Интересно, чего это я могу испугаться?

Ох, никогда не была пошлячкой, но… Петрос понимает, о чем я и мы оба смеемся.

- Уверен, такого ты еще не видела.

Мы продолжаем хохотать, а потом… потом он подходит ближе, обнимает меня, и мы проваливаемся в бесконечный сладкий поцелуй.

Поцелуй, во время которого куда-то исчезает мое платье, и пиджак Петроса. И когда я прихожу в себя, то вижу, что мы уже лежим на белоснежных простынях.

- Зоя… как ты прекрасна… Ненаглядная моя… любимая!

А потом…

Потом я узнаю, что на самом деле значит быть любимой. Быть любимой самым замечательным мужчиной на свете.

Он бесконечно нежный, осторожный, и в то же время, умелый, очень страстный, и невероятно сильный.

То, что он делает со мной – восхитительно. И я… я начинаю любить его еще сильнее, хотя мне сложно понять, можно ли любить сильнее на самом деле.

Может быть, в этот момент я как раз осознаю уверенно то, что люблю его?

- Зоя…

- Петрос, пожалуйста…

- Я не могу остановиться, родная!

- Я не хочу, чтобы ты останавливался, я хочу…

- Что?

- Хочу тебя… всего.

- Я твой, весь твой, родная, без остатка.

Потом мы просто лежим, он сплетает свои пальцы с моими, дует на мою разгоряченную покрытую капельками пота кожу.

- Теперь ты должна отдохнуть, милая.

- Почему?

- Как же? У тебя впереди брачная ночь!

И мы снова хохочем, потом боремся подушками, пьем лимонад и безалкогольное шампанское, едим фрукты, потом наслаждаемся роскошным кипрским мезе – состоящим из десятка мясных, пальчики оближешь, блюд…

Мама приносит Светлану, кормлю её, думая о том, как хорошо, что у моей крохи нет аллергии. Немного играем с дочкой, и снова остаёмся вдвоём. 

После выходим на террасу, на которой небольшой бассейн.

Перед нами вид на море. Лунная дорожка серебрит плоскую гладь воды.

- Как красиво.

- Хочешь, пойдем купаться в море?

- Не хочу. Не хочу никуда выходить сегодня.

- Я тоже… пойдем, любимая? Или…

Мы занимаемся любовью прямо в бассейне, потом я встаю к перилам, Петрос накидывает мне на плечи мягкий пушистый халат. Я смотрю на море, и думаю, что сбылись мои мечты, даже те, которые я не загадывала.

Я вижу фигуру одинокого мужчины, он стоит у кромки воды.

Почему-то я уверена, что это Тамерлан.

Сердце колотится как сумасшедшее.

- Я прощаю тебя. Прощаю. Будь счастлив со своей женой. Пусть у тебя все будет хорошо, Тамерлан. Ты подарил мне счастье, ты был моим первым. Моим любимым. Ты подарил мне чудесные ночи и дни. Ты подарил мне моего ненаглядного Светлячка. Спасибо за все, Тамерлан. За то катание на Альхайят и Тамерлане. За твои поцелуи, которые стали первыми настоящими. Спасибо за все. Прощай, Тамерлан. Я больше не твоя.

Я ухожу к мужу, зная, что у меня сейчас будет самая лучшая, самая сладкая брачная ночь.

Я любима и люблю.

И ничего не может разрушить, сломать мою любовь.

Даже смерть…

Даже она.

Глава 31.

В моей голове взрывается петарда. Одна. Вторая. Третья. Так больно, ломит виски…

И почему-то у меня вертится мысль, которую я почему-то не могу ухватить. Понять. Что не так? Что я сегодня понял не так?

Петрос женился на моей Зое. Он влюблен. И она… я видел ее лицо. Она счастлива! Улыбается, смеется. Ждет мужа, чтобы пойти с ним в номер и…

Почему от мыслей об этом у меня кровь превращается в адскую кислоту?

Я ведь помню каждый сантиметр ее тела! Я целовал каждый сантиметр. Я как скульптор, который лепит из глины, руками своими исследовал каждую впадинку, складочку, каждый изгиб. Я помню мягкий атлас ее кожи. Помню аромат… Помню звуки, которые она издавала, когда была со мной, была моей. Принадлежала мне!

Она ведь мне принадлежала!

Те несколько дней в Сочи, самых счастливых дней в моей жизни она мне принадлежала! Вся. Без остатка! И в мыслях, и в мечтах, и в прошлом, и в настоящем, и в будущем!

Если бы я устроил нашу свадьбу там, тогда! Я ведь хотел! Если бы я сделал это!

Вспоминаю, как Ильяс, узнав о моих планах стал меня отговаривать. Он считал, что Зою скоропалительная свадьба может оскорбить. И не только Зою. Есть ее мать, которой, конечно, захочется для своей дочери роскошного праздника. Есть наши родители, которые заслужили видеть старшего сына в образе жениха… Как я повелся на эти его слова? Зачем слушал?

Почему вообще я послушал отца, принял без вопросов всю эту историю с Алиевыми?

Интересно, если бы я в первую ночь не понял, что Мадина не девственна? Если бы она была чистой, непорочной? Что было бы тогда? Я позволил бы им так же развалить мою жизнь? Или все было бы иначе?

И я бы и не узнал, что моя Зоя…

Моя Зоя ждала ребенка от меня. Моя Зоя… Стоп! Вот оно! Я вспомнил!

Опрокидываю в себя еще одну крохотную чашку кипрского кофе. Он мгновенно ударяет в голову.

У Зои не было выкидыша тогда. Получается… она родила ребенка не Петросу? Получается, ее ребенок это…

Господи! У меня есть ребенок! Эти официантки, работницы отеля, разговоры которых я услышал, сказали, что у них дочь. У них… Получается, дочь у меня?

Я должен знать правду! Должен!

Встаю, поворачиваюсь, вижу, что у стойки ресепшн уже никого нет. Они ушли! Но мне нужно поговорить с ней. Просто узнать правду! Просто спросить!

Я бегу, вижу, что они стоят в лифте. Петрос обнимает Зою. Она такая тоненькая, хрупкая, нереально красивая в простом белом платье!

- Зоя! Зоя!

Я кричу, но воздуха в легких не хватает, крик получается сдавленным, хриплым.

Двери лифта закрываются, навсегда скрывая от меня моего Светлячка.

Она будет с ним сейчас, там, наверху…

Она уже не будет моей.

Но ее дочь! Наша дочь! Я…

Я должен хоть раз увидеть ее, хоть на мгновение!

Где же мне ее искать?

Подхожу к администратору, которая сидит за стойкой. Меня тут знают, я партнер Петроса, я его друг. Ни у кого не сомнений, что мне можно доверять.

Через пару минут я уже стучу в номер, в котором остановилась Светлана с девочкой. С моей девочкой.

- Тамерлан? Зачем вы пришли? - кажется, она совсем не удивлена увидев меня. Навернео Зоя рассказала ей о встрече с Ильясом.

- Я хочу видеть дочь.