На шестой день у него случился генерализированный припадок, в результате которого он впал в кому. На тринадцатый день произошло нарушение работы искусственного митрального клапана, и его пришлось вернуть в операционную, чтобы заменить левый «желудочек». Возникло множество осложнений, в числе которых была легочная недостаточность, из-за которой пришлось сделать трахеостому, почечная недостаточность и сепсис. На девяносто второй день было снято видеоинтервью, в ходе которого Деврис спросил у Кларка:

– Было тяжко, да, Барни?

– Да, было тяжко, – ответил ему Кларк. – Зато само сердце «качает» как положено.

Оно продолжило «качать» до тех пор, пока на сто двенадцатый день он не умер от полиорганной недостаточности.

Установленный Кларку Jarvik-7 стал своего рода спутником от медицины: никогда раньше инновация в медицине не вызывала столь бурной дискуссии и своего рода всенародного признания.

Хотя некоторые врачи расценивали эксперимент, на который уже потратили два десятилетия и порядка 200 миллионов долларов, как успешный, большинство людей почувствовали себя не в своей тарелке.

У некоторых замена человеческого сердца на приспособление из пластика и металла вызвала омерзение. Для них сердце по-прежнему обладало духовными и эмоциональными коннотациями, а посему его невозможно было заменить на рукотворное устройство. (Так воспринимала сердце жена Кларка, Уна Лой, когда беспокоилась о том, что он, возможно, не сможет любить ее как прежде.) Другие полагали, что Кларк не был в должной степени информирован об опасных последствиях установки искусственного сердца, хотя отрицательный прогноз был озвучен еще тогда, когда он подписывал две формы согласия – одиннадцать страниц, набранных с двухстрочным интервалом. Между первым и вторым соглашением было двадцать четыре часа на размышления, когда у него была возможность передумать и отказаться от участия в эксперименте. Сомневающиеся предпочитали игнорировать то обстоятельство, что сам Кларк рассматривал свое участие в эксперименте как своего рода гуманитарную миссию. «Для меня было удовольствием помочь людям, – сказал он за три недели до смерти. – Возможно, вы узнали что-то новое». Многих беспокоило то, что Кларк так и не вышел из больницы. Он прожил еще четыре месяца, говорили они. Но было ли это действительно жизнью или лишь существованием?

После смерти Кларка общество на какое-то время охладело к идее искусственных органов. В газете New York Times исследование по созданию искусственного сердца обозвали «Дракулой», который высасывал из бюджета средства, пригодившиеся бы другим, более полезным проектам. После Кларка еще трем пациентам в США и одному в Швеции был установлен постоянный заменитель сердца Jarvik-7. (Один из пациентов прожил рекордные 620 дней, большую часть которых провел за пределами больницы, но в конечном итоге он тоже скончался от инсульта и инфекций.) В 1985 году были представлены три новые модели искусственного сердца, в том числе Jarvik 7-70, который был мельче своего предшественника и работал на жидкости, а не на сжатом воздухе, а посему больше не требовал выведения из тела толстых трубок. Изменения конструкции, по словам инженера Джарвика, были вызваны «осознанием того, что люди хотят вести нормальную жизнь, а не просто оставаться в живых». Установка искусственного сердца по-прежнему приводила к тяжелейшим осложнениям, и большинство пациентов умирали в течение нескольких месяцев после операции. До конца десятилетия искусственное сердце использовалось почти исключительно в качестве временной меры перед пересадкой донорского сердца. В 1990 году Управление по контролю за продуктами питания и лекарственными средствами наложило мораторий на установку устройств Jarvik-7.

Несмотря на то что фокус исследований переместился на разработку более компактных, новых устройств для поддержки живого сердца, работа над полностью искусственным сердцем продолжалась.

Второго июля 2001 года в Еврейской больнице[66] Луисвилля в штате Кентукки пятидесятивосьмилетнему мужчине установили полностью автономное искусственное сердце без внешней электропроводки. Гидравлическое устройство размером приблизительно с грейпфрут, сделанное из титана и полиуретана, того материала, что используется для колес на скейтбордах, работало от аккумулятора, который можно было заряжать прямо через кожу, и не нуждалось в выведении проводки. Пациент прожил пять месяцев и скончался в результате инсульта.

Разработка искусственных сердец продолжается и сегодня. Новейшая модель, Cardio West, была установлена почти сотне пациентов. Рекорд выживаемости был поставлен пациентом из Италии, который прожил с искусственным сердцем 1 373 дня, пока ему не пересадили успешно донорское сердце. Даже сегодня многое препятствует дальнейшему развитию процесса создания искусственного сердца: инфекции, кровотечения, свертываемость крови и инсульты. Большинство современных устройств дают непрерывный поток крови, так что пациенты покидают операционную уже без пульса. Устройства непрерывного потока проще, чем те, что пульсируют, имитируя работу настоящего сердца. Им не нужны клапаны, и у них меньше подвижных частей, а следовательно, и износ у них меньше. Разумеется, они тоже перекачивают кровь, но постоянно, а не периодически, как от сокращений. При этом у сердец непрерывного потока есть свои минусы. Трение, создаваемое в процессе работы устройства, настолько велико, что оно «зажевывает» клетки крови и может лишить ее протеинов, обеспечивающих свертываемость. По неустановленным причинам они приводят к образованию в желудочно-кишечном тракте маленьких, легко лопающихся сосудов, а потому у пациентов с сердцами непрерывного потока часто случаются внутренние кровотечения. Они также могут вызвать дегенерацию тканей стенок сосудов и рубцевание. Непрерывный поток несовместим с самой концепцией человека, вся эволюция которого основана на пульсации. Непрерывный поток может поддерживать в нас жизнь, но при этом он подвергает нашу физиологию крайне специфическим и непредсказуемым изменениям.

Недавно я был на экскурсии в кардиоторакальном хирургическом отделении медицинского центра «Адвокат Крайст»[67], одного из крупнейших центров оказания высококвалифицированной медицинской помощи, находящемся недалеко от Чикаго. Моим гидом была кардиолог индусского происхождения, которой было за уже за шестьдесят; прежде чем переехать в «Крайст», она выступила инициатором одного из ведущих проектов по созданию искусственного сердца, над которым работала близ Луисвилля. Она провела меня по отделению на двадцать пять койко-мест, где пациенты получали самую различную кардиологическую поддержку – от баллонных насосов и систем поддержки желудочков сердца до пересаженных сердец. Я спросил у нее о том, какими она видит перспективы полностью искусственного сердца. «Это динамично развивающаяся сфера, – осторожно ответила она, – но осложнения вызывают серьезные опасения». Она рассказала мне об одном из своих пациентов с некупируемыми аритмиями, которому установили искусственное сердце. Ему было настолько мучительно больно, что, когда он умер, его семья подала на больницу в суд.

Мы прошли мимо пациентки, подключенной к аппарату искусственной вентиляции легких и диализу, у которой был обширный инфаркт миокарда, после которого обе стороны ее сердца пришлось подключить к системе поддержки желудочков. Многочисленные аппараты держали ее в кольце, словно звериная стая.

«После многих лет исследований я пришла к выводу,