— Внутренний зверь волнуется, просится наружу. В полнолуние всегда так.

— Так может выпустишь?

— Позже. Нам нужно поговорить.

— Хорошо. — Алёна сложила руки на коленях и приготовилась слушать.

Кир провёл ладонью по лицу, энергично растёр щетинистые щёки и начал:

— Алён… Я в прошлый раз наговорил чёрте-что… Не умею я разговаривать на эту тему, но, видишь, приходится. Ты мне правда нравишься. И, мне кажется, у нас бы получилось что-то. Давай попробуем, а? Пошли с нами? У нас большая территория и, теперь уже, большая стая. Многие женщины из стаи Самойлова захотели перейти к нам. А, где свободные волчицы, там и череда женихов. Часть уйдёт, конечно, но кто-то и придёт. Начнут создавать новые семьи, появится много детей, посёлок разрастётся. Будет у нас не хуже, чем в городе. Пойдём? Будешь хозяйкой моего дома и сердца. — Кир улыбнулся немного застенчиво, будто сам не ожидая от себя таких слов, а Алёна только и могла ошеломлённо хлопать глазами и рывками втягивать внезапно загустевший воздух.

То, что предложил Кир, в голове сразу не укладывалось. Не то, чтобы Алёна совсем поставила крест на дальнейшем женском счастье, но как-то быстро и активно всё вокруг неё закручивалось. Будто буря налетела и захлестнула неуправляемой стихией, не давая подумать и проанализировать происходящее. Переезжая в старый бабушкин домишко, Алёна представляла себе тихие долгие вечера за рукоделием, прогулки по сонному посёлку, светлому лесу и бескрайним полям. Весной можно будет разбить пару грядок с зеленью, и даже отважиться на хозяйство — завести кота, собаку, пару курочек. Если получится прижиться, то и остаться тут, в тишине и покое дожидаться скорых внуков. Вероника-то совсем взрослая, захочет замуж выйти и обзавестись семьёй, и никого не спросит.

Но что-то в этом нехитром плане пошло не так, раз судьба подкидывает всё новые препятствия и испытания. И ведь нельзя сказать, что Кир Алёне совсем не нравится. Нравится и даже очень. Такая волна тестостерона и гипер маскулинности сметёт с ног и затопит по маковку любую даму от 15 до 70 лет. Да и женщины более почтенного возраста непроизвольно втянут животы при появлении в зоне видимости такого экземпляра.

Но проблема была в том, что именно сейчас Алёне хотелось покоя, безо всех этих разборок между соревнующимися оборотнями и их ревнивыми дамами. Она не хотела выбирать, не хотела мучиться вопросами отношений полов и совершенно не желала вновь проходить через муки влюблённости и последующего за этим разочарования. Потому она и отказала Киру.

— Кир, я уже говорила тебе в прошлый раз, что пока не готова к новым отношениям. Я хорошо к тебе отношусь и ты мне нравишься как мужчина, но я не стремлюсь связать себя узами. У меня уже был один брак и мне не понравился его итог. Так что, извини, но мой ответ по прежнему — нет. Возможно, через пару месяцев я и поменяю своё мнение, но пока так.

Закончив говорить, Алёна осмелилась посмотреть на Кира. Он был напряжён. Это видно и по его сжатым в кулаки ладоням, и по вздувшимся венам на массивных руках, до середины предплечий обтянутых тёмно-серой футболкой. Весь вид мужчины говорил о том, что он еле сдерживает себя, только вот, от чего? Неужели он настолько разозлился, что может навредить Алёне?

— Я, пожалуй, пойду. Мне уже давно пора догонять стаю. — Кир с трудом цедил слова и упрямо отводил взгляд, скрывая недовольство Алёниным решением. Но как бы он не старался, обида и раздражение сквозили в каждом его напряжённом жесте, отчего Алёна чувствовала себя гаже некуда.

— Кир… — накинув платок, Алёна вышла за мужчиной в холодные сени и плотно прикрыла за собой дверь. — Кир, не обижайся на меня, пожалуйста.

Кир резко развернулся и глаза его полыхнули такой острой смесью эмоций, что Алёна отступила назад, наткнувшись сведёнными от напряжения лопатками на холодное полотно двери.

— Ты понимаешь, что я сейчас уйду и больше не вернусь? — Кир сделал шаг вперёд, от чего Алёна жалобно выдохнула и ещё больше вжалась в дверь. Мужчина был настолько зол и расстроен, что одним своим видом внушал страх не привыкшей к такому проявлению эмоций Алёне. — Ты точно это осознаешь? Я альфа и для меня и первый твой отказ прошёлся когтём по сердцу. И я не уверен, что хочу услышать то же самое в третий раз.

— Кир, мне так жаль… Я не хотела, чтобы получилось так.. — Алёны была готова расплакаться, если бы это помогло. Но что значат женские слёзы для уязвлённой мужской гордости? Просто солёная вода, высохнет и нет её.

— А знаешь, что? — Кир сделал ещё один шаг и оказался на расстоянии вытянутой руки от смущённо стягивающей на груди платок Алёны. — Пошло оно всё к чёрту.

И, не дав времени опомниться ни себе, ни Алёне, одним движением сгрёб её в медвежьи объятия, обхватив одной рукой за затылок и запрокинув светловолосую голову так, чтобы удобнее было целовать с высоты своего роста, а другой рукой притягивая к своему горячему мощному телу за талию.

***

Алёне показалось, что сердце остановилось, когда на её скованное страхом тело обрушилось торнадо по имени Кир.

Такой мощи, страстной и огненной, просто не бывает у обычного человека. Но уж в чём нельзя Кира обвинить, так это в похожести на среднестатистического мужчину.

Алёна обмерла, шестым чувством понимая, что абсолютно ничего не может противопоставить жадному голодному зверю, в которого превратился Кир, безжалостно поглотивший всё пространство и воздух вокруг. Зверь, минуту назад бывший нервным и издёрганным, но всё-таки человеком, с упоением терзал мягкие губы Алёны, крепко, до боли, прижимал к себе слабое тело и с силой оттягивал волосы на затылке, запрокидывая её голову вверх и обнажая бледную тонкую кожу на шее. Алёне оставалось лишь терпеть и надеяться, что Кир найдёт в себе силы остановиться. И её тактика сработала. Почувствовав отсутствие сопротивления, Кир ослабил хватку, отпустил несчастные волосы, бережно погладил их и посмотрел Алёне в глаза. Так близко Алёна Кира ещё не видела. Его глаза казались сейчас прозрачно-зелёной мерцающей вселенной с бесчисленным количеством неизведанных планет, и отражали множество невысказанных вопросов и не выказанных эмоций. Мольба о признании, жажда обладания, нежная просьба покориться и невыносимый мужской голод — всё это Алёна увидела в глубине близких зелёных, в золотую и коричневую крапинку, глаз.

— Прости… — прохрипел Кир, навалился на Алёну, прижимая её к скрипнувшей двери и упираясь лбом в ледяное деревянное полотно.

Мужчина часто дышал, и через вдох с его губ слетал то ли стон, то ли рык. Алёна стояла, зажатая между обжигающе горячим каменным телом и холодной дверью, и совершенно теряла себя в пространстве и времени. Всепроникающий дикий аромат Кира, его с трудом усмиряемая мощь и сила, тесный контакт тел и болезненный голод дезориентировали и заставляли думать Алёну одновременно ни о чём и о тысяче вещей одновременно.

"Что я делаю? Что ОН делает? Как же приятно от него пахнет… Рельефный пресс под пальцами. Горячее дыхание опаляет шею, шевелит волосы… Мурашки по коже.."