Пальцы чуть сжались. Девчонка смогла удивить его. Да, она по-прежнему боялась, не доверяла и кое-что умалчивала. Но при этом, не задумываясь, попыталась спасти ему жизнь, едва не расставшись с собственной.

Анорр закатал рукав рубашки, вглядываясь в поблекшие шрамы.

Ему действительно стало легче — и это интриговало больше всего. Теперь, даже не будь у него планов до этого, он никуда и ни за что её бы не отпустил.

Дверь тихо приоткрылась, впуская посетителя. Он ждал его — и оборачиваться не стал.

— Сколько кристаллов все ещё работают? — его голос звучал ровно и спокойно, как и всегда.

Но друг не обманулся. Друг. Впервые за долгие годы в душе что-то шевельнулось. Да, он помнил, что когда-то дорожил Грайном. Но без чувств из года в год напоминать себе об этом было все сложнее.

— Пятьдесят два. Но нам этого скоро перестанет хватать.

— Этого не случится, — Асторшиэр обернулся, глядя начальнику безопасности в глаза, — скоро у нас будет достаточно тех, кто поддержит своей магией и жизнью кристаллы. В конце концов, не только правитель должен страдать во благо своей страны…

Дарграйн замер, блеснув сузившимися глазами. Видеть именно друга, а не Повелителя было почти непривычно и даже страшно. После стольких лет битья головой о каменную стену отчуждения.

— Ты никогда не простишь его, — он говорил утвердительно, — твоего отца. Ведь так?

В комнате ощутимо похолодало. Яростно вспыхнул полный серебра глаз, вызывая дрожь.

— Ему не стоило пытаться исправить собственные ошибки за мой счёт. Он должен был пожертвовать собой. Не мной в том ритуале, — голос звучал глухо. По лицу по-прежнему ничего не прочесть — только когти с силой царапают поверхность стола, оставляя борозды.

Грайн подошёл ближе. Чужая ладонь легла поверх руки Шиэрту. Он помнил тот роковой день совершеннолетия очень хорошо. И ту ночь, когда Асторшиэр метался в бреду, скованный цепями, чтобы не повредить самому себе. И то утро, когда его лучший другой, его принц очнулся… чужим. Ледяным, равнодушным. Бездушным, способным на любую жестокость. Зато его сила возросла вдесятеро и напитала кристаллы во всей империи.

Проклятый ритуал Владык, ритуал, призванный отдавать душу в обмен на власть и силу, в обмен на парящие острова империи.

Узкая горячая ладонь дрогнула и замерла.

Разворот головы. Внимательный, пристальный взгляд.

— Я так долго ждал тебя, мой Повелитель. Есть ли надежда, что сущность Бездушного отступила?

— Именно отступила, а не исчезла, — Асторшиэр резко шагнул назад, отнимая руку. Только в синем глазу мелькнула тень признательности, — сила дев… Каарры сдерживает её. И меня. Демонологи очень давно не рождались на нашей земле и многие знания об их способностях безвозвратно утрачены.

То, как он произнес её имя. Это возрождало самое главное — надежду.

— Оставишь девочку при себе? Полагаешь, справится?

— Думаю да, — снова эта странная улыбка, — но, чтобы я был полностью спокоен, необходимо разобраться окончательно с её прошлым, — взгляд императора стал ледяным, голос буквально прижимал к полу.

— Вы говорите о её родственниках, об активности наших дорогих делегатов из Дарании или о смертном следе в ауре? — вежливо поинтересовался вполне впечатленный страж.

Ни о ком и никогда Бездушные не волновались. Смерть, жизнь, казнь или рождение ребенка — все было безразлично подобным существам. А Шиэр боялся за девчонку. Неосознанно, сам, видимо, пока не разобрался в собственном отношении, но…

— Пригласи мне Миарга Гиррес и главу рода. Одновременно пошли вестника к чаэ Илайне дель Гиррес. Думаю, пришла пора разобраться в этой крайне интерес-сной истории.

Верховный анорр оскалился, показывая острые верхние клыки.

Что ж, похоже, у клана Гиррес скоро действительно сменится руководящий состав.

Потому что прощать кому-то покушение на жизнь своей… помощницы… и попустительство этому Повелитель не собирался.

И Дарграйн, уже начавший заниматься с девушкой её магией был полностью согласен. Каарра нравилась ему острым умом, лёгким характером и удивительным упорством и целеустремлённостью. Выживет в этих переделках — далеко пойдет.

— Сделаю, — позволил себе чуть усмехнуться, — а наши господа заговорщики?

— Они надеялись, что отдача от уничтоженных кристаллов если не убьет, то ослабит меня. Грайн, не будем их разочаровывать, — вкрадчивое, — ловушку мы окончательно подготовим чуть позже. А пока вбрось им новости о том, что часть кристаллов столичного острова вот-вот разобьется. Посмотрим, что за крысы у нас зашевелятся, — улыбка анорра была откровенно недоброй.

— Будет сделано, — Дарграйн щёлкнул каблуками, едва удерживаясь от того, чтобы выпустить крылья и ликующе ими взмахнуть.

Азарт и предвкушение потекли по венам, заставляя поторопиться.

Впрочем, Повелитель не стал его томить.

— Иди. Я не сомневаюсь, что ты со всем справишься.

И, когда начальник императорской охраны уже почти выскользнул за дверь, до него вдруг донеслось:

— Береги себя, Грайн. У меня слишком мало преданных… друзей.

Последнее слово словно с трудом протолкнули между сомкнутых губ. Стало как-то беспричинно светло и легко на сердце, словно вернулся потерянный осколок.

— Есть приказано не умирать, мой господин, — негромко фыркнул через плечо и поспешно вышел.

Он сам лично прикопает каждого, кто посмеет неправильно дышать в сторону Каарры дель Гиррес. Если она делает Асторшиэра почти прежним — с её головы волос не упадет. А то что-то последнее время стало подозрительно тихо в плане покушений.

А в кабинете анорр с волосами цвета пепла сжал руки в кулаки, невидяще глядя перед собой. Он хотел её — глупо было это отрицать. Её улыбка, ямочка от смеха на щеке, острый язычок, дерзкий взгляд, но при этом — странная смесь наивности, опыта и дерзости подкупали.

Он хотел держать в руках её дрожащее от желания тело. Хотел целовать искусанные губы, хотел снова и снова ласкать отзывчивую плоть. Он видел, какими глазами она смотрела на него. И готов был уничтожить любого, на кого она посмеет посмотреть так же.

Это пугало ещё сильнее. Он знал — на прочих женщин ему по-прежнему наплевать. И каждую он, не дрогнув, приговорит к казни, если те пойдут против него. Но её… нет, она не предаст его. Но даже тогда он, наверное, не смог бы…

Потому что чувства были сильнее разума.

Впервые.

И впервые он не желал быть чудовищем в чужих глазах.

Мужчина чуть склонил голову, пройдясь по кабинету.

Сети расставлены. Не стоит томить жертву дольше. Пора уже разобраться с чужим проклятьем. Его радовало, что Кара не предприняла попыток воплотить рецепт древней книги. Не верил, что не хотела. Но в этом он понять её мог.