Зато не куталась сейчас. Итак, говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Я в это не особо верила, но понимала, что единственный способ попытаться спокойно разговорить сурового гвардейца – предложить ему еду. А вечером закрепить результат.

В последний раз глубоко вздохнув, я откинула кардиган на стоящий в коридоре пуф и гордо зашла в кабинет к Стасу.

– Станисла-ав, – протянула с улыбкой, водружая бумажный пакет на свободную от мониторов часть его стола. – Кушать подано!

Он поднял на меня удивлённый взгляд и… завис. Уверена, что завис! Потому что лицо гвардейца оставалось бесстрастно, зато взгляд красноречиво прошёлся по краю декольте, обвёл ключицы, горячим прикосновением опалил плечи, а потом остановился на заканчивающемся на середине бедра разрезе. О, малыш, увидел бы ты моё бельё. Нежнейший и прекрасный комплект.

Меня бросило в жар. Днём. В офисе. Посреди обеда. Фа-а-ак! Надеюсь, это всё не напрасно, и Стасу тоже сейчас всепоглощающе жарко.

– Я могу сходить в столовую, – наконец, выдал он, отводя взгляд.

– Можешь, но мы будем есть здесь! – безапелляционно заявила я и, повернувшись, захлопнула дверь.

Оставлять помещение открытым, когда мы здесь только вдвоём? О нет, ни за что! Ничего лишнего и личного в офисе – иначе сгорю со стыда каждый раз, когда буду вспоминать, – но жить становится легче и приятней, когда никто не пытается каждую секунду заглянуть к вам в кабинет. Правило офисной жизни.

– А как же Сергей Всеволодович? – подал голос телохранитель, когда я принялась расставлять на столе блюда из пакета. Не зная, что именно предпочитает Стас, я заказала роллы и пару салатов. Если он не ест рыбу или нори, сможет хотя бы пожевать классический «цезарь», а если что-то останется, поставлю в холодильник и доем завтра.

– А что он? – вполне искренне удивилась я, думая в этот момент о том, куда бы вместить тот самый салат. Места на столе Стаса категорически не хватало.

– Вы всегда обедаете вместе.

– Не всегда, – я пожала плечами. – Где хотим, там и обедаем. Просто раз уж приходится делать заказ ему, заказываю и себе.

– Что изменилось сегодня? – протянул Станислав.

Я вздохнула, поставила всё же салат в опасной близости к краю, и посмотрела на телохранителя. Отшутиться или ответить честно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Захотела пообедать с тобой. Это запрещено?

Честность победила. А потом наступила тишина: мы смотрели друг другу в глаза, словно играли в гляделки, в беззвучном противостоянии. Кто победит? Меня сейчас выставят из кабинета, надев на голову коробку с самой горячей темпурой? Или Станислав сдастся, приняв простой ответ?

– Не запрещено, – наконец, отозвался телохранитель. – Сколько с меня?

– За счёт заведения, – облегчённо рассмеялась я. – Считай, работа кормит.

И пододвинула к нему коробочку с самыми любимыми моими роллами. Да-да, с теми самыми, с апельсинкой. Потом заботливо открыла палочки и положила перед Стасом, не удержавшись от соблазна коснуться мизинцем его руки. Телохранитель даже в лице не изменился, но к еде не приступил. Пришлось подтаскивать к столу второй имеющийся в каморке стул, располагаться поудобнее и подавать пример. Аккуратно, эротично… нет, с эротичностью я загнула, конечно. Роллы в этой фирме слишком крупные, и когда их ешь, напоминаешь скорее хомячка, чем сексуальную красотку.

Зато хомячка накормленного и довольного жизнью, так что я, украдкой вздохнув, с наслаждением зажевала первый кусочек. Стас всё это время внимательно за мной наблюдал.

– Что? – пробормотала я, наконец, прожевав.

Станислав покачал головой и опустил взгляд на изобилие коробок, задумчиво крутя в пальцах палочку. Как зачарованная, я замерла, уставившись на то, как она бодро перескакивает с пальца на палец.

– Как рабочий день? – спросила я, чтобы развеять тишину.

– Нормально.

Я ела уже третий кусочек, а Стас до сих пор не притронулся ни к одному варианту еды. Ни к роллам, ни к салату, даже воды не хлебнул. Я вздохнула, наклоняясь на спинку стула и закидывая ногу на ногу. Сработало! Телохранитель повернул голову на звук и зацепился взглядом за показавшееся в разрезе бедро. Я улыбнулась и качнула ногой, спуская туфельку на самые кончики пальцев.

– Может, присоединишься к еде? – предложила ему. Потом, взяв всю храбрость в кулак, выудила запасные палочки, подхватила из контейнера один из роллов и подалась к Стасу. – Вот, эти очень вкусные.

Чёрт побери. Я. Пыталась. Его. Накормить.

Голова понимала, что мероприятие бесконечно рискованное, но жажда действовать требовала продолжать. Наклониться ещё ближе – благо сидели почти рядом, – поднести кусочек к его губам, коснуться пальцами подбородка, намекая, чтобы не упрямился.

Когда Стас резко выдохнул, я вздрогнула; когда медленно приоткрыл рот, позволяя себя накормить, чуть не грохнулась в обморок от шока. Но стоически вытерпела бушующие в груди эмоции, склонила голову набок и ласково улыбнулась.

– Согласись, действительно чертовски вкусно, – проворковала, заправляя за ухо светлый локон и глядя на него долгим, пронизывающим взглядом. Надеюсь, что пронизывающим, а не жалобным, как у котика из Шрека.

Сначала он молчал, сосредоточенно жевал и хмуро смотрел на меня. Потом, наконец, признал:

– Вкусно, Регина Денисовна.

– Отлично. Ещё? – Я довольно усмехнулась, потянувшись к другой коробке.

И только когда вновь подалась ближе к нему, заметила, как Стас дёрнулся, отстраняясь, как он посмотрел в сторону – прочь от прекрасно открывавшегося с такого ракурса декольте. Как настойчиво перехватил мою руку и отобрал палочки вместе с едой. О-о-ох ты, боже мой! Значит, мы не столь непоколебимы, да, господин телохранитель? Мы… смущаемся?

Я не удержалась от улыбки и, ощутив внезапную власть, кончиками пальцев смахнула несуществующую соринку с его губ, внимательно присматриваясь к каждой чёрточке, к каждому малейшему изменению выражения лица. И заметила его – едва видимый, но такой драгоценный румянец.

Чёрт побери, он реально смущался! Ну что за зайка?

В голове пронеслась сотня мыслей, сотня идей… но все их прервал бешеный стук в дверь, а позже и ворвавшаяся в комнату девчонка с ресепшена: