было бы связать все воедино. И сразу понять, что его партнер по бизнесу Тамерлан Умаров, и тот подонок Там, который когда-то обесчестил и бросил его невесту – одно лицо.

Петрос и сейчас не догадывается кто перед ним. Если бы догадался, то вмазал бы мне так, что я бы своё имя не вспомнил.

Просто сочувствует моему горю. Знает, что у меня умерла жена, маленький сын, брат инвалид, больная мать.

- Прости, Там, я не подумал. Если помощь нужна – обращайся.

- Спасибо, друг. Мы, наверное, домой улетим сегодня. Я свяжусь с тобой из Москвы. Прощай. Будь счастлив. Береги невесту. Жену. Нет ничего дороже любимой, Петрос.

- Я знаю, Тамерлан. Я постараюсь. Пока будут силы – буду ее беречь.

Он улыбается мне как-то грустно, пожимает руку. Обнимает.

Уходит к ней. Я осторожно поворачиваюсь, стараясь сделать так, чтобы она меня не видела.

Зоя берет Петроса за руку, улыбается ему. Прижимается к его плечу.

Счастливая.

Тонкая моя, звонкая девочка. Мой Светлячок. Лучик. Удар молнии, сразивший наповал…

Моё счастье и моя боль.

Увижу ли я тебя еще когда-нибудь? Хоть на мгновение? Хоть тайно? Украдкой?

Нет. Не имею права. Я должен отпустить ее. Должен. Как она отпустила меня.

Вижу, как она смотрит в холл, хмурится. Потом смотрит на Петроса…

Он