Я уставилась на него в изумлении, надеясь, что мой видприведет его в чувство. Но это были пустые мечты.

– Я задал тебе вопрос, – сурово произнес Дима. А явновь поразилась несоответствию его облика и поведения. Симпатичные ребята сзолотым характером, по моим представлениям, ведут себя с девушками иначе.

– У меня нет желания на него отвечать, – заявилая, поворачиваясь к нему спиной.

– Вот как… Что ж, отсутствие ответа тоже ответ.

Он развернулся и вышел в прихожую. Осторожно выглянув, яувидела его уже возле входной двери. Происходящее показалось мне ужасно глупым.В особенности Димино поведение, и мое, кстати, тоже.

– Дима, – позвала я. Он повернулся. – Тыведешь себя… у меня просто нет слов.

– Ты уходишь куда-то с подругой, не ночуешь дома, наработе тебя не было…

– Я ночевала у Юли.

– Я должен в это поверить?

– Послушай, – растерялась я. – Это совсем нето, что ты думаешь, мы просто… в конце концов, я могу переночевать у подруги?

– У меня есть большие сомнения в том, что ты говоришьправду.

– Да что за черт? С какой стати ты мне не веришь?

– Хорошо, – он привалился к дверному косяку исложил руки на груди. – Слушаю твои объяснения.

– Я должна оправдываться?

– Если есть в чем.

Я представила, как будет звучать моя история, точнее,представила его реакцию на нее и со вздохом сказала:

– Хорошо, уходи.

Он взялся за дверную ручку.

– Тебе придется кое-что усвоить, – сказал онспокойно. – Таскаться неизвестно куда на ночь глядя с обожаемой подругойбольше не получится. Подумай над этим и позвони. – Он открыл дверь, а ясказала:

– Дима, я не позвоню.

– Это в том смысле, – усмехнулся он, – чтохорошие девочки никогда не звонят мальчикам первыми? И сие правило тебепридется пересмотреть. Позвонишь, если захочешь меня увидеть.

– Дима, – топнула я ногой в досаде, но он вышел изакрыл дверь. А я сжала рот рукой, чтобы не разреветься. Слезливость, должнобыть, была результатом общей нервозности: пережитое ночью приключение давало осебе знать.

– Милый, добрый парень, – сердито пробормотала я.В прошлый раз он вернулся, может, прогуляется немного и поймет, что простоваляет дурака. А если не поймет? Звонить я ему не буду, не дождется. А если ион не позвонит? Не позвонит, значит, прекрасно обойдется без меня, а я обойдусьбез него. Мы знакомы всего ничего, а уже второй раз ссоримся. И все время из-закакой-то ерунды. Нет, характер у него далеко не сахар. Встречаютсяпатологически ревнивые типы, но ведь и для ревности нужен повод. Я еще несделала ничего скверного, а меня уже подозревают. Свинство какое.

Шмыгнув носом, я пошла в ванную, открыла дверь и замерла напороге. На зеркале моей губной помадой кто-то нарисовал треугольник, а в немкруг. Выглядело это весьма зловеще. Не само художество, конечно: кто-то побывалв моей квартире, записка исчезла, зато появился символ. Надо полагать, этопредупреждение.

– Черт-те что, – ошалело пробормотала я инепечатно выругалась. Потом набрала Юлькин номер.

– У меня были гости, – сообщила я. – Зеркалоразрисовали, а записку сперли. Как тебе такое развитие сюжета?

– Вызывай ментов.

– И что я им скажу, если все вещи на месте? Пришлихулиганы, испортили зеркало. Или про записку сказать? Кстати, ты собираешьсядать в газете обзор нашей ночной экспедиции?

– А что?

– Хочешь получить направление в психушку – валяй. Никтоиз нормальных людей в это не поверит. А менты нормальные люди, они медицинскуюкомиссию проходят, так что вызывать я их не буду.

Повесив трубку, я пошла оттирать зеркало – физические усилияпомогают отвлечься от скверных мыслей. Юлька явилась через полчаса, к томумоменту зеркало сияло первозданной чистотой, и подруге пришлось довольствоватьсямоим рассказом.

– Ты по-прежнему убеждена, что это шутка? – совздохом спросила Юлька.

– «Шутник» зарвался. Я ему уши оторву, –разозлилась я.

– Лизка, кто-то влез в твою квартиру. Влез один раз, номожет прийти опять.

– Надо замки менять. – Я неожиданно подумала: воти повод позвонить Диме, но тут же устыдилась своей слабости.

– Вдруг замки для него не проблема? Ведь он как-товошел?

– Это наш провожатый, – подумав, ответилая. – Когда мы были в отключке, он просто взял ключи, заехал сюда, забралнашу объяснительную записку и извел на ерунду мою помаду, между прочим,дорогую. Хотя там были и попроще. А потом вернул ключи в сумку.

– Это ты иронизируешь?

– А что еще делать?

– Наверное, ты права, – вздохнула Юлька. –Это действительно он. Кто еще мог войти, если замок не взломали.

Поддавшись внезапному порыву, я вскочила, бросилась ктумбочке, где лежали запасные ключи, и облегченно перевела дух, увидев их рядомс записной книжкой.

– Ты что, на Димку подумала? – проследив за мной,спросила Юлька. – Он-то здесь при чем?

Я вернулась и села на диван рядом с ней.

– Ерунда получается. Скажи, зачем нашему таинственномунезнакомцу являться сюда, уничтожать записку да еще рисовать эту хрень?Предположительно, мы союзники, ведь он предложил нам сообща бороться с исчадиемада.

– Выходит, кроме него, есть еще кто-то?

– Капюшонов там было немало, и кого-то из них мызаинтересовали. Налицо две враждующие партии: одни за князя преисподней, другие– против него.

– Ты уже не думаешь, что нас разыграли? – невеселоусмехнулась Юлька.

– Конечно, разыграли, – огрызнулась я. – Вслучае розыгрыша вообще никакой логики не нужно, твори что хочешь, лишь бымозги запудрить. – Я опять вздохнула и добавила: – А мы с Димойпоссорились.

– Когда успели?

– Сразу по возвращении. Он, оказывается, меня искал, наработу звонил…

– Из-за этого и поссорились?

– Характер у него паршивый.

– У Димы?