– Тысяча шестьсот шестьдесят шестой год, – прошептала она. – Число зверя! В Лондоне только стихла чума, как разразилось новое бедствие. Геенна огненная…

– Пожар?

– Сгорело больше половины города. Улицы пылали несколько дней… дома превратились в руины, вода в реке почернела от пепла. Люди молились, но небеса их не слышали. Некоторые отвернулись от Бога и обратились за спасением к сатане…

– Правили черные мессы? – осведомился Ренат.

– Они спускались в глубокие подземелья, проложенные при добыче камня, и устраивали там дикие оргии. В катакомбы можно было попасть из жилого дома, церковного подвала или тюрьмы. Там убивали, пытали и насиловали на потеху Князю Тьмы. Когда говорит безумие, рассудок молчит…

Лариса видела черную грязную лестницу, закопченные стены и обугленную дубовую дверь, чудом уцелевшую в адском пекле. За дверью была комната, некогда богато обставленная, а нынче разграбленная мародерами.

Высокий мужчина держал в руке свечу и водил ею из стороны в сторону. Он что-то искал среди сваленной как попало рухляди, пропитанной запахом дыма.

– Должно быть, огонь уничтожил заразу, – пробормотал он. – И чумные миазмы мне не грозят. Где же ты, моя дорогая Ру? Отзовись!

Он нашел ее в глубокой нише, под грудой одежды, не тронутой грабителями. Вероятно, они побоялись рыться в вещах умершего от чумы хозяина дома. Взяли только то, что показалось им безопасным: оружие, серебряную утварь и золото.

Ру лежала на месте, никем не замеченная.

– Ах ты, моя красавица! – восторженно вздохнул мужчина. – Я знал, что ты достанешься именно мне!.. Теперь мы с тобой неразлучны! Ты ведь ждала меня? Признайся… И дождалась! Я пришел за тобой сквозь пламя и дым! Я не мог не прийти… Все эти кошмарные дни и ночи я думал лишь о тебе!

Ру была такая изящная и вместе с тем сильная, гибкая и блестящая. Мужчина благоговейно коснулся ее тела, не снимая, однако, плотных перчаток. Кто знает, какие сюрпризы уготовила ему судьба? Обидно было бы погибнуть от болезни, которая пошла на убыль. Лучше не рисковать без необходимости.

– Я вымою тебя, моя малышка, окурю целебными травами, – упоенно шептал он, заворачивая Ру в принесенную с собой мешковину. – Ты будешь здорова, и я тоже… Пойдем со мной! Здесь тебе больше нечего делать… Бедняжка! Тебя бросили на милость провидения! Но я буду верен тебе до конца… Можешь рассчитывать на меня. Я не подведу…

Казалось, Ру ему поверила. Он прижал ее к своей широкой груди и вынес из комнаты, которая стала могилой для своего обитателя. Труп хозяина кто-то из слуг вытащил наружу и предал огню, тем более что пламя пожирало все подряд, без разбора. Горели дома, деревья, амбары, конюшни и дворцы. Здание, где пряталась Ру, уцелело по счастливому стечению обстоятельств…

– Тысяча шестьсот шестьдесят шестой год стал годом Зверя, – молвил мужчина, шагая по улице.

По бокам чернели останки строений с торчащими трубами каминов. Не было ни людей, ни животных. Все словно вымерло. На берегу Темзы попадались редкие прохожие со скорбными лицами. Люди шарахались друг от друга, ожидая не помощи, а нападения. В Лондоне царили страх и безысходность. В каждом встречном виделся враг, от которого следовало защищаться.

– Уильям, ты ли это?

К мужчине приблизился человек в нищенских лохмотьях, но с живым взглядом из-под густых бровей.

– Уильям! – повторил он. – Ты меня узнаешь? Мы вместе тренировались в «Медвежьем саду». Правда, ни разу не дрались за деньги. Не довелось! Я рад, что мне не пришлось биться с тобой. У меня тяжелая рука.

– Ты выжил, Пит?

– Меня даже чума боится, дружище. Я бросил ей вызов, но она с позором бежала от меня.

– Не многие могут этим похвастаться.

– Жаль, мой дом и все пожитки сгорели, – пожаловался Пит. – Перебиваюсь, чем бог пошлет. Живу в подземелье, ловлю крыс… Не помирать же с голоду?

Он не спрашивал, что за сверток в руках бывшего товарища по «Медвежьему саду». Любопытство могло плохо закончиться.

Уильям молчал, прикидывая, что делать дальше. Попросить приюта у Пита или искать ночлег в богадельне, где монахини выхаживали пострадавших от пожара. Пит, по крайней мере, не чужой.

– Ты питаешься крысами?

– Я обмазываю их глиной и жарю в углях, – кивнул Пит. – Все-таки мясо. Только крыс становится все меньше, а голодных больше. Съестные припасы уничтожило пламя.

– Я в курсе. У меня тоже все сгорело. Сам едва спасся, успел выскочить через окно на улицу. А там… творился сущий ад. До сих пор в ушах крики женщин и плач детей.

– На наш город обрушилось проклятие. Сначала чума, потом огонь. Всюду кровь, смерть и разруха. Это наказание за наши пороки. Ну, что ж… прощай?

– Мне некуда идти, – признался Уильям. – Я бы уехал из Лондона, но нет денег нанять лошадь.

– Готов разделись с тобой и кров, и пищу, дружище. Если не брезгуешь, милости прошу в мою нору…

Лариса не сразу провела границу между своим видением и реальностью. Для нее воздух все еще пахнул гарью, а компьютер на столе Рената казался чужеродным элементом.

– Что с тобой?

Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и окончательно перенеслась с набережной Темзы в Кузьминки. Вместо картины пожарища ее окружала уютная обстановка зала для медитаций. В курильнице дымился сандал, придавая вещам сизоватый оттенок.

– Угли, – пробормотала Лариса, принюхиваясь. – Вот что помогло мне «подключиться» к его сознанию. Я побывала в шкуре убийцы!.. Его зовут Уильям… звали…

– Значит, мой Фехтовальщик более чем хорош, – просиял Ренат. – Он стал мостиком между тобой и маньяком. Так ли тот страшен, как представляется?

Лариса пожала плечами. Уильям не произвел на нее отталкивающего впечатления. Человек как человек.

– В любом случае он давно умер, а его место занял Игорь Варламов. Каким-то образом убийца воплощается через хозяина фитнес-клуба? Приходит и уходит, к примеру… Или пришел и поселился.

– Там еще была некая Ру, – вспомнила Лариса. – Уильям нашел ее в уцелевшем после пожара доме и забрал с собой. Раньше они где-то случайно встретились, потом расстались…

– Это женщина?

– Не совсем. Он называл ее по имени… но она очень странно выглядит.

– Уродина? – предположил Ренат. – Косая и горбатая?

– Она по-своему красива. Хотя тебе бы не понравилась. Ты не увлекаешься такими, как Ру. Она совершенно не в твоем вкусе. Длинная, тощая и плоская. У нее острый язык и скверный характер. Может довести до греха.

– Уильям с этой Ру – сообщники? Действуют заодно?

– Я видела только начало истории. Погоди-ка… – Лариса схватила телефон и набрала номер Варламова. Тот долго не отвечал. Видимо, был занят. – Черт! Да возьми же ты трубку!