хотелось. Он и лампу-то погасил заранее. Просто лежал и пялился в никуда. Вспоминал прошлое.

В тот лесной край он был послан по заданию Конклава, почти так же, как и сейчас, по совершенно «простому» делу. Надо отдать должное – задание, и впрямь, оказалось плёвым. Отловить и усмирить, одурманенного влюблённой бабой оборотня, было скорее забавно, чем трудно.

И всё бы ничего, да выяснилось, отчего приворотное зелье сработало на крепком мужчине так своеобразно, заставив озвереть. Накануне успел он повздорить с некой Ягой, заступившей ему волчий путь. Прикусил он ей ногу, чтобы не преследовала. Эта дурная кровь, что попала на язык серого, и сыграла трагическую роль.

Магическое безумие очень заразная штука для нелюдей. Можно было закрыть на это глаза: задание выполнено и безобразие прекратилось. А причина? Маловероятно, что кто-нибудь ещё отважится даже просто приближаться к Яге, их и так не жалуют за вредный характер, тем более, не станут хлебать её кровь, чтобы после этого болеть. Наверное, если бы не приворот, то оборотень тихо перетерпел, забившись поглубже в логово – никто бы не узнал.

Но Видан не был бы самим собой, если бы не вмешался. Именно поэтому выбрал дорогу назад, проходящей через места, где обитала Яга. Конечно, гоняться за ней, было не ко времени. Зима. Вся нечисть и нелюдь, за малым исключением, засыпала до весны. Велика была вероятность, что и эта яга отлёживается на печи в своей избушке где-нибудь в чащобе.

Погода выдалась снежной. Вьюги и метели запорошили землю так, что не только дороги не было видно, но и на тракте навалило высокие сугробы. И если до того сельца путь был накатан санями, то далее за последними избами его встретило занесённое нетронутое снежное покрывало.

Что бы торговые люди, да забросили внезапно своё дело? – быть такого не может!

Но, как оказалось, обозы пережидали на постоялом дворе совсем не непогоду, а прибытие княжеских воев, чтобы присоединившись к ним, следовать дальше. Чудища, нападавшего на всех проезжих, боялись больше, чем немилости работодателей или непогоды.

«Лучше переждать пока начнёт кружить метель, – ворчал седой возница, кутаясь в овчину. Торговцев скопилось так много, что в комнатах не было места, и многие ночевали и в едальне на лавках и полу, и в сенях, и в конюшне и даже в сарае. На каждого новоприбывшего смотрели искоса, боясь потерять отвоёванное в тепле место. – Эта Яга совсем ненормальная. Но снег и позёмку не любит, прячется. Зато в другие дни непременно налетает. А там, уж кому повезёт…»

Ведьмак не стал задерживаться и направился вперёд один.

Занесённая снегом дорога, угадывалась только потому, что пролегала по широкой просеке. Здесь уже с прошлого полнолуния никто не проезжал. Конь в иных местах проваливался по грудь в ледяную кашу. Всадник, словно, плыл по белой реке. И хотя Буланый был крепким боевым жеребцом, далеко ещё не старым, но к тому времени, как достиг злого места, успел уже изрядно притомиться.

Первое, что стало видно ещё издалека – это торчащие то прямо, то вкось из-под снега оглобли. Самих перевёрнутых или опрокинутых набок телег и саней, укутанных заботливой вьюгой, видно не было.

Чуть дольше снег был разрыт, будто огромный зверь искал под ним свою добычу. И в прогалках торчали среди развороченной поклажи и разного разбросанного товара обрывки одежды и обувки с ошмётками замороженной плоти и пятнами крови. Яга, если это была именно она, оголодав, что ли оттого, что обозники проезжали теперь большими караванами, да ещё в сопровождении воев или чародеев разных мастей, решила не пренебрегать мороженым мясом, выдирая из-под снега, брошенные туши лошадей и людей. Для неё всё было едино.

Ведьмак спешился возле грязных куч. Осторожно пошёл вперёд по рытвинам, ведя Буланого под уздцы, вглядываясь в наледь от подтаявшего на солнце снега под ногами. Охотилась тварь здесь, явно давно. Из прозрачной корки, намертво скованной первыми сильными морозами воды в глубоких колеях выступали чьи-то обломанные кости, взирали безразлично глаза стерьви. Голова, – эх, жаль, что нельзя вытащить наружу – была будто бы откручена. Где тело – неизвестно, и до весны, а возможно и тогда, останется ненайденным.

Испуганные люди удирали прочь с этого места в панике, лишь бы спастись. И за трупами земляков, чтобы захоронить, возвращаться боялись. И даже трудно представить, что ещё скрыто в этих снегах.

Он поднял голову – след из тряпок, повисших на ветках елей, и россыпей зерна под ними, над которыми усердно трудились птицы, вёл куда-то вглубь леса. Разбойница совсем недавно была здесь. Яга не мелочилась, тащила к себе всё, что казалось пригодным или интересным. И этим, невольно, указывала путь к своему логову.

Следовало бы вызвать из Конклава отряд собратьев для зачистки местности. Чудовище надо уничтожить. Но ведьмакам не на крыльях лететь, долга будет дорога. И если княжеские дружинники придут малым отрядом, то не смогут защитить ожидающих их торговцев, а значит, будут ещё жертвы.

«Эх, была не была! – попытаюсь сам».

Случись подобное сейчас, всё обошлось бы иначе: и опыта больше, и подмога есть. Но тогда у ведьмака из помощников был только ворон, и рисковать им не стоило. Только осмотрел его глазами лес с высоты и, всё-таки, послал с вестью. А сам, понадеявшись на свою удачу, прыгнул в седло и повернул коня по этому следу, держа наготове заговорённый меч.

Яга упала на него сверху внезапно и бесшумно, совсем не с той стороны, с которой он ожидал и всего лишь в паре сотен шагов от тракта. Ступа, выдолбленная из дубовой колоды, ещё совсем свежая и новая, перемещалась с невероятной быстротой. Силы у старухи было немеряно.

Только чудо помогло избежать мгновенной и бесславной гибели, но ведьмаку было, явно, не до славы в тот момент. Десятилетиями отработанный жест защиты оградил и отбил первый удар нечисти. Однако прутья хлёстко ударили Буланого по лбу.

Конь, ступавший по толстому насту, дрогнул, прянул в сторону, тут же провалился в снег по шею и забарахтался, судорожно ища опору. И Видан оказался в неустойчивом положении, пытаясь удержать и успокоить животное.

А Яга с диким хохотом и визгом взмыла над макушками деревьев. Помело, сверкнув на солнце, преобразовалось в подобие копья или жезла с узким острым навершием, что не обрадовало ведьмака. Он попытался выбросить магическую сеть. Но нацеленная на старуху, резво сместившуюся в бок, ловушка зацепилась за голые ветки берёзы и, повиснув на них, растаяла.

Частица силы была потрачена зря, что вызвало досаду. Впрочем, деревья мешали