Калиб невольно огляделся. Дома, дороги, автомобили, пусть и немногочисленные, и много зелени. Город жил. Он дышал. Калиб физически это ощущал. И в душе он понимал, что дед Вики сделал правильный выбор. Он думал о будущем, и создал его. Будущее для сородичей и собственной семьи. Вики ведь родилась здесь — в новом доме.

— Я рад за вас всех. Правда, рад. Но если я не хочу быть частью всего этого? У меня есть свой дом. Там осталась моя жена. Я должен к ней вернуться. Я хочу этого больше всего на свете. Без нее не жизнь, а пытка.

Вики посмотрела с глубокой печалью и погладила Калиба по руке.

— Ты забыл, что я сказала о времени? Этот мир опередил твой на тысячу лет. Все, кого ты знал, давно мертвы. Включая твою жену — Линду Фолк.

Калибу почудилось, что на голове зашевелились волосы. Да, он слышал слова Вики о времени. Но не воспринял буквально. Его же они «изъяли». И Айседору. И даже мальчишку-угонщика. Значит, путь назад есть. Значит, можно вернуться. Но упоминание о мертвой Линде резануло скальпелем хирурга. Что за бред? Линда не мертва. Нет. Им суждено прожить жизнь. До старости.

— Но ведь вы… вы…

— Забрали тебя из твоего времени? — подсказала Вики. — Стало быть, смогли туда проникнуть. Всё верно, Калиб Дин. Верно, но крайне непросто. Дело в самом времени. Мой дед продолжал путешествовать после переселения. Изучал миры. И определил несколько подходящих. Для пополнения, прости за грубое определение, людских ресурсов. Не все миры безопасны. В некоторых живут маги-хищники, стоящие над людьми. Нам они тут точно не нужны. Но забирать абы кого опасно, даже если этот человек или маг кажется, на первый взгляд, подходящим кандидатом. Люди важны для истории. Для времени. Если нарушить естественный ход, можно вызвать парадокс. Чего нам точно не хочется, так это организовать апокалипсис в еще одной вселенной. Поэтому мы забирает лишь тех, чей путь подошел к концу. Дед побывал в будущем отобранных миров. У нас есть база данных на всех их жителей за столетие — близкое к нам по развитию. Прости, Калиб Дин, но твоя смерть — данность. Назад дороги нет.

Почудилось, он падает в пропасть. Или в саму бесконечность.

Калиб понял каждое слово. Но пока не осознал смысл целиком.

— Должно же быть право выбора…

— Ты остался в здании, чтобы обезвредить бомбу, Калиб Дин. Остался, а не ушел вместе с женой. Это и был твой выбор…

****

Калиб шел на встречу с Маркусом Холтом, чтобы выразить протест. Высказать всё, что накопилось, и отказаться от любого предложенного сотрудничества. Лучше уж смерть, чем жизнь, которую якобы подарили, перевязав лентой. Это не жизнь. Это иллюзия. В ней нет смысла. Без Ли. Они единое целое. Неделимое.

Однако…

Дед Вики неожиданно понравился. В нем ощущалось столько жизни, мальчишеского задора и любопытства, свойственного гениальным ученым, что и не скажешь, что этому магу за восемьдесят. Ему полагается вести степенные беседы за чашечкой чая, а не скакать мячиком по лаборатории. А Маркус Холт именно скакал, не в силах и минуты устоять на месте. Говорил на ходу, рассказывая Калибу о последних разработках.

— Истинные путешественники рождаются редко, а для искусственных мы придумываем всякие штуки, чтобы не было проблем. А еще страхуемся, чтобы те, кому не следует, не отправлялись в иные миры. Так наши путешественники (я, кстати, называю их охотниками) постоянно получают препарат, чтобы при переброске на чужую территорию оставаться «стабильными». Зайцы, что вдруг воспользуются технологией перехода незаконно, столкнутся с проблемами: будут просвечивать или мерцать. А еще наши умники изобрели прибор, стирающий охотников с видео. Он не вырубает камеры, а именно не дает увидеть наших парней. Правда, пользоваться прибором постоянно нельзя, только в экстренных случаях. Быстро разряжается. А в чужих мирах зарядить невозможно.

Калиб слушал внимательно. Да, он не испытывал ни капли благодарности за собственное спасение. И всё же работа Холта вдохновляла.

— Прости, Калиб. Что-то я разболтался, — спохватился старик. — Ты ведь не о последних разработках говорить пришел. Тебя волнует собственное будущее.

— Или его отсутствие, — проворчал Калиб.

— Серьезно? — брови Холта приподнялись. — Ты предпочтешь умереть, нежели работать с нами и помогать развиваться новому миру?

Калиб молчал. Сказать такое непросто. Особенно если ты молод и полон сил. В душе он надеялся, что есть третий путь. Тот, что позволит снова быть с любимой женщиной.

— Поверь, я знаю, о чем ты думаешь, — заговорил старик проникновенно. — Что есть способ решить твою проблему. И что я не понимаю, каково тебе сейчас. Ты ошибаешься в обоих случаях. Присядь, Калиб, — он кивнул на кресла в углу — в импровизированной зоне отдыха для сотрудников лаборатории. — Поговорим.

Калиб выполнил просьбу. В конце концов, он жаждал ответов, а их обещали предоставить. Надо вести себя спокойно, не показывать гнева.

— Начнем со второго пункта, — предложил Холт, когда устроился с удобством в кресле, навалившись на правый подлокотник. — Когда мы покидали мир, я прибыл сюда не один, а с женой и сыном. Но оставил там столько небезразличных людей, что не пересчитать. Даже самых близких. Пожилых родителей, ведь мы решили брать людей до сорока пяти лет. Сестру-инвалида, ведь нам требовались здоровые и выносливые переселенцы. Лучшего друга с семьей. Он был владельцем сети заправок, а его жена домохозяйкой, не проработавшей и дня. Мы с этим парнем выросли бок о бок, ближе друга у меня не было. Но я не мог менять правила ради себя. Пришлось делать то же самое, что требовал от всех остальных — оставить стариков и иждивенцев умирать. Уйти и не оглядываться, заставив совесть не скулить. В то время у нас не было «волшебного» лекарства. Приходилось справляться с тоской своими силами.

Калиба тронул рассказ. Переселенцам пришлось несладко. Во всех смыслах. Но мир умирал. Выбора не предлагалось. Хочешь жить, играй по правилам. У него иная ситуация. Вселенная всё еще существует. По крайней мере, в его времени. И там ждет Линда.

— Вернемся к первому пункту, — Холт подмигнул, считая предыдущий вопрос закрытым. — Ничего изменить нельзя. Ты здесь. И теперь ты часть нашего нового мира. Твоего нового мира, Калиб. И прежде, чем ты начнешь возражать, — старик выставил ладонь вперед, — я расскажу тебе одну историю. Думаешь, ты первый такой прыткий и готовый пойти на риск? И до тебя были неуемные парни и девчонки. И будут после тебя. Но парадоксы никто не отменял. Истории плевать на наши желания. Она не прощает вмешательств.

Холт погладил бородку и нахмурил лоб, превратившийся в «гармошку».

— Случилось это лет двадцать назад. Парень, как и ты, оказался невосприимчив к препарату. Сделал вид, что смирился. Что готов к жизни без невесты. Но на самом деле он выжидал. Искал возможность сбежать, переместиться. И однажды воплотил план. Сбежал в свой мир. В свое время. Мы поймали паренька и вернули. Но он успел… Они с невестой успели зачать ребенка. Ребенка, который не должен был появиться на свет.