Подвижность человеческого лица — это не строгоконтролируемый процесс. В основе его лежит простейший биологический факт,имеющий огромное значение. Нервная система человека сконструирована так, чтовизуальное воздействие движения лицевых мускулов гораздо сильнее, чемкинетическое. Например, маленькие мускулы вокруг рта могут сдвинуться только напару миллиметров, причем сам человек порой этого даже не заметит, однакоокружающие могут воспринять такое выражение рта как какой-то определенный знак.Можете проверить это перед зеркалом. Насколько человек не воспринимаетсобственного внешнего облика, легко показать на самом обыкновенном примере —когда он пытается прикоснуться языком к внешней стороне своих нижних иливерхних зубов. Ему кажется, что он делает это скромно и деликатно. Лицо приэтом остается как будто бы почти неподвижным Но если взглянуть на себя взеркало, то станет видно, что даже легкое движение языка вызывает значительноеискажение черт лица, особенно подбородка, и передается шейным мускулам. Есличеловек более чутко, чем обычно, прислушивается к своим ощущениям, то заметитдвижение мускулов и на лбу, и на висках.

В пылу общения такое происходит постоянно. Сам человек этогоне замечает; то, что ему кажется легчайшим мускульным движением, вызываетизменение выражения его лица. А в это время Ребенок в его партнерше может жадноискать (насколько это допускают хорошие манеры) подтверждения в изменении егочувств и намерении. Так что выражение лица человека всегда высказывает больше,чем он сам предполагает, если, конечно, он не принадлежит к людям, сознательноделающим свое лицо неподвижным и непроницаемым, чтобы не обнаруживать своихподлинных реакций. Но в свою очередь это свидетельствует о том, как важнывыражения лиц в ходе общения, так как непроницаемые лица заставляют другихчувствовать себя неуютно, не способствуют контакту и стремлению вести себяестественно в сложившейся обстановке.

Подобные факты, наверное, и объясняют почтисверхъестественную интуицию, определяющую отношение детей к другим людям. Детиеще не знают, что нельзя пристально вглядываться в лицо другого, а потомусмотрят и видят то, что сам субъект не осознает, а взрослые могут не заметить.Обычно Взрослый в человеке воспитанно избегает пристальных взглядов в лицособеседника, тогда как его Ребенок нахально глазеет и заключает, чаще всегоправильно, о том, что на самом деле думает и чувствует партнер по разговору.Особенно удачным это бывает в «первые десять секунд» после знакомства, когдачеловек еще не знает, как подать себя, и может выдать то, что позже попытаетсяскрыть. В этом ценность первых впечатлений. В результате человеку не известно,сколь многое он обнаружил из-за подвижности своего лица. То, что он постаралсяскрыть даже от себя самого, собеседник сможет увидеть со всей очевидностью исоответственно организовать свое поведение, к удивлению своего партнера. Самтого не сознавая, человек подал сценарные сигналы. Окружающие в основномреагируют именно на них, а не на его «персону» или на его представление о самомсебе. В результате сценарий может разворачиваться независимо от его желаний.Он, конечно, не может чувствовать себя ответственным за это и говорит, сохраняяиллюзию автономии: «Не понимаю, что это он так себя ведет. Я ведь не подалникакого повода. Странные все-таки люди...» Если его поведение достаточнонеобычно, окружающие могут реагировать совсем непостижимым для него образом.Так нередко возникают и подкрепляются обманы, различные сложные ситуации.

Справиться с таким положением довольно-таки просто. Изучив спомощью зеркала выражения собственного лица, можно понять, что заставляет людейреагировать на него так или иначе. При желании можно научиться изменятьситуацию. Если Вы не актер, у Вас, скорее всего, такое желание не возникнет. Вдействительности большинство людей так погружены в свои сценарии, чтоиспользуют любой предлог, лишь бы не изучать собственное отражение. Некоторыелюди заявляют, что это искусственная процедура, будто бы естественнопредоставлять сценарию механически порождать заранее предопределенные ситуации.

...Клара — очень воспитанная женщина из Латинской Америки.Она являет собой выразительный пример того, как глубоко воздействуетподвижность лица на человеческие взаимоотношения. Она появилась впсихотерапевтической группе в связи с тем, что ее муж задумал с ней расстаться.По ее словам, ей не с кем было посоветоваться, хотя дома вместе с ними жили ихтрое взрослых детей. Муж отказался прийти с нею, но двадцатилетний сын сготовностью принял наше приглашение.

«Мне трудно разговаривать с матерью вообще, — сказалон, — и даже сейчас нелегко говорить о ней. Она так ранима, что часточувствует себя мученицей. Прежде чем сказать ей что-нибудь, я должен триждыподумать, как она это воспримет. Я ничего не могу сказать ей прямо...» Речьсына длилась несколько минут, а мать в это время сидела рядом в нескольконапряженной позе, выпрямившись и сложив руки на коленях, как привыкла этоделать в детстве. Можно было видеть лишь движения ее лица, головы, шеи. Слушаясына, она сначала удивленно подняла брови, затем насупилась, слегка покачалаголовой, поджала губы, печально склонила голову, вновь подняла глаза, а потомпоникла головой набок в позе мученицы. Эти пластические движения головы и лицадлились все время его речи — кинематографическая картина эмоциональнойвыразительности. Когда сын закончил, психотерапевт задал ей вопрос: «Почему вытак демонстрировали свое отношение к словам сына?» — «Я этого неделала», — удивленно возразила она. «...Но мимика и движенияголовы». — «Я этого не заметила». — «Все это было, — сказалпсихотерапевт. — Когда сын гоорил, выражение вашего лица было реакцией наего слова. Вот почему ему так трудно к вам обращаться. Вы просите сына говоритьвсе прямо, но если вы даже не произносите ни единого слова, все равно вашимысли читаются на вашем лице. Причем вы сами об этом, наверное, и недогадываетесь. Вы видите, какое впечатление это производит на сына? Апредставьте себе, каково было ему в трехлетнем возрасте, когда он старалсяискать на материнском лице ответа на свои слова и поступки. Вот почему ондолжен трижды подумать, прежде чем заговорить с вами, вот почему вам не с кемпоговорить дома». — «Что же теперь делать?» — спросила она. «Вернувшисьдомой, встаньте перед зеркалом. Сын будет с вами говорить, а вы следите засвоей реакцией... Ну, а сейчас что вы думаете по существу им сказанного?»спросил психотерапевт.

В данном случае Родитель Клары прислушивался к словам сына сматеринским вниманием, и это было активное состояние ее Я в тот момент. В то жевремя ее Ребенок реагировал совсем иначе, причем ни Родитель, ни Взрослый невоспринимали движений ее собственного лица, не чувствовали их. Сыну же реакцииее Ребенка в буквальном смысле слова бросались в глаза. Искренность ее Родителяне проявлялась вовсе, и все в группе, за исключением ее самой, ясно видели,почему сыну так трудно говорить с матерью прямо и откровенно.