Гуров крадучись двинулся между деревьями, чтобы подобраться к Гузееву с другой стороны поляны, а Крячко, присев за деревом, крикнул:

– Павел Владимирович! Как поживаете? Погодка нынче подкачала. Льет как из ведра, а вы на сырой земле лежите. Нехорошо это в вашем возрасте. Бросайте эти свои штучки и выходите! Тут все знакомые. Даже матрос из вашей бывшей команды имеется. Не желаете поговорить?

– Идите к черту! – с надрывом крикнул в ответ Гузеев. – Идите все к черту! К черту!

Больше он ничего не сказал, будто все остальные слова выскочили у него из головы. Тем временем Гуров обогнул поляну кругом и зашел в тыл Гузееву. Шорох дождя полностью заглушал шаги, поэтому Гузеев ничего не заметил. Зато Гуров со своей позиции обнаружил еще одного мертвеца – тот лежал рядом с Гузеевым, головой к яме, из которой недавно был вынут ящик с высаженным в него деревцем. Рядом валялось охотничье ружье.

Крячко с другого конца поляны, надрываясь, рассказывал Гузееву о поездке, которую пришлось совершить, чтобы найти его следы. А еще он перечислял статьи уголовного кодекса, которые, по его мнению, были применимы к Гузееву. Тон у него был деловитый и даже бодрый, но именно это заставляло Гузеева нервничать все больше и больше.

«Молодец Стас, – подумал Гуров. – Умеет занять внимание человека».

Он спрятал пистолет, пригнулся и с голыми руками стал подбираться к Гузееву сзади. Момент был критический. Если бы Гузеев сейчас обернулся, то он без труда прошил бы Гурова очередью в упор. Гуров представлял, какими словами сейчас мысленно кроет его Крячко. Но ему не хотелось продолжать кровопролитие.

Когда до лежащего на земле капитана осталось не более трех метров, Гуров как пантера бросился вперед и накрыл Гузеева своим тяжелым телом, намертво блокировав его руки, державшие автомат.

Гузеев зарычал и попытался вывернуться, но против Гурова он был жидковат. К тому же его пыл уже угасал. Некоторое время он еще дергался, извергая бессмысленные проклятья, а потом вдруг обмяк, выпустил из рук автомат и почти нормальным голосом произнес:

– Ладно, хватит! Хватит, проехали! Да отпустите же – не видите, я уже без оружия!

Крячко уже подбегал к ним, а следом за ним спешили и Маслов с Переверзевым. Гуров подобрал автомат и отпихнул от себя Гузеева. Тот откатился в сторону, сел и принялся отплевываться – все лицо у него было перемазано грязью и лесным сором.

Крячко подбежал, увидел еще один труп и выразительно присвистнул.

– Ну что, Павел Владимирович? Наделали дел?

Он с любопытством заглянул в яму и объявил:

– Лева, а ведь золотишко-то, похоже, там!

Гузеев поднял голову, с ненавистью посмотрел на него, но ничего не сказал.

Подошли Маслов с Переверзевым. Гузеев сделал вид, что не замечает их. Переверзев, натянуто улыбаясь, произнес:

– Привет, капитан! Давненько не видались, а? А ты вроде и не соскучился? Мы-то тебя каждый день вспоминали. Про золото никто из нас не знал, конечно, а вот заработок наш ты увел – это сильно всех обидело.

– Не докажете! – буркнул Гузеев, отворачиваясь.

– По вашему делу и без того материалу хватает, – заметил Гуров. – Задали вы всем работы, Павел Владимирович! Хотя нет худа без добра – на опасного преступника нас вывели. Жаль вот, столько народу из-за вас пострадало! – Он обвел взглядом поляну. – Ну что это такое? И дом сожгли...

– Мы оборонялись, – угрюмо сказал Гузеев. – Это была необходимая оборона. Мы не совершали ничего противозаконного. Я хотел посмотреть, на месте ли мое золото. А эти сволочи... Да и вообще, если бы вы не сунули нос в мои дела, я бы уже давно был далеко-далеко...

– Вы сами напросились, – пожал плечами Гуров. – Надеялись, что в милиции одни лопухи, что ли? Но, как сказал тут один бедолага, милиция не дремлет!..