– Например, чем?

– У меня есть план. – Он не вдается в подробности.

– Дай угадаю: это какой-то сюрприз? – вздыхаю я.

– Ага. А теперь иди завтракай и одевайся. Но не наряжайся сильно. Заеду за тобой в восемь.

Принимая душ, я размышляю о том, каково это – встречаться с Брайсом. Он заставляет меня чувствовать себя желанной. Рядом с ним я забываю, что прежняя Мэдисон когда-либо существовала.

Родители знают: в Пайнфорде мне жилось далеко не прекрасно. Даже «терпимым» они бы назвали это лишь с натяжкой. Но я не хотела, чтобы они знали, насколько все было плохо на самом деле. Наверное, я так привыкла скрывать чувства от окружающих в школе, что начала делать это и дома. Но теперь у меня есть Брайс и в модной тусовке меня уважают – нет больше нужды притворяться. Так почему же мне кажется, что я все еще притворяюсь?

Брайс появляется на моем пороге ровно в восемь. Я открываю дверь и вижу его в чистых, но слегка потрепанных белых кроссовках, джинсах и серой, плотно обтягивающей мышцы футболке. Солнечный свет играет в его волосах и искрится в глазах, а на губах Брайса – сногсшибательная улыбка.

– Готова?

– Думаю, да, – отвечаю я. – Зайди на секунду – мне только нужно взять сумочку.

– Хорошо.

– Так куда, ты говоришь, мы пойдем? – громко интересуюсь я, поднимаясь в свою комнату.

– Я ничего не говорил! – кричит он в ответ, смеясь.

– Черт, – бормочу я, но тоже смеюсь. Я тешила себя надеждой, что он проговорится… хотя очень рада запланированному Брайсом сюрпризу. Остановившись перед туалетным столиком, подправляю макияж, затем беру сумочку и спешу вниз.

Мы садимся в машину Брайса, и он говорит мне:

– Сегодня ты решаешь, какую музыку будем слушать. Это большая честь: обычно я никому не позволяю прикасаться к стереосистеме.

– Спасибо, – смеюсь я. – Итак, сколько времени займет поездка?

– Может быть, полчаса или минут сорок? – подумав, отвечает Брайс. – Но я точно знаю дорогу. Очень хорошо.

– Очень хорошо? Почему мне от этого не легче?

Он смеется и сжимает рукой мое колено вместо того, чтобы переключить передачу. Затем наклоняется и целует меня, и только потом заводит двигатель и выезжает.

По дороге мы болтаем о самых разных вещах: обсуждаем сплетни с вечеринки Брайса, предстоящий в пятницу матч по футболу.

«Хаундс» уже сыграли пару матчей. В основном выездных или не очень значимых, так как сезон только начался, но этот матч по какой-то вылетевшей у меня из головы причине важен. Вся школа гудит от предвкушения. Соперником будет одна из наших главных школ-конкурентов, Бьюкенен Хай, так что страсти накалены до предела.

– С нетерпением жду эту игру. Думаю, у нас есть реальный шанс победить.

– В этом сезоне вы еще ни разу не проиграли, – напоминаю я.

– Все рассчитывают на меня, – произносит Брайс после небольшой паузы. – Они не всегда говорят это перед матчем, поскольку не хотят меня пугать. Но я знаю, это так. И мои родители. Тренер слышал, что матч может посетить представитель колледжа.

– Но ведь сезон только начался, разве нет?

– Вообще-то да, но представители колледжей пока просто присматривают кандидатуры, на которые стоит обратить внимание.

Обычно Брайс рассуждает о футболе и своей стипендии по-другому. Вроде «я надеюсь получить стипендию» или «моя мама очень надеется, что я получу стипендию в этом колледже». Иногда он говорит: «Мне нужно продумать запасной план на случай, если стипендию не дадут. Подстраховаться никому не помешает».

Но теперь все иначе.

Я вижу, что Брайс боится не получить стипендию. Не могу и представить, какое давление на него оказывают окружающие. И вдобавок ко всему он должен успевать хорошо учиться.

Судя по песне, звучащей по радио, проходит целая минута, а Брайс так и не добавляет ничего к сказанному. Затем он слегка ударяет по шкале регулирования звука, делая музыку громче.

Брайс паркует машину на небольшой, усыпанной гравием площадке у подножия холма. Холм крутой и густо поросший лесом, но в глаза бросаются проложенные по земле и в траве тропинки. Местность украшают полевые цветы.

Мы вылезаем из машины, и я радуюсь, что надела кеды. Брайс открывает багажник и вытаскивает сначала одеяло, а затем гигантскую сумку-холодильник, которая выглядит набитой до отказа.

– Хочешь, я что-нибудь понесу? – сразу же уточняю я.

Брайс смеется.

– Я справлюсь, не волнуйся. Если хочешь, могу и тебя понести на другом плече, – предлагает он с усмешкой и похлопывает себя по правому плечу, так как сумка-холодильник и одеяло закинуты на левое.

– Нет, спасибо. Итак. Пикник, да?

– С чего ты взяла?

Я снова смеюсь, делаю три шага к Брайсу и, встав на цыпочки, целую его.

Мы начинаем подниматься на холм – не нужно быть гением, чтобы догадаться, куда идти. Почти не разговариваем. Дело не в проблемах с дыханием, просто каждый погружается в свои мысли. Только добравшись до вершины, я вдруг осознаю: мой парень подготовил для меня пикник.

Если бы всего четыре месяца назад кто-то предположил бы, что такое может со мной случиться, я бы рассмеялась и назвала его сумасшедшим. Такого никогда, даже через миллион лет, не могло произойти с Толстухой Мэдди. Сама мысль о парне у нее казалась смехотворной, не говоря уже о том, что этот парень устроил бы такой милый сюрприз.

Краем глаза я поглядываю на Брайса и ухмыляюсь. Ради меня он так напрягся – понимание этого вызывает приятное тепло в животе. Ему не обязательно было выдумывать. Мы могли бы провести время дома у кого-нибудь из нас; может быть, сходить в кино или поужинать… Но он решил сделать нечто особенное.

Мы останавливаемся на небольшой поляне. Деревья здесь растут не так густо, и есть обрыв, но Брайс расстилает одеяло на полукруглой площадке и бросает на него сумку.

Я подхожу к краю обрыва и осматриваюсь. Отсюда видно море. А вон там можно практически разглядеть торговый центр, мимо которого проносится поток машин. Вид – потрясающий. И где-то в ветвях поют птицы. Солнце светит ярко, и от этого деревья отбрасывают вокруг нас желто-зеленую тень. Ощущается приятное тепло, и я обхватываю себя за локти, тихо улыбаясь, – я просто счастлива.

Знакомые руки обнимают меня за талию, я откидываюсь назад и кладу голову на плечо Брайса. Он целует меня в висок.

– Здесь хорошо, – тихо говорю я ему, буквально опасаясь повысить голос, чтобы не нарушить умиротворение, царящее в этом месте. Поворачиваюсь в объятиях Брайса, стремясь показать свою улыбку. – Ты потрясающий.

Он целует меня в кончик носа, и я начинаю хихикать.

– Ты просто замечательная, Мэдисон, ты это знаешь?