Зазвонил телефон, на дисплее высветилось имя Пэм. Она (как всегда) хорошо понимала: в ту ночь и утро надо оставить меня одного, дать мне возможность обдумать все наедине с собой. Такой уж у нее дар – один из многих: всегда приходить именно в то время, когда она больше всего нужна, или же не приходить вовсе, когда человеку нужно побыть одному.

– Ты, наверное, отменил заказ на грузчиков и решил остаться, – шутливо начала она.

– Да вот сижу, как живая мумия, в совершенно пустой квартире и прокручиваю в голове фильм о своей жизни.

– Надеюсь, я в нем играю пусть и эпизодическую, но достаточно яркую роль, – откликнулась Пэм, помолчала и добавила: – Я жду возле кабинета юриста. – Она находилась в двух кварталах от меня: надо было оформить все бумаги на новый дом. – А долго ты будешь смотреть кино? Может, мы начнем без тебя?

– Через пять минут приду.

Я поднялся на ноги, собрался с мыслями, взял несессер и сообщил встревоженному псу:

– Не волнуйся, ты пойдешь со мной.

Уже в дверях я чуть помедлил, в последний раз окинул взглядом декорации, на фоне которых столько лет разыгрывалась драма моей жизни. «Что ж, – подумал я. – Если ничего не заканчивать, то ничего и начнешь». И мы с Бейкером вышли за порог.

* * *

Все нужные бумаги были подписаны и вручены, грузчики доставили в наше новое жилище мебель из двух домов, дети носились по всем комнатам, громко вопя от радости, потом убежали во двор и установили там своих лошадок, через которых они обычно прыгают. Собаки старательно обнюхивали каждый угол, разбираясь что здесь к чему, а Пэм с прилипшей ко лбу прядью пышных волос обернулась ко мне и сказала:

– Поеду заберу Цыпу.

Мы еще официально не поженились, но на пальце у нее было кольцо, а у меня не было другого дома, кроме этого, нашего с нею, и мы были навечно связаны узами, которые лучше всего символизирует слово с большой буквы И: Ипотека. Иными словами, я никак не мог ответить ей: «Нет, этого петуха я здесь и близко не потерплю».

– Ему здесь понравится, нет сомнений, – сказал я.

– А что может здесь не понравиться? – заметила Пэм, направляясь к двери и позвякивая связкой ключей.

Скоро Цыпа даст ей свой ответ на эти слова, и ответ достаточно громкий. А пока по двору сломя голову носились девочки, а собаки с повышенным вниманием ловили каждое наше движение. Я слонялся по дому – своему дому, своему пригородному особняку, – изо всех сил стараясь побыстрее к нему привыкнуть.

«Успокойся, – твердил я себе. – Ничего особенного не происходит. Всем приходится рано или поздно переезжать, многим не по одному разу». Должно быть, по дорогам Америки в эту самую минуту снуют во всех направлениях десятки тысяч грузовиков с тоннами мебели, и каждый грузовик не только привязывает переезжающих к новому жилищу, но и бросает их в состояние неуверенности. А уж если смотреть правде в глаза (шел ведь 2010 год), то далеко не все эти переезды являлись добровольными. Я перебрался из маленькой городской квартиры в настоящий полноценный взрослый дом. Перебрался сюда вместе с женщиной, которую люблю и на которой собираюсь жениться. Я буду жить здесь с двумя детьми, и они придадут моей жизни больше смысла, а меня самого научат быть более ответственным. Все это было для меня новым, не таким, как прежде, и все являлось частью великого круговорота жизни. Достигнув нежного возраста – сорока восьми лет, я, Брайан Макгрори, наконец-то повзрослел.

Так почему же где-то в самой глубине мозга гнездилась мысль, что, когда придет время ложиться спать, я пожелаю всем спокойной ночи да поеду к себе в Бостон, покрытый асфальтом и усеянный ресторанами, ибо только там я чувствую себя в своей тарелке?

– Цыпа приехал! Бу-Бу с нами!

Вопя так, что уши закладывало, дети мчались к маме, которая как раз выходила из машины, держа под мышкой довольно сердитого белоснежного петуха. Из окна кухни я наблюдал, как девочки через забор поглаживают Цыпу, слышал, как он довольно воркует. До меня донесся тоненький голосок Каролины:

– Тебе здесь непременно понравится. Все такое новенькое!

– Погодите, дайте мне войти и опустить его на землю, – сказала девочкам Пэм.

И тут случилось нечто странное – по крайней мере, тогда мне это показалось странным. Новый дом стоял на участке земли самую малость меньше акра[50], и почти всю эту расчищенную площадь занимала лужайка, то есть немалая лужайка, простиравшаяся во все стороны. Территория была совершенно мирная, огороженная забором, покрытая травой; здесь не было зарослей, в которых могли бы таиться кровожадные хищники, мечтающие улучшить свой рацион. Так что же сделал Цыпа, едва Пэм присела на корточки и выпустила его в радостный зеленый мир?

Отвечаю: он тут же вскочил на крыльцо, да так проворно, словно спасался от Фрэнка Пердью[51]. Он злобно посмотрел по сторонам, потом взглянул на девочек, потом на Пэм, снова на девочек, потом куда-то вдаль… Только голова подергивалась на массивном теле. Наконец он с неподражаемой властностью издал такое оглушительное «ку-ка-ре-ку!!!», от которого едва не рухнул весь дом. Потом повторил вопль на бис.

– Ах ты бедненький маленький петушок! – проговорила Абигейл, взбираясь вслед за ним на крыльцо.

Едва ли не впервые в своей жизни Цыпа остался совершенно равнодушен к ласке. Он завопил снова, еще раз и еще, почти без передышки. Девочкам это быстро надоело, и они побежали скакать на другой стороне двора. Пэм вернулась к машине, чтобы взять какие-то чуть не забытые в старом доме вещи. Цыпа не пошел никуда и ни за кем. Я же стоял в кухне, опираясь на раковину, и гадал, сколько времени может одна птица издавать такие оглушительные вопли. Если исходить из прошлого опыта и учитывать то, что мы наблюдали в Мэне, то ответ напрашивался неутешительный. Но в ту минуту это, кажется, не волновало никого, кроме меня.

Еще до переезда я видел во сне, а то и наяву, как день или даже два в неделю работаю прямо дома, в своем кабинете, а еще лучше – за столом на веранде. Набираю статьи для своей колонки, греясь на летнем солнце, внимаю пению птиц и любуюсь неповторимой красотой множества распустившихся цветов. Да, в этих видениях животные присутствовали, но покрытые шерстью и с четырьмя лапами: они лежали у моих ног, тихонько посапывая и наслаждаясь легким ветерком.

Когда мы прожили в пригороде уже дня два или три, я решил претворить мечты в действительность. Пэм в тот день работала у себя в клинике. Девочки были в школе, им оставалась еще неделя до конца учебного года. Я вынес на веранду за домом свой ноутбук, прихватил фирменный толстый блокнот с записями недавних бесед и приступил к написанию очередной колонки. Цыпа находился на веранде перед домом и вопил чуть не до потери сознания, но, к счастью, разделявшая нас постройка значительно приглушала эти звуки.