— Хочешь согреться? — рокочет вкрадчиво, пробирая до нутра грозовыми перекатами в низком хриплом голосе.

Я только и могу, что кивнуть, умоляюще смотря на него и закусывая губу.

В ответ Са-оир, хищно оскалившись, буквально вгрызается в мой рот. По-звериному жадно. Выпивая дыхание и душу. Пожирая мою волю.

Развернувшись, направляется к кровати. Роняет на неё, тут же опускаясь сверху. Снова целует. Кусая и глубоко толкаясь языком в рот. Уже одним этим поцелуем овладевая и заставляя меня сдаваться и отвечать. Снова и снова.

Ухватив за ворот моего платья, одним резким рывком разрывает его до пупка. И, не обращая внимания на мой испуганный вздох, дорывает его по подолу, обнажая моё тело для себя. Тонкие лосины и обтягивающие шортики-трусики с меня сдёргиваются в мгновенье ока. Туфли сами слетают.

Миг и мои ноги широко раздвинуты, а Са-оир, пожирая голодным взглядом моё распростёртое перед ним тело, принимается быстрыми и чёткими движениями избавляться от собственной одежды.

Китель, сорочка, штаны… освобождая возбуждённый напряжённый член. Усмехается с мужским довольством, когда замечает мой невольный взгляд и прерывистый вздох.

О небо, как же этот мужчина красив. Совершенство и сила в каждой линии бугрящихся мышц, в хищной грации великолепного тела. Будто тёмное божество, он ужасает и притягивает одновременно. Страшит и манит… Но ещё больше меня страшат собственные чувства, то, как сильно мне нравится быть желанной им, как сильно хочется сейчас ему принадлежать. Не только телом… душой. Мне так хочется согреться в его пламени.

Затаив дыхание, облизываю припухшие губы. Бёдра сами приподнимаются навстречу, когда Са-оир становится между ними на колени. С губ срывается хнычущий стон, когда твёрдая головка прижимается к моей промежности, раздвигает и скользит вверх, задевая клитор, распределяя влагу. Возвращается вниз, продавливая вход.

— Смотри на меня, — велит жёстко. И одним толчком пронзает на всю длину.

— А-а-ах, — выгибаюсь, закатывая глаза. Не смея отвести от него поплывший взгляд. Пальцы сминают простыню….

— Нравится быть моей? — рычит, отстраняясь. — Хочешь меня? — вбивается обратно.

— Да, мой господин, — хриплю, сходя с ума от этой невыносимой, почти болезненной нужды, сменяемой жёсткой распирающей наполненностью. Раз за разом. — Да-а-а… очень нравится.

Оскалившись в торжествующей ухмылке, Са-оир опускается на меня, накрывая своим телом. Перехватывает мои запястья, прижимая их у меня над головой, вытягивая в струнку под собой. И продолжает двигаться. Ещё сильнее, глубже, быстрее. Наполняя меня таким нестерпимым огненным удовольствием, что, кажется, и мир вокруг начинает пылать, а не только я внутри.

Под этим напором из моего сознания уходят даже воспоминания о холоде, который ещё недавно сковывал всё естество. Теперь я сама себе кажусь головешкой, которая вот-вот сгорит дотла.

В какой-то момент Са-оир отпускает мои руки, и я с радостью хватаюсь за его плечи, прижимаясь, раскрываясь больше, встречая каждый толчок встречным движением бёдер.

Пока огненный вихрь не накрывает меня с головой, сметая разум чистым удовольствием.

С гортанным вскриком, я выгибаюсь в мужских руках, вздрагивая от накатывающих волн оргазма. Не замечая, как царапаю широкие плечи, впиваясь в них ногтями.

И мне вторит низкий рык Са-оира, когда он в последних особо мощных и глубоких толчках достигает своего освобождения.

Так мы и замираем. Тяжело дыша и переплетясь телами.

Я всё ещё не могу отпустить шею своего сэ-аран, хоть мир вокруг и не кажется больше сизым и бесцветным. Даже когда он перекатывается набок, я сама прижимаюсь к нему, норовя залезть сверху.

— Всё ещё не согрелась? — спрашивает с ироничным смешком, подгребая меня ближе и устраивая на своей груди.

— Согрелась, — признаюсь, утыкаясь носом ему в яремную впадинку. И, осмелев, закидываю ногу на мускулистое бедро.

— Теперь рассказывай, — велит строго, перебирая при этом мои волосы.

— Что рассказывать, мой господин? — немного сонно уточняю я.

— Всё. Как пробудилась сила? Что ты чувствовала, о чём думала, что делала?

— Я не уверена, когда это началось. Когда Нэоко… она ведь не настоящая была, правда? — вскидываюсь и умоляюще заглядываю ему в глаза.

— Нет. Это запрограммированный биосинтезоид, — слышу уверенный ответ и с облегчением выдыхаю. — Продолжай.

— Я очень испугалась. И оттого, что она напала. И когда увидела, как её убили. Мне… не доводилось раньше видеть смерть. И эти её стеклянные глаза… они так жутко смотрели на меня, — сбивчиво пытаюсь объяснить внимательно слушающему сэ-аран.

И пересказываю ему всё, что чувствовала, как неистово желала спрятаться от всех, чтобы никакие убийцы не нашли. И что говорили мои телохранители. И как вдруг обнаружила, что отскочила на несколько шагов от Чотжара, даже не почувствовав прикосновения к его хвосту, который был обвит вокруг моих ног. И потом про свой страх, что останусь такой навсегда, про то как вернулась во дворец. Как надеялась, что они с А-атоном скоро вернутся и спасут меня. В общем вываливаю на Са-оира всё в мельчайших деталях.

— А Чотжара не накажут? Он же не виноват, и защищал меня, — встревожено смотрю на хмурого мужчину.

— Я смотрю ты очень сблизилась со своим хранителем, — замечает Са-оир. И надо быть совсем глухой и слепой, чтобы не заметить угрожающих ноток в его голосе и ревнивых теней в глазах.

— Наверное, это глупо, но я невольно отношусь к нему как к другу, — признаюсь осторожно.

— И почему же ты считаешь это глупым? — вскидывается смоляная бровь. А голос звучит предельно ровно.

— Ну, я не питаю надежды, что он считает другом меня, — пытаюсь объяснить своё отношение к Чотжару с максимальной откровенностью. Чувствую, что по-другому нельзя сейчас. — Знаю, как он ко мне относится. И что охраняет, заботится и учит, потому что вы с Повелителем А-атоном так приказали. Но я не могу быть постоянно настороже. И мне нужна эта иллюзия… дружбы, хоть с кем-то, чтобы легче было приспособиться к своей новой жизни. Возможность общаться. Люди социальные существа и очень тяжело переносят одиночество.

— Одиночество, говоришь? — прищуривается Са-оир. — И общение с Чотжаром, значит, помогает тебе не чувствовать себя одинокой? А мы с братом? К нам ты что чувствуешь?

— Много всего, — смутившись, растерянно бормочу я. — Вы мои хозяева…

— Мы твои сэ-аран, — чеканит Са-оир. — Ты не простая бесправная рабыня. Ты наша сэ-авин.

И всё же рабыня.

— Я знаю, мой господин, — шепчу. — Но мне сложно разобраться в себе. Я одновременно и боюсь вас и хочу принадлежать каждой клеточкой своего тела. Порой не понимаю, что со мной творится. Прекрасно осознаю, что рабыня для вас двоих, но всё равно привязываюсь всё больше, скучаю по вас и хочу видеть, хочу чтобы вы были рядом. С вами мне хорошо и безопасно.