– Звонил, – согласился Стас, выруливая с парковки. – Два случая с одной компанией – это слишком подозрительно. У пацанов есть причины, план, которому они следуют. Но эти двое слишком трусили, потому долго не соглашались ничего рассказать. Нам повезло, что они оказались слишком юны и совершенно не подкованы в юридических тонкостях. Не стали настаивать на полиции, боялись, пытались молчать… В итоге, когда мы уехали, Сергею Всеволодовичу удалось до них достучаться. – Станислав на мгновение замолчал, а мне захотелось рассмеяться. Конечно, Сержу удалось: парни были так рады, что инквизитор, который пытал их до этого, ушёл, что они выложили всё. – Эти двое действительно не знают, с какой целью их банда расписывала именно эти здания и именно нелицеприятными надписями. Всем у них заведует некий Шеф, тоже почти подросток, ему лет девятнадцать. Он и выбрал оба места, сказал, кто чем занимается, и пообещал, что после обязательной работы они могут творить, что душе угодно. Логотип компании, к слову, появился именно так. Хорошая работа. – Стас кивнул. Я была с ним полностью согласна. – Но пацаны пообещали организовать встречу с их Шефом или хотя бы узнать, кто надоумил его до этого. Сергей Всеволодович вызвал нотариуса, заверил всё по правилам…

Ясно. Дядя опять сработал точно и прекрасно, хотя и не додумался бы пытать мальчишек, если бы не мнительный Стас. Я улыбнулась. Когда телохранитель говорил о делах, он становился, во-первых, многословен, а во-вторых, ужасно сосредоточен. Вроде бы разговаривает со мной, а смотрит на дорогу. Пристально, долго, не отрываясь, словно от секундной заминки может зависеть жизнь.

– Получается, с парнями ещё ничего не решено? – поинтересовалась я.

– Почему же, Регина? Вы же сами понимаете, охрана не имеет право долго задерживать этих двоих. Они совершеннолетние, однако у вас нет прав посадить их под замок. Сергей Всеволодович взял с них расписку, записал номера и паспортные данные – не представляю, как можно быть таким идиотом, чтобы пойти заниматься не самой законной деятельностью посреди дня и с паспортом, – Станислав пожал плечами. – И отпустил восвояси до выявления обстоятельств.

С каждым мгновением, что я смотрела на сосредоточенного и разговорчивого Стаса, усталость всё сильнее уходила на задний план. Хотелось, чтобы он говорил, говорил, говорил дальше, и слушать этот приятный голос, от которого всё внутри трепещет; хотелось как-то его отвлечь, поколебать спокойствие, заставить нахмуриться, улыбнуться, удивиться. К тому же, судя по внезапной остановке, отвлекать телохранителя можно было, сколько душе угодно.

– Вот дерьмо, – пробормотала я, кидая взгляд на дорогу, и тут же поправилась: – Не то, что парней отпустили, а вот это.

И неопределённо махнула рукой вперёд. Туда, где на узкой дороге в сплошной пробке стояла целая вереница машин. И не было ей ни конца, ни края. Улица Тимофеева связывала две центральных части города, протягиваясь через старинный центральный мост. Жалкая и тонкая, она имела мало въездов и выездов и если вставала… кхм, стоял весь город. И только самые везунчики выбирались из пробки и пересекали реку по другому мосту, до которого отсюда, кстати, был почти час пути. Может, пробка рассосётся быстрей? Хотя сомневаюсь. Мы намертво застряли, через пять машин перед нами водитель стоял на обочине и курил, совершенно не беспокоясь, что ряд может поехать. А пара соседних автомобилей уже пустовала.

– Наверное, авария, – вздохнул Стас, прикрывая глаза.

– Неудачный день.

– Удачный, просто тяжёлый, – после долгой паузы и унылого взгляда перед собой сказал Станислав.

– Возможно.

Молчать было печально. Я пощёлкала радио, но ни одна волна не предложила бодрых композиций: кажется, к ночи водителей хотели усыпить. Музыка из колонок лилась лёгкая и романтичная, под такую хотелось валяться на диване под пледом в хорошей компании, потягивать глинтвейн (и плевать, что не канун нового года) и ни о чём не думать. Тепла хотелось. Не прохладного вечера июня, царившего за окном, а чужого внимания.

– И что теперь будет с этим делом? Что планируется? – вернулась я к теме разговора, чтобы хоть к чему-то вернуться.

Искоса посмотрела на Стаса, всё такого же упрямого, сосредоточенного и самую малость недовольного, и ощутила острый разряд напряжения, прокатившийся по венам, как жидкий раскалённый металл. Или как электрический ток. Мы стоим, прочно и абсолютно неподвижно. Мы застряли в ограниченном пространстве, а значит, на долгое время остались одни. Даже соседей нет. Захочешь – не сможешь уехать.

«Давай, собери волю в кулак и рискни, – потребовал внутренний голос. – Хотя бы достань его беседой».

Но голос чертовски ошибался. Беседы мне уже совсем не хотелось.

– С пацанами? – переспросил Стас. – Ничего особенного. Кажется, Сергей Всеволодович решил воплотить вашу идею с логотипом и немного их подкупить. Парням уже было сообщено, что если они смогут привести к своему главому, им и ему – при сотрудничестве, естественно – будет предложено изобразить подобные логотипы на боковых стенах всех зданий компании.

– Это стильно, – покивала я. – И полезно для таких ребят.

Было приятно, что дядя прислушался к моей идее. Конечно, он часто следует советам, но на этот раз идея была совершенно невероятной. Логотип действительно выглядит классно, словно настоящий дизайнер делал (хотя кто знает, может, среди парней есть дизайнер-недоучка), он может стать особым знаком, стилем.

– Кажется, Сергей Всеволодович думает так же.

Я опустила взгляд ниже, на правую руку Стаса, лежащую на рычаге передач. Сам он был спокоен, зато пальцы нервно подёргивались, то сжимаясь, то разжимаясь, то принимаясь барабанить. Завораживающее зрелище. Особенно когда эти руки кажутся такими невероятно привлекательными.

– А как думаешь ты? – пробормотала я.

– Я? – в голосе Стаса не было ни нотки удивления, и это раздражало.

– Угу, насколько хороша идея предложить мальчишкам работу, чтобы они раскрылись?

– Не мне судить, – ответил он после заминки. – Но, наверное, весьма неплохая.

Пальцы на мгновение замерли. Я подняла голову. Станислав смотрел на меня, смотрел прямо и спокойно, но в глазах его я видела усталость, напряжение и… кипящую внутри бурю? Или так только кажется?

Но я так хотелось выпустить эту бурю, если он действительно там была, вытянуть, вырвать. Обнажить его всего: до костей, до души.

Обнажить…

– Я рада, – улыбнулась и ещё несколько секунд просто смотрела ему в глаза, раздумывая, решая, просчитывая.

Но, видимо, усталость и стресс взяли своё: голова не думала. Совсем. Абсолютно. Сердце бешено колотилось, кровь ударила в лицо – а руки просто действовали. И я сделала первый шаг по дорожке бесконечной смелости: опустила голову и накрыла подрагивающие пальцы Стаса своей рукой.

Я не встретила сопротивления. Осторожно коснулась тыльной стороны его ладони самыми кончиками пальцев, обрисовывая сеточку вен, легонько сжала пальцы, погладила их.