Надо срочно выскакивать из машины под любым предлогом!

Но... почему? Почему эти бабы лезут к нему! А потому что он сам посылает импульс. Не посылал бы, никто на него и внимания бы не обратил, подумайте, какой красавец и интеллектуал!

Беатрикс положила руку на его холодные пальцы. Началось! Он понять не мог, - нравится она ему или нет? Хочет он ее или совсем нет? Была паника, минуты истекали, и надо было на что-то решаться! Тут Беатрикс сжала его пальцы и тихо сказала по-французски: все будет хорошо, мой мальчик, не волнуйтесь так.

И Митя от этого очаровательного голоса, от любимого языка, от дуновения каких-то невероятно тонких и возбуждающих духов вдруг махнул на все рукой, успев лишь подумать, что в крайнем случае он оправдается перед В.В. - своим заданием.

Он усмехнулся, - но задание не предполагает секс... Хотя если бы по делу, как понимал Митя, - то можно, и даже нужно, - было бы лечь с той же Беатрикс. Но кто такая Беатрикс? Кого она интересует в Союзе, в той организации, которой служат В.В., Г.Г. и еще сотни всяких "Г" и "Б"...

Голландия... Крошечная страна, дела которой, никого не волнуют.

... А-а, плевать. Митя уже соблазнился этой женщиной, - такой, о оторой он будет вспоминать всю жизнь... Так неужели упустить ее?..

Они подъехали к двухэтажному коттеджу и Беатрикс сказала что-то на странном языке шоферу (голландском, подумал Митя) и поманила Митю из машины, так как он, несмотря на свои смелые мысли, был в некотором ступоре.

Они прошли прекрасной дорожкой, вымощенной белыми плитками, по краям дорожки стояли низенькие деревья, - сосны, ели, еще каккие-то, - аккуратно подстриженные, так, что образовывали как бы упола из зелени.

И всюду цветы, - будто набросаны небрежно, а на самом деле рассажены с математической точностью. Беатрикс открыла ключом дверь и они вошли в холл.

Митя остановился на мгновение - ему хотелось все рассмотреть, но Беатрикс быстро шла к лестнице наверх, устланной нежнорозовым ковром с пушистым ворсом.

Открыла какую-то дверь (какую по счету, Митя не понял - ошеломление не проходило) и они вошли в спальню, тоже огромную, с целиком стеклянной стеной. Беатрикс оставила его одного, сказав, - я переоденусь, - и ушла в какую-то еще дверь.

Митя стоял как полный дебил и не мог двинуться.

Стены спальни были задрапированы белым шелком с мелкими серебряными розочками, кровать, - даже не кровать, а лежбище,- была застлана таким же покрывалом, и огромное зеркало, тоже почти на всю стену, было в рамке из мелких серебристым розочек. Еще стояли пуфик и напольная лампа, на полу же, вернее на белоснежном ковре, лежали яркие подушки - единственные яркие пятна в этой пастельной комнате. Митя вспомнил "шикарную", как все считали, квартиру тестя... Да та квартира просто хлев! Даже сравнивать невозможно! Мите стало обидно: почему у них такого не может быть, даже у министра? Почему Нэля не выглядит такой изысканной дамой?..

Он разозлился на ни в чем не повинную Беатрикс.

А она уже вошла, в яркосиних широких шелковых штанах и полосатой рубашке поверх. ...

... Морской вариант, подумал Митя, все еще раздраженный.

Но шагнул ей навстречу и она упала ему на руки.

Лежа в постели и гладя прекрасные длинные руки Беатрикс, он неожиданно вспомнил Елену Николаевну, там, на чердаке, среди досок и пыли, и застонал от боли и ужаса, а Беатрикс поняла это, как страстный призыв и стала целовать его безволосую, почти подросточью грудь.

То, что у Мити, привыкшего к постоянной узаконенной близости с женщиной, давно этого не было, придало вид страсти его действиям. Но скоро он возбудился сам собой, и сильно, Беатрикс была нежной, вялой и жеманной ни Нэля, ни Елена Николаевна не были такими. Тело у Беатрикс было анемичным, груди небольшие и не стоячие, но это вдруг и возбудило Митю. Ему захотелось разогреть эту вялую чужеземную красавицу. И он это сделал.

Она уже была яростнее его и многое, оказалось, умела, чего не умел Митя, проще, - не знал, но где-то как-то догадывался.

Они провели восхитительное время и Беатрикс своим нежным голубиным голоском прошептала: я устала, ты такой сильный...

Он был счастлив от ее похвалы и, хотя они лежали уже отдельно, еще раз склонился к ней и она увидела, что он совсем не израсходовался, а может и может, еще и еще.

Она поцеловала его легонько в щеку и сказала: потом, завтра... Митя оделся, она еще лежала в постели, не прикрывая свою наоту, и Митя отметил совершенство линий ее удлиненного тела. И

снова стал целовать ее, поняв, что она ему стала очень близкой,- такой как Нэля, Леля... Его женщина. Она сказал: иди, никого нет, не бойся.

Он пожал плечами, как бы говоря, что не боится и бояться ему нечего. Но она мудро и печально посмотрела на него и сказала: мой бедный любимый мальчик... Принц...

Митя спросил довольно холодно, почему она его жалеет?..

- Так... - ответила она неопределено, и добавила: никто ничего не знает, ты это должен помнить. Прощай, мой маленький принц...

Он ушел. Никого не было ни в холле, ни в саду. Шел дождь и он поднял воротник и обернулся на дом: на втором этаже горел слабый розоватый свет. Мите отчего-то стало горько. Он подумал, что наверное Беатрикс не очень-то счастлива со своим дылдой посланником и что, пожалуй, она много старше его, Мити...

Он не знал и не мог догадаться, что мадам Беатрикс за пятьдесят и они с мужем давно живут лишь формально, для общества.

У мужа есть любимый мальчик, а Беатрикс мечется от мужчины к мужчине и этот маленький русский что-то затронул в ней, - она взяла бы его с собой, они уехали бы на Гаваи или Сейшелы... Где всегда лето... У нее достаточно своих денег. Но - русский? Кто его и куда отпустит?

Беатрикс сама себя заткнула: какую чушь она придумала. Русский! Он еще очень мужественный и отважный мальчик, - другой бы на его месте так перепугался, что даже сама Мерлин Монро не смогла бы заставить его быть мужчиной!

Беатрикс погрузилась в грезы, перечувствывая то, что было полчаса назад.

Придя домой, Митя сел за стол и задумался. Нужно бы начинать дневник, не то никакого атташе ему не видать. Что писать? Разго

воры светские о Торо или как он трахал мадам Беатрикс? Нет, пока дневник он отложит, тем более, что В.В. ничего не спрашивает.

Он посмотрел на свою хатенку, - какое уныние и грязь! А ведь он здесь уже три месяца и скоро либо аттестация, либо... Если все же - атташе? Тогда прибудут Нэля с Митенькой и надо прибраться... Но не только! Купить что-то свое, домашнее...

И больше никаких приключений! Хватит! Он начинает заниматься домом и работой. А вечерами можно почитать или посмотреть телек.

Но с чтением и теликом не вышло.

На следующий вечер пришли парни с женами. Как всегда притащили выпивку, кассеты с порнухой, видик (Митя так и не удосужился купить), и началась обычная гульба, где главным развлечением для дипдам был Митя, с его игрой на пианино, пением и танцами, в которых он отдавал долю своего внимания каждой.