– А тот маг? – Ида неотрывно наблюдала за летуном, который неуклюже перебирал лапами, бегая вдоль бортика.

– Он останется жить, – подтвердил Скиф. – Он обманул их всех. В первый раз – настраивая на себя Камень. Он стер метку смерти, но ему этого мало. Он хочет силу других Высших и бессмертие.

– Пока он ведет обряд, – рассудил Даниил, – он не сможет противостоять угрозе. Надо лишь попасть туда. Хотя бы одному из нас.

– Но только горгулий может пробить барьер, – напомнил ему Глава. – Можно, конечно, попробовать им управлять…

– Если бы он перенес кого-то одного, – предложил свой вариант Магнус. – Этого было бы достаточно. Ведь надо лишь открыть входную дверь. Но любой из нас слишком тяжел для летуна.

– Не любой! – Ида резко сорвалась с места и побежала к горгулию.

– Нет! – Глава кинулся следом, но рука Скифа удержала его. – Ты не можешь…

Девушка уже вскочила на спину летуна, и тот расправил огромные черные крылья.

– Никаких подвигов! – кричал вслед Михаил Куракин. – Только открой дверь…

Даниил и Скиф уже спешили прочь с крыши туда, к заветной двери Евы.

Ева понимала, что их время вышло. Обряд начался. Как и все древние ритуалы, эта церемония не требовала долгой подготовки, особых условий проведения и прочего антуража. Главное – это Камень. Артефакт любой силы, даже такой мощный, как этот, всегда привязан к своему владельцу или к тому, кто активировал его последним. Лаврентию понадобилось меньше минуты, чтобы Камень начал сиять, наливаться силой и действовать.

Пока профессор речитативом произносил слова активации на санскрите, Ева просчитывала варианты. У нее остались браслет с боевыми заклятьями и кольцо. Но сейчас они не принесли бы ни малейшей пользы. Любое заклятье, обращенное на Камень или на одного из тех, кто стоял у импровизированного алтаря, бывшего прежде обычным журнальным столиком, просто срикошетило бы обратно. Даже если бы удалось преодолеть сопротивление артефакта, сила заряда ударила бы и по ребенку, все еще спавшему на полу в середине комнаты. Убить девочку Ева не могла.

Ей вообще редко приходилось убивать. И сама мысль о том, что это все-таки придется сделать сейчас, была ей противна, но выхода не оставалось. Все четыре жертвы должны умереть или в конце обряда, когда их покинет сила и дар, или после, от рук новоявленного универсального Избранного. Но если хоть один из них умрет раньше…

Если будет нарушено равновесие, если уйдет до окончания обряда хоть один из элементов, сила одной из каст, обряд будет сорван. Древние не создавали сложных систем, обращаясь именно к самой сути магии, они не гнались за церемониалом и эстетикой, но именно в этой четкости действий и точных расчетах был их минус.

Как только Камень активировался, всю комнату, казалось, залило каким-то багрово-алым светом, будто все облили кровью. Тут же в ушах у мага зазвенело, все поплыло перед глазами. На Еву опустилось чувство дикого одиночества и уныния и слабость. Такая, что, кажется, даже держать глаза открытыми уже невозможно, даже сердце бьется с трудом. Так уходили дар и сила.

Надо держаться. Немного, совсем чуть-чуть. Ева сползла на пол, легла, будто бы от этого станет легче, будто далекая земля даст ей хоть каплю поддержки. Потом маг начала вытягивать руки вперед, перемещая их по сантиметру по своему любимому ковру. Туда, влево, в сторону застывшего со стеклянным взглядом, будто бы уже и неживого оборотня.

Ева вытянула руки в его сторону, насколько могла далеко. Она почти не видела оборотня от огромного напряжения, от боли, скручивающей все внутренние органы, все мышцы и кости, от слез, беспрестанно текущих по щекам. Но она это сделала. Теперь самое трудное. Стараясь забыть обо всем остальном, девушка сосредоточила все мысли на этом движении. Тонкий браслет на левом запястье. Просто серебряная цепочка с небольшой подвеской. Порвать звенья. Это движение пальцев казалось ей сейчас самым трудным делом на свете. Но мягкий металл легко поддался, тонкая цепь упала в почти онемевшую руку, а теперь… Ева закричала, хотя была уверена, что никто ее не услышит, ведь она сама не улавливает ни единого звука. Но этот немой крик помог ей совершить неимоверное: броситься вперед, отталкивая прочь от себя тонкую ниточку серебра.

Это было похоже на хлопок. Как если бы взорвалось небо. Такой же громкий и болезненный. Голова гудела, глаза… казалось, сейчас просто выпадут из орбит, все тело скрутило одной бесконечно долгой судорогой. Но это лишь миг… обряд прервался.

Девушка слышала, как поднялся крик, какая-то суета, Избранные в комнате задвигались. Она не понимала того, что происходит. Каким-то чудом приподняв верхнюю часть тела, она уперлась руками в пол и поползла вперед. Туда, где лежал Камень.

Ида с летуном упали на крышу на территории кузины Главы. Девушка тут же вскочила на ноги и бросилась к лестнице, ведущей вниз. Надо отдать Еве должное, сила ее защитных заклинаний заслуживает сильнейшего уважения. У некроманта до сих пор еще двоилось в глазах и слабели колени после столкновения с защитным барьером. Без способностей горгулия отрицать любую магию Ида никогда бы не смогла сюда попасть. Но это все потом, а сейчас… Она почти скатилась вниз по ступеням, на бегу толкнула ногой входную дверь. Та оказалась закрытой. Ну да, круг должен быть замкнут. Еще минута понадобилась некроманту, чтобы дрожащими руками вскрыть замки и распахнуть дверь. А потом девушка устремилась в гостиную, откуда лился багровый злой свет и неслись слова на смутно знакомом, явно древнем языке.

Ида на полном ходу влетела в это багровое марево и будто погрузилась в масло. Воздух тут был настолько плотным от магии, что двигаться в комнате было практически невозможно. Но зато некромант все видела. Как прижалась к стене справа какая-то молоденькая изможденная девочка, ее совершенно пустой взгляд почти потух, руки безвольно упали вдоль тела. Как слева постоянно меняется и безмолвно кричит оборотень. Напротив Ева растянулась на полу. На какой-то миг Ида испугалась, что маг мертва, но увидела еле заметное движение. Кажется, кузина Главы не сдается. А Рона… Ида обернулась и чуть не ахнула. Вампирша тоже лежала на полу, ее глаза были закрыты, кожа какая-то тонкая и будто прозрачная. На руках выдвинулись огромные ужасные когти, да так и застыли, готовые к бою, но не использованные. Хуже всего было то, что черный топ девушки был основательно порван, и было видно, что всю грудь и верх живота Роны пересекает огромная кровавая рана.

Ида уже собиралась броситься к вампирше, надеясь спасти ее, вытащить прочь, но чья-то тяжелая рука вдруг ухватила ее за плечо и потянула вниз.

– Ложись! – услышала некромант над ухом голос Скифа.

Магнус, опередивший Стражей, влетел в комнату сразу за Идой. Опытный воин, он смог оценить движение Евы. В тот момент, когда она бросила свой браслет, он сам упал на пол и увлек за собой некроманта.

Скиф хорошо знал свою названую дочь. Он любил ее рассказы о приключениях и добытых артефактах. Тонкая серебряная цепочка на руке Евы была сильнейшим оружием. Достаточно порвать браслет и кинуть его в любое существо или магический предмет… и цепочка сразу вберет в себя все, всю магию, силу и даже жизнь. В тот момент, когда браслет убил оборотня, круг был нарушен. Огромная сила, лившаяся из Камня, повернула назад, сбивая все на своем пути. Камень дезактивировался и потух. Багровое марево, замедляющее время, в последний раз вспыхнуло слепящим до боли в глазах цветом и потухло.