Седов молча пил кофе и на следователя не смотрел.

Настя и Зарубин тоже молчали, в разговор не вмешивались, нослушали внимательно

- У тебя есть кто-нибудь близкий, чтобы побыл с тобой?- спросил Давыдов.

- Зачем? - равнодушно откликнулся Седов. - Мне никто ненужен. Я один справлюсь.

- Ага, я вижу, как ты справляешься. Тебя кто это сейчаспривез? Друзья, что ли?

- Жена. Бывшая.

- О, вишь как, - покачал головой следователь. - Бывшая,а заботу проявляет. Хорошая, видать, женщина, добрая. А за рулем кто?

- Ее друг.

- Друг? - брови Давыдова приподнялись вверх, изображаянекоторый скепсис.

- Ну, любовник. Какая вам разница?

- Идиллия, - хмыкнул Федор Иванович. - А он сам-то как?Морду тебе не начистит из ревности?

- Он нормальный человек, все понимает.

- И что ж ты думаешь, ему это нравится?

- А мне плевать, нравится ему или нет, - резко ответилПавел. - Наташа в трудную минуту оказалась рядом, и я ей за это благодарен, ачто ее Илья по этому поводу думает, мне до лампочки.

- Ладно, сынок, не заводись, - голос следователя сновастал мягким и уютным, - это я просто так интересуюсь, в плане общегочеловековедения. Ты вот что: ты меня подожди на улице, я минут через пятьвыйду, и мы с тобой пойдем протокольчик составим, чтобы мне было с чем кначальству идти насчет объединения дел. Иди-иди, не жди официанта, я за твойкофе заплачу, расход невелик.

Седов молча поднялся и вышел. Давыдов смотрел ему вслед,пока за Павлом не закрылась дверь.

- Дрянной человечишка, - вынес он свой вердикт. - Вот втаких мелочах люди и проявляются. Плевать ему, видите ли. Старую жену бросил,молодую бабу завел, на ее деньги живет, а как припекло - так снова старуюпозвал, давай, мол, утешай меня в моем неизбывном горе, а что твоя личная жизньпри этом страдает, так мне до лампочки. Не люблю я таких. Ладно, ребятки,давайте к делу. Какие мысли есть?

Мысли у Зарубина и Каменской были, они их кратко обговорили,получили указания следователя и попросили счет. Но у Насти был еще вопрос,который нужно было обсудить.

- Федор Иванович, я бы хотела побывать в квартиреКанунникова.

- Зачем?

- Так просто. Посидеть, подумать. Посмотреть, неторопясь, как он жил. Может, что в голову придет.

- Понимаю, - кивнул Давыдов. - Ты сейчас со мной иди, ятебе ключи дам, они у меня в сейфе лежат, и полоску с печатью, будешь уходить -дверь снова опечатаешь. И знаешь еще что? Возьми с собой того участкового,глазастенького, он малый толковый, глядишь, что и подскажет. Только ты с егоначальством не связывайся, ты напрямую ему позвони, я тебе его визитку дам.

Получив от следователя ключи от квартиры Канунникова,полоску бумаги для опечатывания двери и телефон участкового Дорошина, Настявышла на улицу и решила сразу же позвонить. Не стоит откладывать на завтра,мало ли какие у человека могут быть планы на воскресенье. Ей вдруг сталонеловко: ну в самом деле же, воскресенье, а она собирается просить человека вего законный выходной день идти с ней на место происшествия. Нехорошо как-то.

Дорошин, судя по голосу, от ее просьбы в восторг не пришел,но пойти на квартиру, где было совершено убийство, все-таки не отказался. Онидоговорились встретиться завтра в десять утра возле дома, где снимал квартируОлег Канунников. Настя полистала свой блокнот, нашла телефон родителей Олега иснова позвонила. Сестра Олега обещала подъехать к часу дня.

* * *

Наталья Седова с тревогой смотрела на сидящего рядом вмашине Илью. Когда Павел сказал, что должен вместе со следователем зайти впрокуратуру и дать показания, ей показалось, будто на лице Ильи мелькнулонеудовольствие. Конечно, его можно понять, ведь сначала речь шла только о том,что они подвезут Павла в Балакиревский переулок, где он встретится соследователем, подождут, пока они поговорят, и отвезут назад, домой. Пашаобещал, что разговор будет недолгим, а теперь вон что выходит. И оставить егоодного нельзя, он с трудом держится после нескольких дней беспробудногопьянства, у него кружится голова, ему очень плохо, тяжелейшее похмелье. Ну какоставишь? Ведь или упадет прямо на улице, попадет в больницу, или, еще тогохуже, в вытрезвитель, или зайдет в первую попавшуюся забегаловку и… и всесначала. Ей, Наталье, с таким трудом удалось сегодня привести его в чувство. Испасибо Илюше, что согласился помочь, отвезти Пашу. Она могла бы, конечно,вызвать такси, но побаивалась, мало ли что выкинет человек после такой дозывыпитого. С Ильей все-таки надежнее.

- Спасибо тебе, - негромко сказала она и ласковоприкоснулась к его руке.

Илья сжал ее ладонь, поднес к губам.

- Не надо, Наташенька, я все понимаю. Ты не думай, я неревную, я просто знаю, что ты очень добрый человек и не можешь бросить Павла втаком состоянии. Сколько нам еще ждать?

- Не знаю. Паша сказал, нужно протокол написать. Я незнаю, сколько времени на это требуется. Я испортила тебе вечер?

Конечно, испортила, она прекрасно это понимала. У них былисовместные планы, они собирались… а, да что теперь вспоминать, все равно ничегоне вышло. Среди дня позвонил Павел и заплетающимся языком попросил приехать.Срочно. Наталья испугалась, бросила все и примчалась к нему. Он открыл ей дверь,страшный, небритый, с мутными глазами, и начал прямо в прихожей невнятнобормотать что-то о том, что ему необходимо срочно встретиться со следователем,потому что кого-то убили, кого-то еще, не Милену, а какого-то не то Чирика, нето Чигаря. В общем, встретиться нужно непременно и срочно, а ему так плохо, унего раскалывается голова, язык не слушается, да и ноги тоже как чужие. Глубоконетрезвый Павел - явление Наташе знакомое еще со времени их брака, и она знала,что и как нужно делать, чтобы вернуть ему хотя бы подобие человеческого облика.Все это она неоднократно проделывала, когда он возвращался домой на рассветепосле очередной пьянки, а через два часа ему нужно было уходить на службу.

К семи часам Павел был уже вполне адекватным, но отпускатьего одного Наталья побоялась. За руль ему уж точно нельзя садиться, а в метрочего не случится: голова закружится - и рухнет вниз по эскалатору или сплатформы прямо на рельсы. И она позвонила Илье. Какой же он чудесный, ееИлюша! Она не сомневалась, что ему это не нравится, но он ни словом, нивзглядом не показал, что недоволен, просто примчался по первому зову помогатьее бывшему мужу-пьянице.

- Наташа, ты выйдешь за меня замуж?

Она вздрогнула и очнулась. Неужели? Неужели дождалась? Нопочему именно сейчас, когда ее мысли заняты в основном Павлом и тем, как емупомочь? Впрочем, все понятно. Он все-таки ревнует, хотя и старается этого непоказывать. Наталья улыбнулась широко и счастливо.