Ирэн села, обхватив руками колени, заслушавшись, и не заметила, как к ним подошла Теплищева. В купальнике она была неподражаема: тощая, жилистая, с плоской грудью и впалым животом, что, впрочем, ничуть ее не стесняло. Скорее она гордилась своим телосложением.

– Геродота называют отцом вымыслов, – заявила жена археолога. – Причем совершенно напрасно. История оставила нам немало загадок, но обвинять историков во лжи?

В ней заговорила учительница.

– Вы слышали нашу беседу? – удивилась блондинка.

– Частично…

Долина Дев усмирила в дамах соперничество и заронила женскую солидарность. Звуки флейты рассеивали вражду, как ветер разгоняет грозовые облака. Море, запах кедров и туй, зеленое тело горы на фоне лазурного неба, солнце и теплая галька умиротворяли.

Теплищева перенесла кресло поближе, прилегла и задремала. Флейта усыпила и пышную блондинку. Виринея Нагорная проводила сеанс релаксации при помощи древнейшего музыкального инструмента.

Приятную истому прервал громкий мужской возглас:

– Вы же сгорите! Теплищев, несите скорее тент!

Ирэн встрепенулась, медленно поднялась, все еще под впечатлением навеянного флейтой сна – плоская жаркая равнина и несколько несущихся всадниц, исчезающих в дымке на границе между небом и степью.

– Какая красота…

– Вы уже покраснели, будут ожоги! – беспокоился Макс. – А где Виринея?

– Была здесь…

«Жрица» Тэфана стояла, растерянно оглядываясь.

– Кто-нибудь знает, куда она пошла?

На пустом кресле, где сидела госпожа Нагорная, сиротливо лежал футляр от флейты.

Астра разрывалась на две половинки:

– Что делать? Возвращаться на виллу?

– Зачем? – не понял Матвей. – Мы же собирались ехать к Ушаковым. Ты хотела поговорить с матерью Кати.

– Пожалуй, сейчас важнее задать пару вопросов Спиридону Юдину. Насчет Элоизы.

– По-моему, лучше всего об Элоизе расскажет сам Аким Иванович.

– Неудобно…

– С каких пор ты стала заботиться о приличиях? Сама же твердила, что сыск – дело бесцеремонное и порой беспощадное.

– В данном случае…

– Мы теряем время. Поехали на виллу, там видно будет.

Матвей подошел к машине и раскрыл все дверцы, выпуская жар. Пока они загорали, салон нагрелся, как духовка.

– Тебе не жалко Антона? – вздохнула Астра. – Бедный парень сам не свой.

При всем неуважении к охраннику тот вызывал жалость. Нечистая совесть, гибель Кати, с которой он завел интрижку, грядущая свадьба по расчету, долги – вот к чему привели Антона жадность и неразборчивость в средствах.

– Думаю, к смерти горничной он непричастен, – выруливая на асфальт, заключил Карелин. – А вот Храпова следовало бы тряхнуть! Он действительно мог нанять убийцу… Люди, одержимые какой-нибудь идеей, теряют голову и идут на крайние меры. Этот Храпов – явно с приветом.

Астра неопределенно хмыкнула. Она набирала номер старшего Юдина, но тот не отвечал.

– Значит, сама судьба велит поговорить с Ридом…

Матвей промолчал. Он про Храпова, а она витает в своих мыслях. Далась ей эта Элоиза! Было дело, да быльем поросло.

На вилле их как будто ждали – молодой хозяин сразу распахнул ворота. Он был в одних коротких шортах, на голом торсе перекатывались рельефные мышцы: видимо, Юдин поддерживал форму в тренажерном зале.

– Разве вы не поехали в Партенит вместе со всеми? – притворно удивился он.

– Нет, мы купались на диком пляже. Сейчас перекусим и прокатимся по побережью.

– В самую жару? Впрочем, в машине – кондиционер…

Рид стоял, прищурившись, положив руку на открытую дверцу «Пассата». Эти двое, присланные отцом для выяснения неких загадочных обстоятельств, настораживали его. Надо бы сойтись с ними поближе.

– Скучно обедать одному, – широко улыбнулся он. – Составите мне компанию? У Елены разгрузочный день, она ест только фрукты. А я, признаться, даже летом отдаю предпочтение мясу.

– Рановато для обеда… – начал было Матвей.

– А я проголодалась! – воскликнула Астра и бросила на своего спутника выразительный взгляд. – Мы ведь на обед не успеем, да, дорогой? Давай поедим, чтобы потом не давиться пельменями в придорожных забегаловках.

– Отлично. Людмила накроет нам в столовой через полчаса, – обрадовался Рид.

– Мы как раз успеем принять душ…

Новая горничная – женщина лет тридцати, невысокая, с квадратной фигурой – домывала пол в холле. Ступеньки лестницы были еще влажными.

– Осторожнее… – предупредил Матвей. – Кстати, когда это мы обедали в забегаловках?

– Какая разница? Ты забыл, что я хочу поговорить с Юдиным? Тем более он будет без жены.

Кухарка все еще оплакивала подругу, но горе не помешало ей приготовить чудесные блюда: салаты из свежих овощей, фаршированную рыбу, котлеты по-киевски и нежнейшее картофельное пюре.

У Матвея разыгрался аппетит. Не так уж плохо бывает заниматься сыском! Жаль, красного вина выпить нельзя, он за рулем. Зато Астра с хозяином не отказали себе в удовольствии.

– Настоящее сухое, – объяснял Юдин. – Аромат черного винограда…

Слово за слово, затронули историю покупки виллы.

– Тогда это была недостроенная коробка. Отец давно мечтал иметь собственный дом на берегу моря…

– Теперь вы приобрели еще и пансионат в Форосе? Прибыльное дело – гостиничный бизнес?

– У кого как. Здание, к сожалению, старое, запущенное, и не в самом Форосе, а в близлежащем поселке. Зато прилегающая территория радует глаз – айвовый сад, одичавший цветник, туи, пальмы, лавр, кипарисы. Хотим фонтан сделать, проложить дорожки, скамейки поставить в тенистых уголках… Мы с отцом все прошлое лето там проторчали, бумаги разные оформляли, подбирали строительную бригаду, искали стройматериалы подешевле. Спали на скрипучих железных кроватях, питались всухомятку, мылись в тазиках водой из ручья…

– В этом есть своя прелесть, – заметил Матвей.

Рид кивнул:

– Потом, когда процесс более-менее наладился, оставались по очереди. У нас растущий бизнес, связанный с торговлей лесом, так что надолго из Москвы отлучаться нельзя. Мотались туда-сюда, то я, то папа. Больше мне досталось.

Астра ожидала подходящего момента, чтобы завести речь об Элоизе.

– Как вы назовете пансионат? – спросила она. – Опять женским именем? Может быть, Елена?

Ей показалось или Спиридон Юдин побледнел? Он быстро взял себя в руки, глотнул вина.