– А дети? Влад, они тоже в опасности? Я не могу ничего тебе не отвечать, ты понимаешь? Молча думать – это вообще не про меня.

– Я не знаю теперь. Знаешь, еще накануне вашего прихода сюда все были уверены, что в той страшной истории точка поставлена навсегда. Преступники пойманы, все наказаны, тишь благодать и свобода. Тогда за несколько лет вокруг меня образовалась пустыня. Истребили всех родственников, всех друзей, одних физически, других иначе. Вообще всех. Им нужен был только я. Сломленный и сговорчивый. Проводник-марионетка.

– Не получилось?

– Мне казалось, что нет.

Настя не пыталась высвободиться из этих рук, ей вдруг показалось, что Беринг не держит ее, а сам держится, как за соломинку.

– А теперь? Влад, что происходит? О чем ты молчишь?

– А теперь пропал отец наших детей. Василий был вовсе не просто моим случайным знакомым. Он был поверенным, другом. Долгие годы работал именно на меня. И убили его не люди. Наше расследование показало: след снова ведет на Лукану. И случилось это уже после всего происходившего со мной здесь. Теперь ты понимаешь?

– Отец?!

Мальчишеский крик за спиной заставил обоих просто подпрыгнуть.

Беринг медленно обернулся, бросив Стасе быстрое:

– Иди, одевайся, завтрак откладывается. К нам пока не входить.

Схватил Ваньку за руку и быстро ушел с ним в гостиную.

Ну и дела… Каждый новый день в жизни Стаси приносил не сюрпризы – просто маленькие апокалипсисы. Может еще девочки с Ванькой вместе не очень и люди?

Так, стоп, фантазию впускать в это дело не стоит, фантастического тут и так предостаточно, просто засучивать рукава и разгребать поступившие залежи. Для начала – как там сказал Беринг? Одеться и даже умыться. Им с Ванькой есть сейчас, что обсудить и без нее. Дело нехитрое, она справится.

Они не выходили из гостиной весь вечер. Настя пыталась подслушивать под дверью, не обращая внимания на укоризненно покачивающих головой домовых и ластящегося к ней Сора, но Беринг беседовал с Ванькой очень тихо. Пару раз ей отчетливо показалось, что брат заплакал. Было рванулась вмешаться, но остановила сама себя. То, что за эти короткие зимние месяцы Ванька стал Берингу очень близок, было теперь очевидно. Куда ближе, чем к незваной сестре, как бы это ни было горько осознавать. Что она может сказать ему?

Отца детей Настя помнила плохо. Именно он сделал девочку лишней. У нее же самой отца не было. Тот человек, что звонил ей раз в год, прочтя надпись органайзера о дне рождения и мучительно вспоминавший, как звать его дочь единственную… Нет, отцом ей он не был. Ваньке уже второй раз в отцы доставался мужчина достойный. Подумала и усмехнулась. И не скажешь, что повезло.

Спустя два часа из гостиной вышел разом повзрослевший как-то Иван. Да, заплаканный, весь взъерошенный. Решительно подошел к Насте, секунду помялся.

– Нась. Ты прости меня, ладно?

Внезапно. Оптом прощать или как-то по списку? На пороге у входа в гостиную, как обычно, бесшумно появился Влад. Выразительно посмотрел, намекая, наверное, на всю важность момента.

– Братец, ты конечно великий засранец, но я на тебя и не злилась. Глупо обижаться на тех, кто действительно дорог.

Мальчишка смотрел очень серьезно, видимо силясь понять. Вот только слова эти Стася сказала не только ему. Беринг понял.

– Это мир, да?

30. Душа просит праздника

Да уж, прав несомненно был Беринг, Насте сказавший: “хорошего в оборотничестве очень немного”. Свежеобразовавшийся оборотень в их необычном семействе приносил просто массу хлопот.

Ваньке чрезвычайно нравилось быть медведем. Он обращался по сто раз на дню, чем заметно бесил и Настю, и близняшек. Даже во сне перекидывался, порвав в клочья все имеющиеся в доме пижамы. И за обеденным столом. И во время прогулок – к счастью, успевая сбросить хотя бы верхнюю одежду и обувь. На закономерные Настины возмущения Беринг совершенно спокойно пояснял, что медвежонок Ванькин еще очень мал и пока непослушен. Обычно морфы проходят эти стадии еще в младенчестве, и контроль своего зверя – это такой же базовый навык, как умение ходить и разговаривать.

Невольно Настя задумывалась о том, что тоже когда-то станет медведицей – раз уж теперь она знала, что это возможно. Что же, она тоже будет вот так – перекидываться, разнося своими толстыми пушистыми боками хрупкое стекло душевой кабинки или (что самое страшное) в постели с Владом? М-м-м, ну уж нет. Уедет куда-нибудь на этот период, или Влада с детьми выгонит к лисам в деревню. Ей такого позора не нужно.

Хотя Ванька, конечно, многое все еще делал ей назло. Вот не верила она, что оборот застал его именно в то утро, когда была его очередь чистить крыльцо. Или во время онлайн занятия по математике. Почему-то в те дни, когда Беринг брал его с собой на вылазки в лес, никакого спонтанного “омедвеживания” у него не происходило, и домой он возвращался в целой одежде.

Однако наказание за глупость не заставило себя долго ждать: Ванька, сбрасывающий куртку и обувь на улице, довольно быстро простыл и был от маршрутов отлучен на неопределенное время.

Разобиделся страшно: громко кричал, что это всего лишь насморк, да у него даже температуры нет, да он мужчина и на подобные мелочи внимание обращать глупо, был назначен “вечно-дежурным-по-крыльцу”, зато спонтанные перевороты как-то быстро сошли на нет.

Влад с серьезным лицом и улыбкой в уголках глаз заявил, что Иван умнеет на глазах, а значит – пришло время ввести в школьную программу еще и химию с физикой.

Настя бы предпочла географию Луканы, ей самой было это ужасно интересно. Выпросила у Беринга учебник и по вечерам с удовольствием его читала вслух – ничуть не менее увлекательно, чем любовные романы. Тем более, что у нее самой в жизни теперь любви и страсти хватало с избытком.

А диван в кабинете Беринга, как оказалось, раскладывался в немаленькое и очень удобное ложе. Влад конечно ворчал, намекая на пустующую комнату рядом, но супружеская кровать была еще где-то там в долгом и трудном пути к дому Берингов, а потому приходилось пытаться работать, смотря на спящую Асеньку. И пока получалось не очень.

– Восемьдесят пять процентов суши покрыты водами Великого океана. Два континента из трех полностью необитаемы, покрыты ледяным панцирем и лежат в зоне вечного холода. В южных приэкваториальных водах западного полушария лежит крупный обитаемый континент – Танза. В умеренных и полярных северных широтах Восточного полушария полоса крупных островов, объединенных географически в архипелаг Урсулия.