Вездеход ехал невдалеке от них. Гэррети смотрел на рыжегосолдата, сидящего на броне с большим зонтиком и карабином через плечо. Онпытался передать этому солдату свою боль и усталость, но рыжий смотрелиндифферентно.

Гэррети перевел взгляд на Бейкера, лицо которого было всеизмазано кровью, текущей из носа.

— Он умирает? — спросил Стеббинс.

— Конечно, — ответил Макфрис. — Все умрут, разве ты незнаешь? Порыв ветра залепил им глаза дождем, Макфрис споткнулся и получилпредупреждение. Толпа взволновано загудела. Сегодня хоть ракет не было — дождьпомешал.

Дорога свернула, и сердце Гэррети подпрыгнуло в груди.«Господи!» — прошептал сзади Миллиген.

Дорога пролегала меж двух округлых холмов, как ложбинкамежду грудей.

Холмы почернели от людей — они возвышались вокруг них и надними, как живые стены.

Джордж Филдер внезапно ожил. Его черепообразное лицомедленно поворачивалось в стороны.

— Они сожрут нас, — прошептал он. — Сейчас набросятся исожрут.

— Думаю, нет, — сказал Стеббинс. — Они…

— Сожрут! Сожрут! — Джордж Филдер завертелся в страннойпляске, размахивая во все стороны руками. В глазах его метался ужас.

— Сожрутсожрутсожрутсо… Он кричал изо всех сил, но Гэрретиего еле слышал. Крики толпы, отраженные от холмов, обрушились на них, как ударымолота. Гэррети не услышал и выстрелов; все заглушил вопль тысяч глоток. ТелоФилдера исполнило еще несколько па посреди улицы, потом, будто устав, рухнуло,раскинув ноги, навзничь. Так он и умер, обиженно задрав подбородок к исходящемудождем серому небу.

— Гэррети, — прошептал Бейкер. — У меня идет кровь.

Холмы остались позади, и теперь Гэррети слышал его.

— Да, — ему пришлось сделать усилие, чтобы выговорить этослово.

Из Бейкера бил фонтан крови. Лицо превратилось в краснуюмаску, воротник рубашки промок насквозь.

— Это ведь не страшно? — Бейкер плакал от страха. Он знал,что это страшно.

— Нет, не очень.

— Дождь такой теплый. Это ведь только дождь, правда,Гэррети?

— Правда.

— Хорошо бы немного льда, — сказал Бейкер и, шатаясь,отошел.

Гэррети проводил его взглядом.

Билл Хафф получил пропуск в 11.30, а Миллиген в 11.39, сразупосле того, как над ними пронеслись шесть сияющих голубым огнем F-111. Гэрретиожидал, что Бейкер последует за ними. Но он продолжал идти, хотя уже весь передего рубашки пропитался кровью.

В голове у Гэррети играл джаз. Дэйв Брубек, Телониус Монк,Кэннонболл Эддерли — вся бригада, которых выпускают, когда пьяной компаниитребуется побольше шума.

Ему казалось, что он любим и был любимым. Но теперь осталсятолько джаз. Мать была всего лишь чучелом в потертом пальто, Джен маленькойглупой шлюшкой. Все это кончилось. Даже если он выиграет, переживет Макфриса,Стеббинса и Бейкера, все кончилось. Он никогда не вернется домой.

Он заплакал. Ноги не слушались его, и он упал. Мостовая былахолодной и с невероятной силой притягивала к себе. Он получил двапредупреждения прежде, чем сумел подняться, неловко, по-крабьи, ковыляя. Встал.Пошел. Он догнал остальных, и они молча освободили ему место. Бейкер пьянымизигзагами мерил дорогу. Макфрис и Стеббинс шли рядом, прижимаясь друг к другу.Внезапно Гэррети показалось, что сейчас они убьют его, как когда-то Барковичубил кого-то — номер без лица по фамилии Ранк. Они не говорили об этом, но онвсе знал. Уж не думают ли они, что он такой болван?

И все равно ему хотелось идти с ними… Умереть с ними.

Они прошли указатель, показавшийся Гэррети верхом безумия,вобравший в себя весь идиотский вселенский хохот, все визжащее безумие сфер:«До Бостона 49 миль! Смелей, ребята, вы можете их пройти!» Он бы захлебнулся отсмеха, если бы мог. Бостон! Само это слово казалось невероятным, мифическим.

Бейкер снова оказался рядом.

— Гэррети.

— Что?

— Мы там?

— Где?

— Гэррети, пожалуйста, Мы там?

Бейкер говорил механически, как истекающая кровью машина.

— Да, Арт. Мы там, Мы там, — он понятия не имел, о чемговорит Бейкер.

— Я умираю, Гэррети.

— Да.

— Если ты победишь, сделаешь кое-что для меня? Я не хочупросить кого-нибудь еще, — он широким жестом обвел дорогу, словно на ней всееще было полно народу.

На один кошмарный миг Гэррети будто увидел их всех — идущихпризраков, которых видел теперь Бейкер в своем угасающем сознании.

— Проси.

Бейкер положил руку ему на плечо, и Гэррети заплакал. Онничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что сердце сейчас выскочит у негоиз груди.

— Пройди еще немного, Арт, — сказал он сквозь слезы. — Ещенемного. — Не могу.

— Ладно.

— Может увидимся, дружище, — сказал Бейкер, стирая кровь слица.

Гэррети плакал.

— Не смотри, как они сделают это. Обещай мне.

Гэррети кивнул, не в силах говорить.

— Спасибо. Ты настоящий друг, — Бейкер попытался улыбнуться.

— Когда-нибудь. Где-нибудь, — сказал он. Гэррети закрыл лицоруками и пошел. Рыдания сотрясали его, причиняя сильную боль, чем всепредыдущее. Но выстрелы он все-таки услышал.

“Объявляю Длинный путь этого года законченным. Леди иджентльмены, граждане, приветствуйте победителя!"

Майор

Они были в сорока милях от Бостона.

— Расскажи нам что-нибудь, Гэррети, — попросил Стеббинс. —Что-нибудь, что отвлекло бы нас от всего этого. — Он невероятно состарился;Стеббинс был стариком.

— Да, — сказал Макфрис, который выглядел не лучше. —Расскажи, Гэррети.

Гэррети тупо переводил взгляд с одного на другого и не могпонять, о чем они просят. Он уже спустился со своего пика: все старые,выматывающие боли вернулись и стали еще сильней.

Он закрыл глаза. Когда он открыл их снова, мир двоился и нехотел возвращаться в фокус.

— Ладно, — сказал он.

Макфрис рассеянно хлопнул в ладоши. Он шел с тремяпредупреждениями; у Гэррети оставалось одно, у Стеббинса ноль.