Вспомнив о тренировках, я чуточку расстроился — за последние дни график занятий претерпел существенные изменения, а результаты снизились. Произошло это по вполне объективным причинам, но факт оставался фактом — нарастить дополнительную мускулатуру к нужному сроку мне все-таки не удалось. Определенные успехи, конечно же, были, но текущие трудности с переноской снаряжения четко обрисовывали общую проблему.

— Интересно… а она вообще расти будет или уплотняться?

Становиться перекачанной горой мяса я не хотел — на мой взгляд, идеалом физического развития являлись гимнасты и скалолазы, а вовсе не бодибилдеры. Оставалось убедить в том же самом собственный организм.

— Ничего, со временем разберемся…

Улучшившаяся погода слегка оживила неприглядные скалы. Откуда-то вылезли прятавшиеся до этого момента птицы, потом я заметил рассевшегося на большом круглом валуне суслика, а еще через полчаса увидел двух оленей, гулявших по другому берегу реки. У меня на глазах животные свернули к воде, напились, после чего начали щипать редкую траву. Ветер дул в мою сторону, расстояние было достаточно большим, так что мне удалось остаться незамеченным — я минут пять наблюдал за идиллической картиной, но затем все же вспомнил о своей работе и отправился дальше.

Никаких слонов на горизонте не наблюдалось, вараки рядом отсутствовали, так что второй день нашего похода закончился столь же мирно, как и первый. Солнце ушло за горы, отряд добрался до намеченной точки и начал готовиться к ночевке, а усталый и замотанный Тараш решил озвучить еще одно нововведение:

— Макс, ты не врал, когда говорил, что в темноте видишь?

— Не врал, вижу.

— Хорошо?

— Очень хорошо.

— Тогда с сегодняшнего дня спишь рядом с часовыми. От дежурства я тебя освобождаю, но ты должен быть готов в любой момент проснуться и глянуть, что творится вокруг. Все ясно?

— Вполне.

Первый раз эта схема сработала уже через несколько часов — стоявший на вахте Рогдан растолкал меня посреди ночи, дождался, когда я немного приду в себя, а затем ткнул пальцем куда-то в сторону далекого Трезубца:

— Там. Видишь что-нибудь?

Я протер глаза, пару раз моргнул и сомкнувшаяся вокруг тьма начала расступаться. Прорисовались очертания скал и камней, далекие горы обрели фактуру и объем… а вместе с ними появилось кое-что еще.

— Волки, — шепнул я, рассматривая застывшего в тридцати метров от нас хищника. — Раз, два… трех вижу.

— Вот дерьмо, — обеспокоенно выдохнул товарищ. — Что делают?

— Стоят, ждут.

— Дерьмо.

Рядом с первой троицей возникли еще два звери. Вся пятерка неожиданно снялась с места, перебежала метров на десять в сторону и опять замерла, уподобившись жутковатой скульптурной группе.

— Пять штук.

— Я разбужу остальных.

— Подожди-ка…

— Стой… стой, придурок!

Не обращая внимания на яростный шепот Рогдана, я встал на ноги, сбросил мешавшую движениям куртку, а затем активировал призрачный меч и двинулся вперед. Порыв морозного ветра столкнулся с текущей внутри меня прохладой, вокруг левой руки сгустилась оранжевая дымка, за спиной возник призрак голодной бездны…

Волки дружно взвыли, а потом бросились наутек, мгновенно скрывшись в нагромождениях скал. Долина опустела.

— Вот и все, — сообщил я, отзывая меч и возвращаясь назад. — Если не дураки, то больше не вернутся.

Примолкший охотник осторожно кивнул и сдвинулся в сторону, пропуская меня к облюбованному месту.

— Услышишь еще что-нибудь, зови.

— Хорошо.

Как я и предполагал, остаток ночи прошел спокойно и без инцидентов. А утром, когда мы позавтракали и выбрались из-под защиты гостеприимных скал, то увидели то, ради чего уже почти месяц терпели разнообразные лишения и невзгоды.

В полумиле от нашего лагеря гулял слон. Худой, облезлый, но зато самый настоящий.

— Убьем?

— Нет.

— Он же один. Если навалимся…

— Хватит нести бред.

Находившийся в паре сотен метров от нас гигант неспешно брел по долине, то и дело отправлял в пасть сорванные пучки травы, а также ковырял длинными желтыми бивнями землю, явно стараясь добраться до чего-нибудь более вкусного. Растительности вокруг было не очень много, так что процесс казался нескончаемым и завораживающим — чтобы наесться, слону приходилось идти вперед, методично ощипывая все вокруг и не отвлекаясь на внешние раздражители. Думаю, он уже давно нас заметил, но попросту не придал этому значения — как пасущаяся в саванне антилопа не придает значения мирно отдыхающему на соседнем пригорке льву.

— Цвет хороший, — задумчиво произнес Хамальд. — Насыщенный. Такую кость с руками оторвут.

— И ты туда же?

— Да нет, командир, я с тобой согласен. Гиблое это дело.

— Почему гиблое? — озвучил крутившийся у меня на языке вопрос Алвар. — Можно ведь скрытно подойти, копьями затыкать.

— Скрытно ты к нему днем не подойдешь, — хмыкнул Рогдан. — Эта сволочь отлично нас видит и слышит. Если нападем, то он или всех перетопчет, или убежит.

— Можно шипы перед собой раскидывать.

— А можно штаны снять и голую жопу ему показать. Только зачем?

— Хватит разговоров, — поморщился Тараш. — Идем, куда шли.

Когда мы выбрались из-за камней, слон чуточку встревожился, пару раз хлопнул большими волосатыми ушами, после чего развернулся в нашу сторону и занял выжидательную позицию.

— Ну? И как ты к нему подходить собрался?

— Ладно, ладно, был неправ.

Проклятый груз снова начал отдавливать спину, ноги ощутили всю прелесть хождения по крупной гальке, поэтому рассматривать внимательно следившее за нами животное мне быстро надоело. А затем настало время перебираться на другой берег и слон был окончательно предан забвению.

— Обувь снимайте, — приказал командир, сбрасывая с плеч свою ношу. — Штаны тоже.

Возражений не последовало — даже не слишком опытные члены нашей команды отлично понимали, что лучше как следует промерзнуть, но продолжить путь в относительном комфорте, чем точно так же промерзнуть, а потом еще и страдать от намоченной одежды и обуви.

— Там по колено где-то, — отметил Рогдан, избавляясь от сапог. — Портки можно завернуть.

— Да как хочешь. Главное, в воду ничего не суй.

Как будто дождавшись подходящего момента, ветер снова усилился. Я ощутил его морозное прикосновение, затем наступил голой ногой на ледяной камень и выругался. Но затем кое-как поднял груз и двинулся к берегу.