Убаюканный ее голосом и тихой лаской, Роман все же уснул. Полина прильнула рядом, прикрыла глаза.

Не прошло и часа, как Роман закричал, что их окружают. Дернулся во сне. Стал звать товарищей и отдавать приказы.

— Тише, тише, — успокоила его Полина. Погладила по голове, как Аркашку, когда тому плохо спалось.

Роман пробудился и ошалело уставился на жену. Кажется, еще не мог отделить реальность от дурных воспоминаний.

— Все позади, — произнесла Полина, боясь разреветься.

Сколько еще его будут преследовать ужасы прошедших боев? Как скоро он забудет плен, страх и надежду, с трудом пробивающуюся сквозь боль?

— Прости… — прошептал Роман, устраиваясь поудобнее. — Не хотел тебя разбудить.

— Ничего, я и это переживу, — пообещала Поля.

Вспомнила о Гриппе. Ее Петрушенька тоже вздрагивал и кричал ночами. Дом, что ли, заговоренный, или всем сильным мужчинам достается столь непростая судьба?

С этой мыслью Полина погрузилась в объятия Морфея. А утром первым делом бросилась разыскивать Романа.

Ему не сиделось на месте. Тем более не собирался он становиться обузой своим женщинам. На рассвете отправился колоть дрова и знакомиться с хозяйством. Проследил за выгоном, побеседовал с работниками.

— Отдохни немного, — попросила его Полина. — Позавтракай хоть.

— Отдыхать некогда, — возразил Роман и широко улыбнулся. — Поработал на чужих дядей, надо и о себе подумать. Пора в часть возвращаться. Как дела налажу, так сразу отпуск возьму. Поедем, наконец, на моря.

Поля вздохнула и заметно погрустнела. Но Роман знал, как ее утешить и отвлечь от тягостных мыслей. Поцелуем.

— Дети из окна смотрят, — заметила Полина, отстраняясь не слишком убедительно.

— Пусть знают, как сильно мы любим друг друга, — отозвался Роман. — Тогда и себе пару будут выбирать сердцем.

Поцелуй длился не меньше десяти минут. Бабушке Антонине даже пришлось отгонять деток от окна, чтобы те не увидели чего лишнего. Не на шутку разошлись Роман с Полиной.

— Завтрак стынет! — не выдержала Тоня.

Сноха и сын простили ей это небольшое вмешательство. У них еще много дней впереди. И ночей.

— Ты сегодня же хочешь вернуться на должность? — осторожно поинтересовалась Поля.

— Именно, — согласился Роман. — Хочу вернуть все, чего чуть было не лишился. Хватит Петрову протирать мое кресло.

Сказал он с шуткой. Но в этот момент заметил, как занервничала Полина. Потерла кончик носа. Вздохнула, думая, что незаметно.

— Говори, — привычным командным тоном произнес Роман. — Ничего от меня не таи. Хочу знать все, что произошло, пока меня не было дома.

Поля рассказала. И о должности, которой ее лишили. И о поведении Петрова с Ивановым.

Роман пришел в ярость. Поведение подчиненных расценил как предательство. И принял все меры, чтобы справедливость восторжествовала.

Воинскую часть ждала грандиозная зачистка кадров. Полковник Казанцев огласил замам «приговор»:

— Увольняйтесь, либо ищите другое место. Я с предателями не служу. Тем, кто готов всадить нож в спину ближнему, солдат не доверю.

— Полно те, Роман Николаевич, — попытался оправдаться Петров. — Разве стоит мужская дружба каких-то бабских сплетен?

Роман приподнялся из-за стола, навис над замами, подобно скале. Готовый в любую секунду обрушить на головы предателей камнепад.

— Роман Николаевич я для друзей! — объявил он. — Для вас — товарищ полковник. За пять лет вы тут таких дел натворили. Не дайте мне закончить вашу карьеру. Я, так и быть, дам вам шанс исправиться и начать службу с незамаранными характеристиками. Но не здесь. Не в этой воинской части. И не на таких высоких постах.

Много времени у Романа ушло, чтобы восстановить воинскую часть. Как живой организм, она прошла немало операций. Пришлось удалять болезненные нарывы и гниль, чтобы задышалось спокойно.

Еще больше времени ушло у Романа на то, чтобы приручить Аркашку. Он, как дикий зверек, прятался в норку, едва отец возвращался домой.

— Смотри, что я тебе принес, — говорил Роман, стараясь, чтобы голос звучал мягко.

Дарил мальчишке учебные пистолеты, фуражки, покупал игрушки. Сводил на экскурсию в воинскую часть. По выходным вместе со всем семейством на карусели.

Аркадий радовался, но все еще сторонился так внезапно появившегося отца.

Через месяц после возвращения Роман устроил для любимой сюрприз. Пришел домой с цветами и большой коробкой под мышкой.

— Надеюсь, там не конфеты, — пошутила Полина, окинув взглядом приличных размеров подарок. Притворно похлопала себя по талии. — Есть много сладкого вредно.

Роман подарил ей поцелуй — легкий, почти невесомый. Только лишь аванс к предстоящей ночи. Вручил коробку со словами:

— Этого угощения много не бывает.

В коробке, под золотистой фольгой, оказалось вечернее платье. Длинное, цвета спелого граната, с вырезом «сердечко», оно обнажило хрупкие плечи Полины, подчеркнуло изумительные изгибы тела.

— Действительно, таких «вкусностей» можно съесть много и не поправиться, — улыбнулась Антонина, глядя на невестку.

— Не ревнуй мама, я и тебе платье куплю, — пообещал Роман. — Или путевку в санаторий.

— Вот еще, у меня ничего не болит, — заявила она в ответ. — Наверное, деревенский воздух благотворно влияет. А наряды?.. Коров мне в них, что ли, пасти или кур кормить? Я и так половину вещей выбросила. Ах да, вот еще что.

Антонина полезла в свой шкаф и достала из ящика маленькую коробочку, в которой хранила украшения. Достала трепетно любимую позолоченную брошь с сердоликом. Приколола на платье невестки и залюбовалась.

— Очень идет к твоим волосам.

— Спасибо… мама, — Поля так давно не произносила этого слова, что почти забыла. — Даже не знаю, как вас благодарить.

— Полно те, — притворно нахмурилась Антонина. — Достаточно сантиментов, а то я сейчас разревусь.

Дети посмотрели на мать с немым восхищением. Аркадий поднял вверх большой палец. Анна высказалась и за себя, и за брата:

— Мамочка, ты похожа на принцессу из сказки.

— И как настоящей принцессе, ей полагается карета и бал, — добавил Роман. — Я заказал столик в одном из лучших заведений города. Правда, не уверен, что сойду за прекрасного принца. Скорее за чудовище…

Полина обняла его за шею и потерлась носом о грудь. Подняла голову и посмотрела сияющим взглядом:

— Ты самый любимый, самый прекрасный мужчина на свете.

— Тогда идем, — позвал ее муж. — Давно мы никуда не выбирались вдвоем. Пора исправить это досадное недоразумение. Мама, уложишь детей спать?