— Убейте меня. — произнёс я, потому что каждая клеточка моего тела отдавала болью. Дьявол, меня словно гружёный самосвал переехал, причём дважды.

Напившись воды и ополоснувшись, вышел из сарая, и увидел, как Мовризей о чём-то спорит с местными старейшинами. Двое из них выглядели чуть моложе, чем при первой встрече. Ушлый коротышка явно пытался что-то сторговать у аборигенов, а те настаивали на своём. Похоже, люди и нелюди ожили после ледяного перехода. Вон как весело смеются на побережье, даже сюда доносятся голоса Каменнолобых, доделывающих пристань.

Корабль встречали все. Даже детишки местных жителей, до этого прячущиеся от чужаков, спустились к воде. Судно шло плавно, постепенно замедляясь. На палубе, у руля, стоял высокий широкоплечий парень в тёмной одежде. Я с трудом узнал в нём Джека, настолько он вытянулся. Рядом находились Марика и Ирис, а за спиной сестры обе Мроу. Остальной экипаж был занят делом.

— Джони, я нашла тебя! — закричала Марика, и замахала руками. Остальные девушки вели себя гораздо сдержанней. — Я так боялась, что мы проплывём мимо острова! Но Джек — отличный штурман.

— Шкипер. — поправил сестрёнку друг. Голос у него тоже изменился, окончательно загрубел. Борт шхуны мягко остановился в полуметре от края пристани. — Джон, рад тебя видеть!

— Живой, дьявол меня забери! — в этот момент мне было наплевать на всё. Вот они, два родных человека, одного из которых я уже не надеялся увидеть прежним. — Примете на борт потерпевших кораблекрушение?

— Так это от вас так воняет? Видать натерпелись страху. — произнёс друг на родном языке и засмеялся. В этот момент я окончательно уверился, что вижу перед собой прежнего Джека. — Конечно примем. Только не сейчас, у нас запасы воды и пищи ещё вчера закончились. Жрать хочется так, что о другом думать не можем.

Местные, благодаря Мовризею и тому, что мастер Вень остаётся с ними, за умеренную плату поделились с нами своими запасами продуктов. О зиме местные не слышали, как и о голоде — вокруг острова всегда было полно рыбы. Хватало и жемчужниц, благодаря которым они вели торговлю с материком.

Команда шхуны — десять бывших воинов Тароса, на первый взгляд выглядела обычной. Но, если приглядеться, становилось понятно, что внутри этих хмурых парней идёт нешуточная борьба. Новобранцам не выжигали душу. Её, как считала Марика, жестоко подавляли. Лишь медиум, находящийся рядом с выжжеными долгие годы, мог понять это. Сестра — исключение. Она знала Джека всю жизнь, и лишь поэтому увидела, что под бронёй спокойствия и невозмутимости, в стальной клетке бьётся душа.

— Джон, это равносильно смерти. — произнёс мой друг. Шла погрузка корабля, и у нас появилось время поговорить. — С той лишь разницей, что мертвые совсем не имеют чувств. У таросцев лишь одно чувство, одно желание — исполнить волю Тароса. Оно греет, оно даёт сил, как моральных, так и физических. Проклятье, я чувствовал такое единение со всеми чёрными братьями, что мне казалось — мы непобедимы! В тот день, когда Марика разбила скорлупу, укрывшую мою душу, я испытал такую боль, которой не испытывал при двух перерождениях. Первое произошло на алтаре Тароса, когда меня избавляли от скверны, второе — в очищающем пламени.

— Подожди! — остановил я приятеля. — Это получается, что таросцы ничем особо не отличаются от осквернённых?

— В точку! — Джек даже ткнул меня пальцем в грудь. — Разницы нет! Знаешь, последние пару дней я много думал, и пришёл к выводу, что Скверна от Тароса отличается лишь одним — своей жадностью. Она подчиняет всех подряд, без разбору, расползаясь, словно эпидемия. Он же проводит жёсткий отбор, принимая в свои ряды только сильных духом. Из сотни юнных послушников едва ли семь-десять человек проходят выжигание души. Думаю, погибшие на самом деле её лишаются, потому и умирают.

— Опасные речи говоришь ты, таросец. — заговорил Као, до этого внимательно слушающий Джека. Кроме него, Рэян и Георгия, рядом с нами расположились Ирис, Марика и Джо. — Если жрецы Тароса узнают, к каким выводам ты пришёл, они откроют на тебя охоту.

— Они и так будут охотится на меня. — грустно усмехнулся Джек, и похлопал по рукояти ножа, закрепленного в нагрудных ножнах. — Потому что я — идеальное вместилище, сосуд для Тароса. Тот ритуал, от которого меня спасла Марика, жрец хотел призвать своего бога.

— Призвать Тароса, чтобы он появился в нашем мире во плоти? — произнёс Наставник. — Зачем ему это? Боги становятся уязвимы и слабы, обретая плоть. Достаточно выслушать сказания Мроу, их богиня тоже жила среди хвостатых, и к чему это привело? Странно это всё. Слишком мало мы знаем, и лучше бы вообще не знали. Уверен, что тебя, Джек Галл, как и послушницу Марику, обманули. Чувствую, нам ещё предстоит разбираться со всем этим, но позже, не сейчас. Идёмте на борт, наши каменнолобые друзья уже закончили погрузку. Мастер Као, попроси своего друга, чтобы он наполнил паруса шхуны попутным ветром, когда мы отчалим.

И вновь море. Скрип такелажа, хлопанье парусов на ветру, водная гладь до горизонта. Георгий и Као, непрерывно сканирующие окружающее пространство. Никто не хотел вновь подвергнуться атаке очередной твари Некроса. К счастью, то ли змеи закончились, а может их отозвали, но больше на нас никто не нападал. А ещё мы увидели край мира.

Нет, не тот, что я видел на некоторых картинках в Воулде, где край — это резкий обрыв в бездну, и потоки низвергающейся воды. Обычная стена плотного, непроглядного тумана. Мы увидели его издали, километрах в пятнадцати.

— Над стеной тумана всегда висят густые облака. — рассказывал мастер Као, который в молодости участвовал в экспедиции к краю мира. — Подойти близко к стене невозможно, слишком неспокойно там. Магия перестаёт слушаться, руны расплываются, начинает сильно болеть голова. Те, кто всё же пытаются добраться до стены, умирают, так и не добравшись. Никто не знает, что там, за этой стеной.

— На материке тоже есть стена, так имперцы называют край мира. — присоединилась к разговору Моау. — Порой оттуда выходят твари, из-за чего нынешний император держит на границе неугодные ему рода, чтобы те уничтожали опасных существ. Как говориться, с паршивой фшиги хоть шерсти клок.

Гантея с каждым разом представала передо мной в новой своей ипостаси. Сколько ещё в ней загадок и тайн? Странный мир…

Побережье материка, протянувшееся от горизонта до горизонта, появилось на третий день плавания. Всё это время магистр Георгий воздействовал на разум Каменнолобых, и я своими глазами смог увидеть, что творит магия. Даже центурий Грасс к концу второго дня уже перестал узнавать меня с сестрой, Рэян, Као и многих других. При случайных встречах на палубе смотрел на меня с высока, словно я простак, служащий на корабле матросом. К счастью, Каменнолобые не создавали проблем, вели себя тихо и в основном спали. Смотреть на это было страшно — своей волей Хранитель превратил два десятка сильных здоровых мужчин в сонных и неразговорчивых, словно они находились под подавляющими волю препаратами.

— Таросец, правь вон на тот мыс… — не знаю, почему, но к Джеку приклеилось именно это обращение. Кроме меня и Марики все называли его таросцем. Вот и сейчас Георгий так обратился к моему другу, стоявшему за рулевым колесом шхуны. — Там мы высадим Каменнолобых. И не обращайте внимания на них внимания.