Но реальная Елизавета Схулухия и не могла жить с детьми Косты. Скорее всего, она, служила няней в семье Косты, проживала рядом и, естественно, присутствовала в жизни детей Косты. Опираясь на рассказы потомков Косты, можно сделать вывод, что бывала она в доме периодически – возможно служила няней в определенные дни недели, например в выходные или праздники. Вот почему это имя сохранилось в истории семьи, как и имя второй няни – Какабадзе.

Потолок центрального зала дворца в Салхино. Фотография. 1-я пол. XX в. Оригинал в Национальной парламентской библиотеке Грузии. Владелец Лика Мамацашвили

Но вот что интересно. После смерти реальной матери Схулухию и Какабадзе больше не видели в доме – по свидетельству потомков, они ушли. С первой понятно – Схулухия выступала своеобразным Alter ego настоящей матери, и она должна была исчезнуть. Но вот почему ушла Какабадзе – ответа нет. Можно предположить, что Коста решил удалить всех свидетелей истории его любви и рождении детей, то есть всех, кто был рядом с его семьей до 1911 года.

Кто скрывался под именем Е. Схулухии установить чрезвычайно трудно, при этом, не сохранилось ни одной фотографии этой женщины, как, впрочем, и всех остальных женщин, связанных с молодым Костой.

Интересно, что старшие сыновья Косты родились во дворце у Мюратов. Свое жилище Константин заимел в начале XX века, причем его дом в Салхино был не меньше, чем дворец Мюратов. Об этом можно судить по газетам того времени[205]. Интересно, что дочь Лидия родилась в летнем дворце Мюратов в Абашах. Причину отъезда беременной женщины в столь уединенное место узнать, пока, не удалось, но факт показательный – дворец находился в горах вдалеке от людей.

Финансирование Косты шло через опекуна Ашиля Мюрата – это подтверждают и потомки Константина Наполеона. Довольно часто денежное содержание привозилось в Грузию в виде золотых монет. Действовать через банк императрица Евгения не могла по понятным причинам: постоянные транзакции можно отследить. Приход финансов продолжался и после совершеннолетия Косты, его женитьбы и жизни в собственном доме отдельно от Мюратов. Получение золота подтверждают и потомки Косты – все в семье знали, что у Косты было много золота в иностранных монетах. Не просто знали по рассказам, а видели его.

Поступление денег прекратилось после 1921 года, когда в Грузии была установлена советская власть. На границе опустился железный занавес, Мюраты спешно покинули свою вторую родину и вернулись во Францию, так что некому было передавать Константину Наполеону его деньги.

Как и Ашиль Мюрат, кронпринц решил заняться в Грузии разведением винограда и виноделием, что Мюраты организовали очень быстро – он получил от Саломе участок земли. Кроме того, принцесса сдала ему в аренду за смехотворную сумму здание для размещения в нем лавки и амбара. Согласно имеющимся в архиве Грузии документам, это здание находилось в центре Солхино, а договор аренды заключили в 1909 году, и действовал он до 1914 года. То есть до отъезда Константина и его семьи в город Зугдиди.

Дело у Косты шло хорошо, а доходы от продажи вина росли с каждым годом. В 1910-х годах он организовал предприятие по производству бочек для вина, а соучредителем дела стал один местный торговец.

Вы можете возразить – как так, Наполеон занимается крестьянским трудом. Но вспомните, что Жером Наполеон, брат Наполеона I Бонапарта, владел в США поместьем Белла Виста и с удовольствием занимался сельским хозяйством. Был плантатором и сын Жерома – Шарль Жозеф. Среди Мюратов также есть плантаторы, ко всему прочему, Константин Наполеон владел землей, на которой работали наемные крестьяне.

Константин (внизу) с Мюратами (в центре – Напо). Фотография (фрагмент). Нач. XX в. Оригинал в Национальной парламентской библиотеке Грузии. Владелец Лика Мамацашвили

Казалось бы, сын принца империи находится далеко от Франции, от врагов-республиканцев, и нет поводов для его преследования. Но жизнь всегда сложнее построенных человеком схем, а принадлежность к Наполеонам точно не обеспечивает спокойную жизнь.

Мы уже обращали ваше внимание на 1895 год. Этот год особенный и в судьбе Константина, и тем более в судьбе его опекуна Ашиля Мюрата.

Весьма вероятно, что кто-то решил, что настало время открыть имя и место последнего кронпринца. Но возможно и другое – совершеннолетний кронпринц вновь стал угрозой для республики. Во многом эта угроза существовала в головах определенной части республиканцев и к реальности отношения не имела. Вряд ли 16-летний Константин Наполеон грезил свергнуть действующую власть во Франции и основать новую империю – это все из области фантастики. Но враги Наполеонов могли резонно предположить, что для определенной части бонапартистов Коста является символом, как и его отец, принц империи. А это уже опасно, учитывая, что пик популярности Наполеона I Бонапарта во Франции пришелся на конец XIX века. Выборы 1893 года во Франции усилили позиции социалистов и крайних республиканцев, а дело Дрейфуса 1894 года и вовсе пошатнуло устои республики, погрязшей в антисемитизме.

В основе событий, случившихся в Грузии в 1895 году, лежат большая политика и начавшаяся газетная шумиха вокруг сына принца империи – Константина Наполеона.

В определенной степени покровительство Мюратов стало лучшим выбором императрицы Евгении – их верность императору Наполеону III была подтверждена многократно, причем в самых сложных ситуациях. Для Ашиля обеспечение безопасности Константина Наполеона являлось не просто обязанностью – он относился к сыну принца империи, как к своему родному ребенку. Да и могло ли быть иначе, если семья Мюратов входила в большую семью Наполеонов.

Вряд ли кто-либо в Грузии обратил внимание на то, что в семье Мюратов появился ребенок. Взрослый же Константин и вовсе спокойно затерялся в грузинской деревне, вдали от европейских столиц и от больших городов Грузии. В семье Косты вспоминали, что их предок после Франции никуда не ездил, даже по Грузии. Единственный переезд произошел в 1914 году, когда Коста с семьей перебрался из Солхино в Зугдиди, где он купил обширные угодья в пригороде.

Правда, в Грузии нам рассказывали, что один раз в жизни Коста съездил на знаменитый грузинский курорт Боржоми. Это случилось после Второй мировой войны, да и то в результате долгих уговоров местного сельскохозяйственного руководителя, воспитанника Косты.

Почему Константин сидел дома? Вопрос скорее риторический. Зачем куда-либо ездить наследнику французского трона – его основной мечтой оставалось увидеть родную ему Францию. Он с этим жил последние 30 лет. Но в условиях жизни в СССР это было просто невозможно, да и во Франции его не ждали.