–Сам знаешь.– Достав из кармана деньги, якладу их на прилавок, не обращая внимания на нерешительные возражения Дамьена. Это тоже происходит почти каждый раз, когда ясюда прихожу. Забираю гирос иотдаю один Персефоне.– Нам сюда.– Яведу ее по краю торговой площади, где вдоль стены расставлены столы со стульями. Такие зоны расположены по всему пространству, поэтому, где бы посетитель ни купил еду, ему не придется идти через весь рынок, чтобы присесть ипоесть.

Бросив взгляд на Персефону, язамечаю, что она странно смотрит на меня, ихмурюсь.

–Что?

–Как часто ты сюда приходишь?

Кожу покалывает, ивозникает неловкое подозрение, что якраснею.

–Обычно хотя бы раз внеделю.– Она продолжает молча смотреть на меня, ияборюсь сжеланием переступить сноги на ногу.– Хаос меня успокаивает.

–Это не единственная причина.

Иснова она оказывается слишком проницательна. Ая,как ни странно, не прочь объяснить подробнее.

–Здесь лишь небольшая часть населения нижнего города, но мне нравится наблюдать, как люди занимаются своими делами. Это нормально.

–Потому что они вбезопасности.

–Да.

–Потому что ты обеспечиваешь им безопасность.– Но не успеваю яответить, как она откусывает кусочек ииздает откровенно сексуальный стон.– Обоги, Аид. Это потрясающе.

Мы молча едим, иобыденность этого момента ударяет меня прямо вгрудь. Какое-то время мы сПерсефоной можем побыть двумя нормальными людьми, которые бродят по миру, не боясь, что весь Олимп рухнет, стоит нам сделать один неверный шаг. Это может быть наше первое свидание, аможет третье или еще одно, состоявшееся через десять лет. Язакрываю глаза игоню эту мысль прочь. Мы не нормальные люди, это не свидание, и,когда наше время закончится, Персефона покинет Олимп. Быть может, через десять лет ябуду сидеть на этом самом месте инаслаждаться гирос водиночестве, как делал бесчисленное количество раз впрошлом, аона где-то далеко будет жить той жизнью, какой всегда хотела.

Жизнью влучах солнца.

Персефона сгромким шуршанием сминает пустую обертку вруках. Затем наклоняется ко мне снастойчивым выражением лица.

–Покажи мне все.

–Унас не получится осмотреть все за этот вечер.– Ипока она не успела расстроиться, япродолжаю:– Но ты можешь осмотреть часть сегодня ивозвращаться сюда время от времени, пока не посмотришь все, что хотела.

Она дарит мне такую ясную улыбку, что ячувствую, будто она вскрыла мне грудную клетку исжала сердце кулаком.

–Обещаешь?

Будто ямогу отказать ей вэтом простом удовольствии. Будто ямогу отказать ей влюбом удовольствии.

–Обещаю.

Еще час мы бродим среди прилавков, ияведу Персефону обратно квыходу. За это время она сумела очаровать каждого встреченного человека, ивитоге мы выносим охапку пакетов сконфетами, платьем, которое привлекло ее внимание, итремя стеклянными статуэтками для ее сестер. Ячувствую себя едва ли не виноватым за то, что ограничил ее во времени, но, пока мы идем кдому, становится очевидно, что это было мудрое решение. Персефона опирается на меня.

–Яне устала.

Борюсь сулыбкой.

–Ну конечно.

–Правда. Просто берегу силы.

–Угу-м.– Язапираю за нами дверь ираздумываю.– Тогда, полагаю, мне не стоит поддаваться желанию отнести тебя наверх иуложить вкровать.

Персефона покусывает нижнюю губу.

–Нет, ну если ты хочешь меня отнести, думаю, ясмогу свести свои возражения кминимуму.

Чувство, будто она сжимает вруках мое сердце, становится только сильнее.

–Ну раз так…– Яподхватываю ее на руки вместе ссумками инаслаждаюсь ее тихим визгом. Откровенно наслаждаюсь ею.

Ямешкаю на лестничной площадке второго этажа, но Персефона льнет ко мне ицелует вшею.

–Отнеси меня впостель, Аид.

Не вее постель. Вмою.

Кротко кивнув, яподнимаюсь дальше всвою комнату. Сажаю Персефону на кровать иделаю шаг назад.

–Хочешь, явелю перенести сюда твои вещи?

Она снова очаровательно покусывает нижнюю губу.

–Это бесцеремонно? Язнаю, что вчера ночью был исключительный случай, но яслишком настырна, да?

Возможно, но мне нравится, как она завоевывает себе место вмоем доме имоей жизни.

–Ябы не предложил, если бы не хотел, чтобы ты была здесь.

–Тогда да, пожалуйста.– Она тянет ко мне руки.– Идем вкровать.

Яперехватываю их, пока она не успела расстегнуть мне рубашку.

–Разложи свои вещи. Мне нужно сделать обход, пока больше ничего не случилось.

–Обход.– Она внимательно смотрит на меня и,похоже, как ивсегда, видит слишком многое. Янапрягаюсь, ожидая, что она спросит, зачем япроверяю все замки, если уменя вдоме установлена одна из лучших систем безопасности, какую только можно купить, ицелый штат сотрудников охраны. Но она лишь кивает.– Делай то, что нужно. Ябуду ждать.

Мне хочется поторопиться, но язнаю, что не смогу уснуть, пока как следует не проверю все входы ивыходы на нижнем этаже. Особенно теперь, когда вмоем доме Персефона, которая доверила мне свою безопасность. Строго говоря, от этого груз на моих плечах должен был стать тяжелее, но ячувствую себя странным образом комфортно. Будто так все идолжно быть. Не вижу вэтом никакого смысла, апотому гоню мысль прочь из головы.

Захожу вкомнату охраны, чтобы переговорить со своими людьми, но, как иожидалось, им нечего мне доложить. Нам еще только предстоит узнать, каким будет следующий шаг Зевса, но маловероятно, что он совершит его сегодня ночью.

Настанет время идля моего следующего шага, но яне решаюсь его совершить. Не сейчас, когда унас сПерсефоной все так хорошо. Лучше подождать, пока ситуация слегка покипит, ипонаблюдать, что предпримет Зевс.

Отговорка кажется притянутой за уши, и,скорее всего, потому, что так иесть. Плевать. Прогоняя мысли прочь, явозвращаюсь всвою комнату. Сам не знаю, чего жду, но точно не того, что застану Персефону спящей вмоей кровати.

Стою исмотрю, позволяя этой картине накатывать на меня волнами. Как она свернулась калачиком на боку, слегка прижав кгруди одеяло. Ее волосы уже растрепались по подушке. Как она легла спиной ктой стороне кровати, где явчера спал, будто ждет, что ялягу рядом иприжмусь кней всем телом.

Япотираю грудину большим пальцем, словно это способно унять тупую боль. Меня так иманит сразу же лечь рядом сней, но язаставляю себя зайти вгардеробную ираздеться, апотом иду вванную исполнить свой вечерний ритуал.

Когда возвращаюсь, Персефона лежит втом же положении, и,выключив свет, язабираюсь под одеяло. Возможно, ядодумываю. Она заснула, но уже говорила мне, что не любит обниматься. Исамо ее присутствие вовсе не означает, что она поощряет…