Маша с детьми пока осталась дома, встретила нас. Ребятишки подросли, мальчик был очень похож на отца, а девочка… а девочка мне еще больше Ясмину напомнила. Те же блестящие черные глаза, большие и выразительные, черные волосы, смуглая кожа. Маша недоумевала, не понимая, на кого же похожа дочка. Сделали анализ ДНК, думая, что перепутали ребенка в роддоме, но результат показал 99,9% родства. Это их дочь, только похожа на цыганку. Ну, всякое в жизни бывает.

Так вот, сдав экзамены и получив диплом, мы отпраздновали в ресторане окончание моей учебы и на другой день уехали на родительский конезавод. Нужно было быстрее разделаться с ним и вернуться домой. По пути устроили пикничок и тогда вспомнили про Любу и мою ревность. Тим смеялся надо мной, над моей зимней злостью, вспоминая, как выгнала его. Он рассказал мне все, что чувствовал тогда, как умирал в своей машине в морозную звездную ночь на проселочной дороге.

- Почему ты мне раньше все не рассказал? – я потрясенно смотрела в улыбчивые глаза и понимала, что могла по своей глупости потерять любимого мужчину. Слезы раскаяния подступили к горлу, мешали говорить.

- Ну ничего же не случилось. У меня тогда бензин закончился, места незнакомые… такая тишина вокруг. Я смотрел на звёзды и видел твой облик в них… и прекрасно понимал, что не смогу без тебя жить. Да и не хотел. Задремал… кажется. Когда очнулся, даже не понял сразу, где я. Народу полно, тепло… дом чужой. Оказалось, меня цыгане подобрали, из табора Ясмины. Я заболел, простыл видать… Ясмина три дня поила меня своими настоями и натирала какой-то вонючей мазью. А когда уезжал, она сказала, что ты не услышишь пока меня, мои оправдания. Ты духом очень слаба была. Когда окрепнешь, ты примешь окончательное решение и скажешь – «я никому тебя не отдам». Знаешь, как я ждал от тебя этих слов? – Тим потянул меня к себе, потом уложил на плед и стал целовать влажные от слез мои щеки, успокаивая.

В тот день мы забыли о предохранении. Я долго рыдала, до меня дошло, что если бы не цыгане, которые нашли Тимошу, то я бы никогда больше не любовалась шоколадными ласковыми глазами, не слышала волнующий бархатистый голос… Душа моя рвалась на части, а Тим жалел, что рассказал мне. Я ведь думала – ну поссорились, ну уехал, остынет и вернется. А тут…

Все это случилось два месяца назад, а теперь я все больше понимала, что тогда забеременела. Эта мысль меня пьянила и пугала. Сердце замирало от счастья и от страха одновременно. Я присела у костра на корточки и стала веткой ворошить затухающие огоньки.

У меня будет малыш… и я так далеко от дома и врачей, скачу на коне по просторам бескрайней родины. А вдруг эта поездка убьет мою беззащитную крошку? Но я ничего изменить не могла, поэтому улеглась спать. Я решила не унывать, представила, как любимый обрадуется этой замечательной новости, когда мы встретимся. Заснула я с улыбкой и нежным волнением в душе, положив руку на живот. Ничего с ним не случится, ведь он уже выдержал больше месяца скачки.

Мне предстоял большой переход – больше ста тридцати километров по степи и полупустыне Волгоградской области, без населенных пунктов, рек и озер. Я очень переживала за своих животных, ведь коню и собаке без воды никак. Да и корм для Султана так себе. Высохшие белые нити ковыля торчали то тут, то там, как волосы седого старца. Не ахти лакомство.

А еще я боялась заблудиться. До этого было легко ориентироваться по карте, каждые пять или десять километров встречались села и деревушки, которые я тут же отмечала красным. А тут такое расстояние и ни одного аборигена… мне становилось жутко. Вдобавок жара нагрянула, пекло так, что путались мысли и тело становилось ватным.

С утра я напоила коня и заехала в магазин, набрала воды и еды. Если не собьюсь с пути, если хватит сил, то через два с половиной дня я должна оказаться у небольшого озера. Может нам повезет и пойдет дождь. Тогда смогу напоить коня, я купила большой кусок полиэтилена, в который соберу дождевую воду.

Но нам не повезло. Дождя не случилось, только изнуряющий зной и небольшие пыльные вихри, гуляющие по бурой степи. Вечером я отдала коню почти всю воду, получилось около восьми литров. Султан остался недоволен, тыкался мне в плечо и просил еще.

- Потерпи малыш… завтра к вечеру мы доберемся до озера… может быть. Иди, грызи ковыль.

Я не знала сколько мы прошли в этот день, надеялась, что больше восьмидесяти километров. От жары есть не хотелось, я покормила кота и собаку и свернулась на куртке. Костер не из чего было разжечь, мне за полдня не попалось ни одного дерева. Только холмы поросшие сухим ковылем и степь желто-бурого цвета. Я быстро заснула, потому как вымоталась, сил совсем не осталось. Проснулась еще до рассвета и тут же стала собираться в путь. Хотелось быстрее к людям, чтобы эта дикая пустошь осталась уже позади.

Мой взгляд наткнулся на старую торбу, в которой лежали все мои припасы. Видно я плохо завязала узел и теперь лицезрела лишь огрызки пакетов и моего с котом пса, которые увлеченно уплетали одну палку копченой колбасы на двоих. Я онемела, понимая, что мои милые четвероногие друзья оставили меня без провианта. Потом очнулась, выхватила оставшийся кусок колбасы и стала кричать на Дика. Даже слез не было от злости.

Вот что теперь делать? И после такой щедрой трапезы им еще больше пить захочется. Но делать нечего, вытряхнула испорченные продукты на землю, отрезала обглоданные места и спрятала колбасу снова в торбу, завязывая ее потуже. Потом села на коня и сверяясь с положением солнца и часами взяла южное направление.

В полдень меня стала накрывать паника. Я остановила коня, не в силах больше оставаться в седле, шла не спеша, отпустив повод. Султан тихо плелся следом, а Дик и вовсе отстал где-то. Обиделся на меня, за то, что отругала.

Наверное, мы заблудились. Проселочная дорога, в начале пути широкая и накатанная, стала еле заметной, а порой мы и вовсе шли по степи. Травы совсем не стало, от каждого шага в воздух поднимались небольшие клубы красно-серой пыли. Раза четыре заметила неподалеку змей. Чувство страха и омерзения пронзило насквозь – змей я боялась больше всего в жизни. Отчаянье накрывало меня с головой, казалось, плутать мне в этой безжизненной пустыне до конца дней… и я снова потеряю малыша, и не увижу своих родных никогда.

- Тимоша! Спаси меня! – прошептала я, присев на корточки и сжав руками, гудевшую от жары, голову. Потом вскочила и закричала, подняв голову к безоблачному небу :

- Любимый! Спаси нас!

Я понимала, что никто не придет и не спасет меня, и настроение совсем испортилось. Ветер стал подниматься, гоняя небольшие пыльные вихри по бурой степи. Наплывшие тучи принесли радость, может пойдет дождь и я хоть как-то смогу напоить коня. Но уже через полчаса поняла, что ошиблась. Дождем и не пахло, а вот поднявшаяся в воздух пыль, попадала в глаза и нос, забивала рот.

Я снова влезла на коня, пригнулась к самой его шее, чтобы хоть как-то дышать. Бедный кот у меня за пазухой боялся пошевелиться. А Дика совсем не видать, неужели отстал сильно, и уже не догонит нас? Мне было жаль до слез, что собака пропала, я все оглядывалась, протирая, горевшие от колючей пыли, глаза.