В тот же вечер я фигачу грушу в спортзале и пытаюсь унять боль от осознания, что поступил неправильно, что не стоило говорить это, но не могу. Что-то внутри царапает и не дает покоя. Болит, ноет, дергается. Я не хочу ничего чувствовать. Мне проще одному: без проблем, без отношений, без сложностей, но куда там, когда рядом та, от одного вида на которую хочется выть и забрать данное себе обещание.

Я борюсь до последнего.

Даже когда мы трахаемся после свадьбы, я умудряюсь дать заднюю и сказать, что все это ничего не значит. Я отнекиваюсь до тех пор, пока она не тычет мне мою же монету, пока не говорит, что нас не существует, когда я просто приглашаю ее на ужин. Приглашаю, потому что мы не виделись довольно долго, потому что не говорили и мне чертовски мало ее. Я хочу услышать, что она скажет, увидеть ее улыбку, послушать звук ее голоса, но она отказывается, встает и уходит, а я… я начинаю совершать ошибка за ошибкой и, наконец, прихожу к откровенному разговору.

После мы, кажется, находим общий язык. Вероника перестает дуться, а я нахожу в себе силы впустить ее в свою жизнь и признаться ей, что Олег и Ира хотят забрать у нее ребенка. Я уверен, что не позволю этого сделать, не дам ему пойти ва-банк и что-либо совершить, но для этого нужно усилить охрану и ограничить общение Вероники с кем бы то ни было.

Я делаю это незаметно: прошу Арсения брать с собой нескольких парней для охраны, но срываюсь, когда приглашаю Веронику на обед и вижу ее одну у ресторана. В машине никого, рядом — то же самое. Никаких парней и даже Арсения. Я отчитываю водителя как могу, а потом мы таки обедаем. Прощаемся в машине и я прошу ее ждать меня в постели.

Я возвращаюсь домой довольно поздно, забегаю к себе, принимаю душ и иду к Веронике. В комнате ее не оказывается, поэтому я иду в бассейн, думая, что она там: читает, укутавшись в плед. Увы, ее не оказывается и там. Я поднимаю на уши весь дом, но ее нигде нет, набираю ее номер, но абонент вне зоны доступа.

— Где она? — я набрасываюсь на Арсения, но тот лишь со страхом смотрит на меня и говорит:

— Я не знаю. Мы приехали и она поднялась к себе. Никуда не выходила, не просила ее сопроводить.

Я поднимаю на ноги безопасников, прошу поднять записи с камер с момента, как моя жена вернулась в дом и закипаю, когда вижу, как она преспокойно выходит за ворота.

— Где вы были? — рычу на охрану.

Они пересматриваются между собой и виновато выдают:

— Вероника Сергеевна попросила помочь повару передвинуть пару тумбочек.

— Вас двадцать человек в доме, как вы могли оставить ворота без присмотра? — я бью кулаком по столу.

— Никто ведь не зашел бы. Все через код.

— Идиоты, — бросаю я и выхожу из домика охраны, попути доставая телефон.

Не успеваю набрать своего знакомого, который, я уверен, поможет мне найти жену, как на телефон поступает звонок. Я морщусь как от лимона, но понимаю, что в условиях всего произошедшего звонок Демьяна не к добру.

— Да, — рявкаю в трубку.

— Отчего же так грубо, братец? — вальяжно произносит брат. — Мы с твоей женой так мило воркуем. Кстати, она очень вежливая. Не то, что ты.

Су-у-у-у-к-к-а!



— Зачем вы позвонили ему? — спрашиваю у Демьяна, но мужчина, кажется, меня не слышит. — Вы меня слышите? — продолжаю допытываться. — Он ведь приедет сюда сейчас, — со страхом понимаю, что права.

Матвей даже думать не станет: запрыгнет в автомобиль и приедет к своему брату, наверняка разгромит полдома и разобьет ему морду, а я… меня… я даже думать не хочу, что он сделает со мной.

— Успокойтесь, Вероника, — улыбается Демьян. — Матвей никогда не придет в мой дом, правда, если вы все же ему настолько дороги, что он нарушит это правило, я буду удивлен.

— Это что игры? Игры для вас? — зло говорю я. — Я согласилась с вами встретиться, потому что вы обещали рассказать все, а вы…

Я злюсь. Не на мужчину, а на себя. Когда я вернулась домой, нервничала, не могла найти себе места и его визитка буквально жгла кожу на моих руках. Я позвонила, попросила встретиться и рассказать мне все. Я приехала час назад, но Демьян только в общих чертах рассказал о Матвее, о детстве, об их давней вражде, но ничего… ни слова не сказал о второй половине.

А потом сказал, что у него срочное, неотложное дело дома и если я хочу все узнать, то просто обязана поехать с ним. Или мы можем встретиться в другой раз. Я согласилась, а сейчас жалею. Где были мои мозги в момент, когда я собралась домой к человеку, которого избил мой муж? Явно не в голове. Видимо, они взяли отдых и решили оставить меня на время, или же на меня подействовали гормоны.

— Вам не кажется, Вероника, что мы уже можем перейти на “ты”?

— Нет, не кажется, — шиплю я. — Я ухожу, — встаю, чтобы осуществить желаемое, но мужчина удерживает меня за руку.

— Простите, — выдавливает он. — Я все расскажу, к тому же… придется немного подождать, вы убедили меня в том, что Матвей таки приедет. Или же попытается сделать что-то. Я хочу видеть его действия.

А я не хочу! Мне страшно. Я хочу ему позвонить, достаю телефон, но он не включается. Боже, почему я такая дура?

— Простите, Демьян, — я обращаюсь к мужчине. — Можно мне позвонить с вашего телефона?

— Думаете, он возьмет трубку? — усмехается мужчина, и я только сейчас его осматриваю.

Он так похож на брата. На первый взгляд это незаметно, но когда он говорит, улыбается, щурится, я улавливаю черты Матвея и не понимаю, почему они так ненавидят друг друга. И неужели за долгие пятнадцать лет они не нашли возможности помириться?

— Я должна позвонить ему.

— Держите, — мужчина пожимает плечами и протягивает мне смартфон.

Дрожащими от волнения руками набираю номер Матвея и жду его ответа. Гудок, еще один и еще, когда я, наконец, слышу его злое:

— Какого хуя тебе еще нужно?

— Матвей…

Он замолкает, шумно дыша в трубку, после чего я слышу:

— Что ты у него делаешь, Вероника?

— Прости, я… мне нужно было. Ты приедешь? — с надеждой спрашиваю я.

— Ты поехала к моему брату, — зло говорит он. — Какого черта ты поехала к нему? Что вообще происходит?

— Я не могу объяснить, — бессвязно лепечу я, но мужчина тут же прерывает меня.

— Уверен, что можешь, — я слышу, как он хмыкает и внутренне ежусь. Молюсь, чтобы он не закрылся после этого, чтобы снова не запер себя в клетку, отделив меня и сказав, что нас не существует. Боже, нет. — Я буду там через десять минут. И лучше тебе быть собранной, Вероника.

На этом Матвей отключается, а я начинаю собираться, лихорадочно ищу пальто, а когда вспоминаю, что отдала его Демьяну на входе, выдаю: