Столько же было в это время и Альвару. Еще физически сильный, достаточно быстрый и резкий, он чувствовал, как жизнь его пропадает впустую, как подкрадывается холодная и неизбежная кончина.

Как и следовало ожидать, новым королем Португалии стал Фернанду Первый – двадцатидвухлетний законный наследник нашего друга Педру Первого.

В преддверии перемен все живущие в Испании португальцы пытались вызнать друг у друга любую информацию относительно молодого короля.

Альвару то плакал, обнимая кувшин с вином, хороня свое будущее, то вдруг словно обретал крылья, рассказывая о том, каким Фернанду был ребенком, что он любил и что ненавидел. Тогда ему вдруг начинало казаться, что новый король вскоре разберется с его делом и, без сомнения, возвратит верного слугу короны обратно в Португалию.

– Юному королю нужны свои люди! – говорил он, обнимая меня за плечи и целуя в щеку. – Вот увидишь, сегодня я написал дяде и попросил его подать просьбу о повторном рассмотрении нашего дела. Короля окружают предатели, трусы и мастера лизания задниц. Я – старый вояка, добывший в свое время корону Португалии у старого лиса Афонсу и возложивший ее на голову Педру, должен служить молодому королю. Фернанду просто обязан вспомнить меня и, вспомнив, приблизить к себе.

– Но Фернанду, без сомнения, знает, что мы служили не только интересам его отца, но и интересам покойной Инес, которая чуть было не отняла Педру у его матери, – возражала я.

– Если бы бабам было дано разбираться в политике, мир бы рухнул! – кричал Альвару, хлопая меня по спине и требуя, чтобы я убиралась и сидела где-нибудь на кухне.

Вернувшиеся недавно из Португалии купцы доставили вести, что юный король высокого роста, сильный и красивый. Он любит турниры, веселье, охоту и женщин. Говорили, что Фернанду весьма любвеобилен и расточителен до такой степени, что содержит целый гарем любовниц.

Расспрашивая о похождениях Фернанду, Альвару день ото дня убеждался, что это именно тот король, который сумеет понять его и замять давнее дело. Если король считал адюльтер чуть ли не нормой жизни, будет ли он преследовать человека, расправившегося со своей давно надоевшей бесплодной женой ради любовницы, подарившей ему четверых здоровых детей?

Граф еще долго мечтал бы так, но король Фернанду вдруг ни с того ни с сего затеял войну с Кастилией. Пытаясь разобраться во внешней политике отчизны, Альвару ломал голову, но так и не сумел понять, с какого перепугу началась эта самая война. Тем не менее он написал королю, предлагая свои услуги в качестве командующего войсками.

Ответом ему стало письмо от дона Санчуса, умолявшего немедленно покинуть Мадрид, так как король, узнав наш адрес, написал королю Испании, прося о немедленной выдаче преступников.

Глубоко оскорбленный молодым монархом в своих лучших чувствах и считая себя чуть ли не преданным, Альвару все же не стал дожидаться неизбежного ареста, велев собираться в дорогу. Так, побросав добрую часть имущества, мы выехали в Альмерию – небольшой портовый городишко, не идущий ни в какое сравнение с прекрасным Мадридом, но ставший идеальным местом для того, чтобы спрятаться от преследования.

Дурацкая война закончилась в 1371 году миром, сохранившим статус-кво. Поговаривали о том, что казна Португалии опустела, и король вдруг приказал портить монету, что вызвало паралич торговли в стране.

Несмотря на все наши злоключения, мы продолжали собирать новости о молодом короле, ища хоть малейшую возможность вернуться домой. Несмотря ни на что, Альвару считал, что это ближайшее окружение мешает Фернанду разобраться, какого человека он теряет.

Желая укрепить мир между Кастилией и Португалией, король Кастилии Энрике Второй предложил Фернанду жениться на своей дочери, что, безусловно, спасло бы Португалию и упрочило авторитет молодого короля в народе. Вдохновленный этой идеей, Альвару принялся снова писать королю, восхищаясь дальновидностью обоих правителей и сравнивая брак с кастильской принцессой с победой в очень серьезном сражении.

Но едва мы отправили это полное неприкрытой лести и наших надежд на возвращение послание, до Испании докатился невероятный слух о том, что сын Педру уже женился. Причем не на милостиво предложенной ему принцессе, а на красотке Элеоноре де Менезеш, которую перед этим отобрал у законного супруга.

Потом он зачем-то заключил союз с Хуаном де Ганте, герцогом Ланкастером, претендентом на кастильский трон. Чем вторично оскорбил добрейшего кастильского короля, сделавшись его злейшим врагом.

Понимая, что с таким монархом далеко дело не продвинется, Альвару перестал писать ему. Тогда же он вдруг сошелся с португальскими изгнанниками, сформировавшими в Испании свою партию, ратующую за свержение дурака Фернанду, стараниями которого страна оказалась на краю гибели, ведь король Кастилии снова вторгся в Португалию, решив на этот раз смыть оскорбление кровью обидчика.

Партия желала посадить на престол инфанта Диниша, сына Педру и Инес де Кастро. Среди этих отчаянных людей Альвару сразу же нашел своих почитателей, так как стало известно, что это именно он, граф Альвару, способствовал в свое время развитию отношений между прекрасной испанкой и тогда еще принцем Педру.

Поддерживаемый деньгами сторонников, Диниш возглавил оппозицию против своего короля, принудив силой интриг и оружия недалекого сводного братца заключить невыгодный мир с Кастилией через год после начала новой войны. Стараниями того же инфанта Диниша, чей ум отличался ясностью и чистотой алмаза, подписание мирного договора состоялось на корабле, на реке Тахо, в торжественной обстановке.

Желая поддержать Диниша, в ком Альвару благоговейно видел своего нового короля, граф пожертвовал на вооружение его личного отряда почти половину собственного имущества. На самом деле он отдал бы и более, но удержался, так как я убедила его, что, заняв престол, Диниш вызовет его в Португалию, где Альвару должен будет показаться во всем блеске славы, а не в отрепьях. А такой въезд стоил немалых средств.

Вскоре герцог Ланкастер действительно покинул Португалию, что уже можно было считать победой, после чего король Фернанду немного присмирел.

Все бы было замечательно, но только инфант, на которого поставил Альвару, так и не стал королем.

Живя чуть ли не впроголодь, Альвару продолжал ходить на собрания своей партии и ждать вызова в Португалию.

Самое печальное, что именно в это время Альвару начал чудить, мучая меня пуще прежнего. Так, он снова вдруг начал называть меня графиней, целуя мои огрубевшие от работы руки и жалуясь на то, что я перестала следить за собой.

Постепенно купленный двухэтажный домик, точно такой же, в каком в свое время жил дон Санчус, когда я с ним познакомилась, ветшал без ремонта и человеческого участия. Мы утратили всех своих слуг, кроме старика садовника, которому все равно некуда было податься.

Понимая, что ничего уже не устроится и не сделается лучше, как не становится и человек с приближением старости лучше, смелее или честнее того, каким был всю жизнь, я надела простое платье, в каких ходят местные женщины, подвязала живот фартуком и начала сама хозяйничать по дому. Хорошо, что навыки, полученные мною еще в доме родителей, перенятые от матери и старших сестер, не пропали даром и не подвели на старости лет, когда мои дети и прежние друзья забыли про меня.