Тревогу относительно того, что не все так хорошо с «общепризнанной и залакированной мудростью» теории размещения, высказал Гаффни (Gaffney, 1961; 1969). Земельная рента, указывает он, является прибылью, «отличающейся от других распределяемых долей тем, что у нее нет функции влияния на совокупное предложение» (1961, 147), т. е. предположение о симметрии между землей и другими факторами не может быть принято. Достается от Гаффни и экономике благосостояния: «Несмотря на глобальность претензий, большая часть „чистой“ экономики благосостояния находится вне времени и пространства. Это очень помогает воспарить над разного рода местными особенностями, но время и пространство — это абсолютные универсалии. Именно экономика благосостояния взывает отринуть частичную оптимизацию. Рациональное хозяйствование вне времени и пространства — это уже за гранью допустимого» (Gaffney, 1961, 1942–1943).

Земля имеет фиксированное местоположение и ограничена в своем совокупном предложении, и неоклассические выдумки, отказывающиеся это признать (которые, например, Мут, принимает за чистую монету), — это святое невежество, которое может с легкостью привести к неправильному представлению о факторах, определяющих городское землепользование. Мы отвергаем на свой страх и риск реальность абсолютного, относительного и реляционно определенного пространства и времени. Как писал Лёш: «Погруженность в определенные обстоятельства места и времени — это цена нашего существования» (Лёш, 2007, 582).

Было бы полезно вернуться к посконной мудрости классической политической экономии, чтобы прояснить природу ренты, поскольку неоклассические достижения, будучи изящными и весьма полезными для определенных целей, отодвинули на задний план некоторые более важные технические и этические вопросы, связанные с тем, как работает рента на городском земельном рынке. Классические работы, однако же, были в основном посвящены сельскохозяйственной ренте, и основные аргументы изложены в этой терминологии, а не в контексте городского землепользования. Это не должно нас смущать, ведь перевод в городской контекст осуществить не так сложно, а из классической дискуссии нам потребуется лишь достаточно общая концепция ренты. Маркс представляет объемное обобщение и синтез рассуждений о концепции ренты в «Капитале» (том 3) и в «Теории прибавочной стоимости» (особенно в части 2). Сильной стороной Маркса было умение находить скрытые связи между вещами и видеть то, что не лежит на поверхности. Он рассматривает ренту как нечто, что может возникать разнообразными способами из различных первоначальных условий. Но все же общей чертой всех этих случаев является институт частной собственности на землю.

«Земельная собственность предполагает монополию известных лиц распоряжаться определенными участками земли как исключительными, только им подчиненными сферами их личной воли. При таком предположении дело сводится к тому, чтобы выяснить экономическое значение, то есть использование этой монополии на основе капиталистического производства. Юридическая власть этих лиц, их власть пользоваться участками земли и злоупотреблять ими, еще ничего не решает. Использование всецело зависит от экономических условий, независимых от воли этих лиц. Какова бы ни была специфическая форма ренты, всем ее типам обще то обстоятельство, что присвоение ренты есть экономическая форма, в которой реализуется земельная собственность… Это общее для различных форм ренты — …ведет к тому, что различия не замечаются» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25 (ч. II). С. 165, 184).

Таким образом, землевладельцы обладают классовой монополией на землепользование. Руководствуясь этой общей концепцией, Маркс вскрывает те «различия», которые в другом случае ускользнули бы от взгляда. Он показывает в «Капитале», гл. 37 (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25 (ч. II). С. 163–189), как, в зависимости от доминирующего способа производства, рента образуется различными способами и представляет некоторые исторические факты в качестве иллюстрации своего аргумента. Часть 2 «Теории прибавочной стоимости» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26 (ч. II)) во многом посвящена анализу того, как определения ренты зависят от экономических условий каждой эпохи и насколько тесно связаны эти определения и оправдания извлечения ренты. Но прежде всего Маркса интересуют проявления ренты в конкурентной рыночной экономике, и именно эта тема раскрыта им лучше всего. Он перечисляет три основных вида ренты, возникающей при капиталистическом способе производства:

1) Монопольная рента возникает в случае, когда возможно назначать монопольную цену, «которая определяется только стремлением купить и платежеспособностью покупателей, независимо от цены, определяемой как общей ценой производства, так и стоимостью продуктов» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25 (ч. II). С. 338). Возможность назначать монопольную цену дает земледельцу возможность получать и монопольную ренту. Эта форма ренты считается не очень значимой в сельском хозяйстве (Маркс указывает на земли с особыми характеристиками, пригодные для виноделия, которые могут стать источником монопольной ренты). Но в некоторых местах, например в четвертом томе «Капитала» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26 (ч. II). С. 28, 30), он убежденно заявляет, что монопольная рента является основной, когда речь идет о городской земле и собственности, и что возможны условия, особенно в густонаселенных районах, в которых жилищная и земельная ренты могут трактоваться «исключительно» как монопольные ренты. Интересный вопрос, ведет ли та монополистическая конкуренция, что была проанализирована Чемберлином (Chamberlin, 1933) и Лёшем (Lösch, 1954), к монопольной ренте в марксистском смысле. Мне кажется, что ренты, получаемые в пространственной конкуренции, — это классический случай абсолютной ренты (определение ниже) и что монопольная рента в марксистском смысле возникает только в результате существенных сбоев в пространственной конкуренции.

2) Дифференциальная рента обычно ассоциируется с именем Рикардо (1817), но Маркс показывает, что доктрина Рикардо — это частный случай, который является результатом различий в плодородии земель при снижающейся прибыли на последовательные вложения труда и капитала. Маркс обсуждает расплывчатость предпосылок Рикардо и возражает против ограниченности выводов. Маркс упрекает Рикардо за то, что тот анализирует ренту так, как если бы земельной собственности не существовало и как если бы земля обладала «исконной и нерушимой властью», в то время как это лишь условие, а не фактор производства. Маркс признает существование дифференциальных рент. Они возникают просто из «разности между индивидуальной ценой производства, получающейся для отдельного капитала… и общей ценой производства для капитала, вообще вложенного в соответственную сферу производства» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25 (ч. II). С. 193). Дифференциальная рента точно не может включаться в издержки производства или в цену продуктов, поскольку она просто образуется из дополнительной прибыли определенных производителей благодаря выгодности их положения. Эти добавочные прибыли могут быть присвоены землевладельцами в форме ренты. Выгодные ситуации складываются по разным причинам, и Маркс обсуждает их в гораздо более общей манере, чем Рикардо, проводя различия между интенсивным и экстенсивным помещением капитала и труда при разных условиях. Различия в плодородии важны, но Маркс указывает, что дифференциальная рента может возникнуть независимо от того, переместилось ли возделывание с более плодородных земель на бедные или наоборот (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25 (ч. II). С. 210–211). Также нет необходимости предполагать снижение доходности, а дифференциальная рента может возникнуть просто из различного приложения капитала и труда. Относительное преимущество местоположения также играет значимую роль (и тут нужно заметить, что в этом аспекте Маркс изрядно почерпнул вдохновения у Уильяма Петти, который в 1662 году указал на значимость местоположения для формирования ренты, при этом фон Тюнен не упоминается). Маркс затем комбинирует все эти элементы и показывает, как сочетания разного качества почвы в разных местах с разными характеристиками, эксплуатируемой в разной последовательности и с разными объемами вложенного капитала, могут давать разные модели извлечения дифференциальной ренты (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25 (ч. II). С. 202, 219–225).